Дороги, которые мы выбираем - Александр Чаковский

Таким образом, целесообразность постройки туннеля, соединяющего «напрямую» рудник и фабрику, не подлежала сомнению.

И тем не менее строительство туннеля, который по плану должен быть завершен менее чем в два с половиной года, сегодня, более чем через полтора года от начала работ, находится в глубоком прорыве. Нет цемента, а раз нет цемента, значит срываются трудоемкие работы по бетонированию.

Не мое дело обсуждать деятельность центральных планирующих организаций. Им виднее, куда направлять цемент. Не хочу также «предъявлять счет» руководству комбината (т. Кондаков), которое спокойно наблюдает за тем, как падает зарплата рабочих-бетонщиков.

Хочу сказать о нас, работниках «Туннельстроя». Мы дважды ездили в областные организации. Но ни обком КПСС, ни облисполком, естественно, не могли решить этот вопрос, выходящий за рамки их компетенции. Что же касается министерства, то не следует забывать, что наша стройка местного значения и вряд ли может претендовать на повышенное внимание центра. У нас создается впечатление, что вообще нет надежды на плановое поступление цемента в ближайшие месяцы.

На «Туннельстрое» работает здоровый, сплоченный коллектив. Однако он обречен на частичное бездействие и в конечном итоге (если принять во внимание все вышесказанное) на бесперспективность. А ведь и мы брали на себя обязательства к предстоящему XX съезду КПСС…

Мы хотим, чтобы о том, что происходит на «Туннельстрое», знала вся городская и районная общественность.

Между прочим, затраты средств на становящееся бесперспективным строительство в конечном итоге превышают расходы по содержанию ныне действующей (хотя и с перебоями) обходной железной дороги.

Главный инженер «Туннельстроя»

Г. Орлов»

Прочитав статью, я задумался. Странное, смутное ощущение овладело мной. Мне трудно было в нем разобраться. Что-то задевало меня, что-то удивляло меня в этой статье.

Я перечитал статью, отложил газету в сторону и постарался сосредоточиться, понять, что именно вызывало во мне это неприятное чувство. На первый взгляд все в статье было как будто правильным. И слова такие знакомые, привычные: «цемент», «здоровый, сплоченный коллектив», «обком КПСС, облисполком», «забота о материальном уровне трудящихся»… Что же отталкивало меня в этой статье? Ну, прежде всего этот намек в «предисловии», мысль, пробивающаяся между строк: «А не лучше ли прикрыть строительство?» Да, против такого предложения я готов драться изо всех сил. Но только ли в этом порок статьи?..

Нет. Было и что-то другое. Что-то «дребезжало», фальшивило в ней. В выступлении газеты было нечто глубоко чуждое мне. Казалось, что в этой статье, и особенно в «предисловии», заключалась робкая, но ощутимая попытка использовать большие перемены в нашей жизни в каких-то иных, спекулятивных целях. Но в чем, в чем же порок статьи, как назвать его, как перевести на язык логики?

…Когда я в третий раз перечитал статью, мне наконец все стало ясно.

Я захватил газету и пошел в кабинет Орлова.

— Ну как, читал? — быстро спросил он, увидев меня с газетой в руках на пороге.

— Читал.

— И какова же будет высочайшая резолюция?

— Написать «читал с удовольствием» не могу, скорее «читал с недоумением»…

Лучезарные глаза Орлова померкли.

— Ты это что, всерьез?

— Всерьез, Григорий. — Я подошел и сел у его стола.

— Н-не понимаю, — чуть заикаясь, произнес Орлов. Он старался говорить и вообще держать себя спокойно, но я видел, что ему это плохо удавалось. Заикание, как обычно, выдавало Григория. Но я не хотел щадить его.

— Статья лживая, — сказал я. — А редакционное примечание и того хуже.

— С этим я согласен! — поспешно и обрадованно согласился Григорий. — Предисловие действительно какое-то… двусмысленное. Но ведь я увидел его, как и ты, только в газете.

— Но статью писал ты, — возразил я.

— Да, я! — воскликнул Орлов. — И каждое слово в ней — правда! — Он явно переходил в наступление. — Против чего ты можешь спорить? Перечитай статью! Надеюсь, первые абзацы не вызывают сомнения?

Он схватил со стола газету и склонился над ней.

— Пойдем дальше. Строительство в прорыве. Это факт? Цемента нет? Нет. Факт? Мы принимаем все зависящие от нас меры, я ездил в облисполком, ты — в обком. Факты? Факты. Есть у тебя надежда на то, что нас вдруг завалят цементом? Говори правду! Никакой! Надо что-то решать? Надо!

Говоря все это, Григорий тыкал пальцем в отдельные абзацы статьи. Произнеся слово «надо», он победно, резким движением отодвинул от себя газету, выпрямился и торжествующе посмотрел на меня.

