Ловушка для влюбленной Снегурочки - Алина Кускова

Что он наделал? Испортил еще одну сказку. И Тамару потерял. Где она в этой гуляющей толпе? Ну не может такого быть, чтобы какой-то мужик увел ее из-под самого носа. Теперь, когда он прозрел и готов поверить в чудо, пусть оно свершится!

– Чудо! Тамара! Где вы-ы-ы-ы-ы?!

И через ночной город прокатился призыв Борьки Кузнецова, того самого худенького вихрастого мальчугана, который когда-то верил в волшебство.

Глава 5

Тамара

Любая умная женщина способна на глупости.

Иван Дмитриевич был небольшого роста, но шагал широко и быстро, так что Тамара едва успевала за ним. Она понимала, что бежать за ним глупо и ниже ее достоинства, но оправдывала поступок Ивана вспыльчивым характером. Когда они будут вместе, она постарается не давать больше повода для вспыльчивости. Когда они будут вместе?! Если помирятся, то скоро, ведь Иван хотел попросить ее выйти за него замуж.

– Ванечка! – окликнула его Тамара, пробежав приличную стометровку. – Подожди!

Иван Дмитриевич ускорил шаг, но внезапно остановился и повернулся к ней лицом, тускло отсвечивающим в неоновых огнях витрин очками. Толстые линзы уставились на нее с недоверием, в голосе прозвучал страдальческий сарказм:

– Ты все еще его любишь!

– Ванечка, ты ошибаешься! Между нами все кончено, так и не начавшись, – поспешила заверить его Тамара. – Но Борис отец моего ребенка, и я не могу не позволить им видеться. Тем более сегодня пришел не он, а его друг.

– Ты его оправдываешь! – возмутился Иван. – Он даже сам не пришел! К родной дочери!

– Ты прав, ты прав. Пойдем обратно.

– Ни за что! – бросил Иван Дмитриевич и, резко повернувшись, зашагал дальше.

– Куда ты идешь? Куда? Зачем? – Она побежала за ним следом.

Мужчина ее мечты шел молча и игнорировал ее присутствие, а Тамара ухватилась за рукав его куртки.

– Хорошо, – проговорила она, – если ты хочешь, то давай встретим Новый год на улице. Это так романтично! Это так здорово! Ты знаешь, Вань, я никогда не проводила новогоднюю ночь на улице.

– На улице холодно, – пробурчал Иван. – И знаешь что?

Он остановился и смерил Тамару пристальным взглядом. Достал носовой платок, снял очки и медленно протер их. После этого нехитрого действия водрузил их на переносицу и вгляделся более внимательно. Тамаре показалось, что он ищет на ее лице предательский прыщ или, что еще хуже, следы обмана. По большому счету, она не врала, что между ней и Борисом ничего нет. Но и не говорила правду – чувства остались. Какие – в этом стоило разобраться.

– Знаешь, – медленно произнес Иван, зябко кутаясь в капюшон, – я иду к маме. Я хочу встретить Новый год с родным человеком!

– Я тоже! – обрадовалась Тамара. – Тоже хочу с родным человеком провести эту ночь!

– Правда? Ладно. Пошли.

Вот так неожиданно Тамара влипла в историю. Зачем она это ляпнула? Кто тянул ее за язык? Какая мама? Она еще толком самого Ивана не знала. И как он ее представит? Невестой? Тамара внезапно споткнулась и едва удержала равновесие.

– Чуть меня за собой не утащила, – недовольно пробурчал Иван. – Смотри под ноги!

– Так не видно ничего.

Они зашли в темный двор, освещаемый тусклым единственным фонарем. Тамаре отчего-то пришла на ум фраза из известного фильма про то, как Москва не верит слезам: «В стране с бумагой напряженка». Только в сегодняшнем варианте это звучало иначе: «В стране со светом напряженка». И та, и другая фразы заставили загрустить еще больше, когда они вошли в темный подъезд и под их ногами прошуршали рекламные листовки.

– Достань свой телефон, – попросил Иван, – и свети вниз. На моем мобильном батарейка вот-вот разрядится.

Тамара последовала его совету и осветила им путь.

Мама Ивана жила на третьем этаже старого дома и была ему под стать. Высокая сухопарая старушка с цепкими глазами и желчно поджатыми тонкими губами возникла на пороге, как кара небесная. Тамара живо ее представила в период сталинских репрессий, в армейском френче с наглухо застегнутыми пуговицами и кобурой на ремне.

– И что это? – словно ведя допрос, она высокомерно смерила Тамару недовольным взглядом. – Ты говорил, что придешь один.

Они договорились заранее? Когда же Иван хотел от нее сбежать: до того, как сделает предложение, или после? Тамара подавила обиду и натянуто улыбнулась.

– С Новым годом!

– Ксения Вениаминовна! – произнесла мама Ивана.

– С Новым годом вас, Ксения Вени-ми-ни-ани, – запуталась, волнуясь, Тамара.

– Русский у нее родной язык? – усмехнувшись, поинтересовалась старушка у сына. – Где ты ее нашел? Это та молдаванка, которая делала ремонт у тебя осенью?

– Мама. Позволь нам пройти, я все объясню.

Она посторонилась и пропустила гостей в дом.

– Проходите, голубушка, раз уж пришли. – Мать Ивана подтолкнула Тамару в спину костлявым пальцем, чуть не проткнув насквозь. А сама с сыном задержалась в коридоре. – Ну и? Я жду объяснений.

Тамара замерла в комнате и, прислушавшись, тоже ждала.

– С Каролинкой все кончено, она уехала. Это, мамуль, моя новая знакомая – очень порядочная женщина, с ребенком. Как ты хотела. Ты же хотела порядочную?

– Надеюсь, ее порядочность способна прокормить тебя, меня и ребенка? Три лишних рта сегодня под силу только дочери олигарха.

– Мама, она не дочь олигарха! Она мне нравится. И может, даже…

– Я всегда знала, что ты себя недооцениваешь. Даже думать не смей! Вообразил себе невесть что! Нравится! Ха, если бы я выскакивала замуж за всех тех, кто мне нравился, ты бы потерял счет своим отчимам.

– Мама…

– И не мамкай! Привел неизвестно кого! А вдруг она воровка на доверии? Посидела, запудрила мозги, а потом пропал…

– Рояль, – подсказал Иван.

– А хотя бы и рояль! Как ее зовут?

– Тамара.

– Фи.

– Мама…

– Проходите, голубушка, проходите, не торчите в проходе. Подслушивать нехорошо.

Тамара покраснела, будто ее застали за кражей селедки из бочки. Почему возникла такая ассоциация, она догадалась позже, когда ее подтолкнули к столу, уставленному рыбными закусками. В центре стояло блюдо с жареной селедкой. Тамара села, рядом с ней устроился Иван.

– Я так и знала! – торжественно изрекла Ксения Вениаминовна.

– Мама, что?

– Руки вымыли?

Тамара вздрогнула, будто получила пощечину.

– Забыли, – подскочил Иван Дмитриевич и побежал в ванную комнату.

– Я, пожалуй, пойду, – вздохнула Тамара. – Руки мыть, – на всякий случай добавила она.

– Санузел у меня раздельный, – напутствовала ее старушка. – Можете не стесняться. В вашем возрасте это вполне нормально, как врач вам говорю…

– Спасибо, – пролепетала Тамара и поспешила в коридор.