Черный феникс. Африканское сафари - Сергей Кулик

Позже Мэри Лики рассказывала как-то в Найроби:

— Первые два года работы в Литоли не принесли особых результатов.

Это расхолаживало молодежь, отправившуюся в экспедицию. Поэтому вместо того, чтобы тратить время на поиски или обрабатывать уже найденное, они к концу сезона больше дурачились, чем занимались делом. В тот день все затеяли игру, получившую у нас название «элефантбол», — швырялись друг в друга сухими шарами слоновьего помета. Один из игроков побежал за шаром по высохшему руслу ручья. Там он наткнулся на следы, отпечатавшиеся в слое вулканического пепла.

— Еще один пример везучести Мэри, — заметил я.

— Да. А через год эфемерные следы превратились в одно из главных открытий палеоантропологии. В Литоли навестить меня заехал Филипп — еще один наш с Луисом сын. Он обычно не интересуется раскопками. Но тут, наигравшись в «элефантбол» и услышав, каким открытием эта игра завершилась в прошлом году, Филипп вдруг увлекся. На пару с одним из сотрудников экспедиции он отправился искать «свои» следы. И нашел… Огромные отпечатки слоновьих ног, а рядом цепочку следов человека. Мы потом ставили опыт: клали рядом две фотографии — этих следов и следов Филиппа на песке. Отличить их по строению было практически невозможно! А временная дистанция между ними — 3,7 миллиона лет…

Трудно, конечно, представить, как следам древнего гоминида удалось так хорошо, я бы сказала идеально, сохраниться, — продолжала М. Лики. — Мы реконструировали, воссоздали всю их историю. Неподалеку от Литоли возвышается вулкан Садиман. Чуть поодаль — еще более мощные вулканы — Оломоти, Эмбуибул, Ол Доиньо Ленгаи… Ныне они считаются потухшими, но примерно 3,5–4 миллиона лет назад были действующими. И совсем не обязательно, чтобы их извержения носили характер катаклизмов, когда все испепеляющая на своем пути лава покрывает землю броней черных базальтов. Вулканы просто «дышали», время от времени выбрасывая в воздух облака карбонатитового пепла. В безветренную погоду он легким покровом два-три сантиметра толщиной ложился на землю. Потом его смачивал дождь, и пепел превращался в подобие свежего асфальта. Кто бы ни прошел по нему — слон, человек или даже птица, — все оставляли свои следы. В течение дня солнце их высушивало, следы оказывались как бы «запечатленными в камне». Вулкан вновь засыпал их пеплом, но дождя сразу после извержения могло и не быть. Мягкий пепел заполнял след, на него ложился песок, пыль, осадочный слой все утолщался и уплотнялся, надежно предохраняя его от разрушений. И вот только теперь, благодаря эрозии, мы увидели эти древнейшие следы. Следы, уводящие нас в глубь тысячелетий…

Со временем в итоге скрупулезных раскопок в Литоли была обнаружена целая цепочка следов длиной 23 метра. По мокрому вулканическому пеплу прошествовали два гоминида — женщина ростом 120 сантиметров и мужчина на 20 сантиметров повыше. Мэри даже уверяла, что «прочитала» по их следам признаки «сомнения». Так она была склонна трактовать внезапный поворот следов в сторону, остановку, затем возобновление движения в прежнем направлении.

Это скорее всего лирическая фантазия. Но неопровержимо самое главное: уже 3,7 миллиона лет назад гоминиды из Литоли передвигались не шаркающей походкой обезьяны, а шагом человека.

Этот вывод был своевременен и важен тем более потому, что летом 1979 года в 3,75 миллиона лет был оценен возраст другой уникальной находки, известной в антропологии под именем «Люси». Так американец Д. Джохансон назвал гоминида, ископаемые останки которого были обнаружены им еще в 1974 году в так называемом афарском треугольнике — самом северном участке Великого африканского рифта, в долине реки Аваш, на стыке границ Эфиопии и Джибути, неподалеку от селения Хадар.

— Почему «Люси»? — поинтересовались во время одной из пресс-конференций журналисты.

— Потому что когда мы поняли, что за чудо нашли, то устроили в своем лагере праздник, — объяснял Д. Джохансон. — Врубили магнитофон и всю ночь танцевали под мелодию «битлов», которая называлась «Люси в бриллиантовом небе».

— А почему вы считаете «Люси» чудом? — было моим вопросом.

— На то есть три причины. Во-первых, она не похожа ни на что найденное ранее. «Люси» — очень примитивный и малорослый гоминид, не превышавший 105 сантиметров. Во-вторых, никому не удавалось найти столь цельного скелета столь древнего гоминида. Хадарская находка — это не фрагмент, по которому воссоздается или додумывается целое, а на сорок процентов сохранившийся скелет, в котором почти каждое недостающее звено компенсируется наличием симметричного звена. В-третьих, это самый древний из всех известных науке останков наших прямоходящих прапрапра…

Таким образом, и из Литоли, и из Хадара древние гоминиды одновременно передали нам из прошлого один и тот же сигнал: уже 3,7 миллиона лет назад они встали на две ноги. Приняв его, Д. Джохансон почувствовал настоятельную необходимость осмыслить все восточноафриканские находки, согласовать их друг с другом во времени, найти для каждой место в процессе эволюции человека.

Задавшись этой целью, американский ученый счел возможным выделить «Люси» и ей подобных хадарских гоминидов в новый вид, дав ему название Australopithecus afarensis — австралопитек афарский. Затем он построил свой вариант «родословного древа» человека, отведя этому новому роду центральную роль в эволюции гоминидов. При этом Д. Джохансон исходил из того, что от ствола наиболее ранних прямоходящих существ Литоли и Хадара, в которых ученый не признавал еще человека, в процессе эволюции выделились две ветви. Одна из них — это как раз и есть так называемые массивные австралопитеки долины Омо, Олдовая и Южной Африки. Другая — род Homo, к которому был отнесен умевший делать каменные орудия Н. habilis; в нем Джохансон и видит первопредка Н. sapiens. Он считает, что дивергенция — расхождение признаков и свойств, этих двух ветвей в процессе эволюции — началась примерно около 3 миллионов лет назад. А уже через миллион лет становление человека, окончательно вступившего в каменный век, было закончено. Два миллиона лет назад Homo и массивные австралопитеки были равноправными двуногими обитателями Великой рифтовой долины. Однако прошел еще миллион лет, и австралопитеки, не сумев доказать природе свою жизнеспособность, исчезли с лица земли.

Казалось бы, «древу» человека, составленному в строгом соответствии с возрастной «вулканической шкалой» Омо, основывающейся на новейших методах исследований, известных сегодняшней физике, химии и молекулярной биологии, уготована долгая жизнь в науке. Однако, как только «древо» было опубликовано, против него восстал «клан Лики». Мэри, верная идеям Луиса, отказалась допустить, что человек мог произойти пусть даже от очень древней, неизвестной ее мужу формы австралопитековых, каковым был джохансоновский A. afarensis. Ричард поддержал мать и выдвинул еще одно возражение: Джохансон слишком «омолаживает» человека, его возраст куда древнее, чем 2 миллиона лет.