Мне вдруг стало жалко Григория. Неужели он не видит, не чувствует, что написал под влиянием Полесского подленькую статейку, а редактору, который во всем этом, очевидно, преследует какие-то посторонние, свои личные цели, уже ничего не стоило «смонтировать» ее со своим двусмысленным предисловием?

Я сказал:

— Не будем ссориться, Гриша. Сядь.

Он послушно опустился на табуретку около стола.

— Перечитай внимательно все, что здесь написано, — сказал я, — и ты увидишь, куда все это клонится.

Орлов покачал своей шапкой русых волос. Потом внимательно поглядел на меня и… улыбнулся.

— Ты плутаешь в дебрях каких-то подозрений, Андрей, — миролюбиво произнес он. — Успокойся, перечитай статью, и ты убедишься…

— Перечитать статью? — вскипел я при виде этих телячье-мирных, безмятежных глаз. — Перечитать статью?! Хорошо, слушай!

Я взял газету.

— Начнем с предисловия. В нем все сваливается на «планирующие организации» и на Кондакова. Хотят доказать, что бетонщики теряют зарплату из-за того, что в стране приступили к массовому строительству жилых домов. Нападают на Кондакова. Причем нападают не за то, за что его нужно ругать. Не пишут, скажем, о том, что Кондаков недостаточно активно ставит вопрос о цементе перед министерством, что он дорожит своей спокойной жизнью, боится, что после завершения нашего строительства ему наверняка увеличат план по добыче руды. Ничего этого нет, заметил? Просто плюют Кондакову в лицо, говорят, что он шкурник, да еще намекают, что такой образ действий вообще свойствен директорам. Какое чувство может возникнуть у малосознательного рабочего, прочитавшего такое «предисловие»? Чувство злобы. Его хотят натравить на «директоров» вообще, натравить на «начальство».

— Но разве ты сам не критикуешь Кондакова? — воскликнул Григорий.

— Критикую, — ответил я. — Но я хочу его критиковать, а не травить. Теперь поговорим о твоей статье.

Вначале речь идет о целесообразности строительства нашего туннеля. В трех-четырех абзацах ты говоришь об этом с такой убедительностью, что каждый, кто никогда и не видел наших мест, скажет: «Вопрос ясен. Только дурак может отрицать целесообразность строительства».

— Ну и что же? — прервал меня Григорий. — Что в этом плохого?

— Подожди. Давай читать. Дальше ты пишешь, что мы в прорыве из-за отсутствия цемента, и между прочим замечаешь, что не хочешь обсуждать деятельность центральных организаций. Им «виднее».

— И это правда!

— Что же получается? — спросил я, не обращая внимания на его восклицание. — В туннеле заинтересована страна. Кроме того, построив его, мы ликвидируем опасность, угрожающую жизни людей. Это ты объяснил убедительно. А вот цемента такому нужному строительству не дают. Сидят там в Москве злые люди и куда-то засылают цемент, а куда и зачем, ты обсуждать не хочешь.

— Но это же вне моей компетенции! — снова воскликнул Орлов.

— Нет, — уверенно сказал я, — если ты коммунист, это в твоей компетенции.

Григорий промолчал.

— Будем читать дальше. Ты тоже затрагиваешь Кондакова. Ты бьешь его с тех же позиций, что и автор «предисловия». Ты, будто сговорившись с ним, стараешься доказать, что все дело в том, что Кондаков получает больше денег, чем бетонщик. Между прочим, мы с тобой тоже получаем больше.

— Но мы выбиваемся из сил, чтобы вывести строительство из прорыва! А Кондаков…

— Вот ты и бей его за пассивность. Бей за равнодушие. Бей за все его управленческие излишества, за это никчемно громоздкое здание, в котором можно будет разместить три таких управления, а не одно. И главное, как у нас принято в таких случаях, «о себе скажи», о нас: какие меры принимаем, что собираемся делать? Не нашли еще выхода, прямо скажи об этом. А ты что пишешь? Ездили в обком и в облисполком. О, они ничего не сделали! Не помогли, отмахнулись! Так получается? И твое снисходительно-извиняющее замечание насчет «компетентности» лишь усугубляет дело.

Читаем дальше. Может быть, асть надежды на будущее? Никаких. Что же делать? А не закрыть ли стройку, кощунственно намекаешь ты. Подведем итоги: стране нужен туннель. Жизни железнодорожников в опасности. Правительство решило начать стройку. А цемента не дает. Направляет его неизвестно куда. Обком партии и центр спокойно взирают и на то, что нужное дело застопорилось, и на то, что рабочие теряют зарплату. Им-то что! Они-то свою зарплату получают!