Измена пахнет расставанием (СИ) - Бледная Ляся

— Ты почему конфеты не ешь? — спросил он, а его губы дрогнули в едва заметной улыбке. — Не понравились?

Я сглотнула. На работе я никогда не заводила романы. И даже не позволяла себе принимать подарки от начальства. И тут вопиющий случай, от которого внутри все металось от умиленного «приятно, что обо мне позаботились! Мне этого так не хватало!» до панического «Он что? Со мной заигрывает?!».

— Я… я благодарна вам, — произнесла я не дрогнувшим голосом. Моя рука открыла ящик и вытащила коробку наружу. — Спасибо. Но я не…

Такая ситуация была у меня на работе в первый раз, поэтому я чувствовала, как меня охватывает волнение. Красивые конфеты в золотых обертках смотрелись, словно настоящие слитки.

— Я не хочу вас обидеть или каким-либо образом подчеркнуть, что этот жест мне неприятен, но попрошу вас больше так никогда не делать, — произнесла я твердым голосом.

Я осторожно подвинула конфеты в сторону изумленного Алишера, который явно не ожидал такого поворота событий.

— Значит, зайдешь ко мне, и я буду тебя ругать, — произнёс он с улыбкой.

— А можно поругать меня здесь? — спросила я, глядя в его зеленые глаза. — Просто я так хорошо заправила костыли. Они постоянно падают, а тут прямо лежат себе…

Алишер не выдержал и усмехнулся.

Кто-то робко стучался в дверь приемной, а я бросила любопытный взгляд. В двери показалась красивая женская стрижка и синяя папка.

— Надя, потом. Зайдешь через минут тридцать. Я занят, — отрезал Алишер, почти не глядя.

— Да, да, — прошуршала Надя, а я осторожно черканула в блокноте. «Блондинка с классным карэ — Надежда… (узнать как ее правильно)».

Дверь аккуратно закрылась, а я посмотрела на конфеты.

— Я приверженец исключительно деловых отношений, — рассмеялся Алишер, глядя на меня.

— Я тоже! — гордо произнесла я, начиная чувствовать себя дурой.

— Давай поговорим в кабинете. Через две минуты жду, — отрезал Алишер, открывая дверь, пока я возилась и доставала рукой костыли.

Конфеты так и лежали на столе, а я прикинула, что мало ли, что подумают, поэтому взяла их с собой. Не оставлять же их на видно месте!

Я осторожно вошла в кабинет и села на диван, глядя на новые документы, лежащие на столике. Цветной стикер «Отдать Вячеславу Игоревичу», приклееный к солидной папке, заставил меня немного отвлечься и успокоиться.

— Может, убавить кондиционер? — спросил Алишер, а я удивленно посмотрела на его руку с пультом. — Тебе не холодно? Если холодно, то так и говори. Я просто считаю, что в холоде работается куда лучше, чем в тепле…

— Нет, все нормально, — кивнула я, видя, как Алишер присаживается, но уже не в кресло, а рядом на диван. Глаза моментально оценили дистанцию, которая все еще казалась приличной, но подбиралась к отметке: «Опасно!!!».

— Ты вчера заставила меня поволноваться, — заметил Алишер. В его кармане тут же зазвонил дорогой телефон. Я обрадовалась, что он отвлечется на него, но погасив звук, Алишер выложил телефон на стол.

Кто-то упорно пытался дозвониться до начальника.

— Зачем вы приходили к моим родителям? — спросила я. — И предлагали деньги?

— Ну давай начнем с того, что у нас не шарашкина контора. Каждый месяц мы помогаем кому-то из сотрудников. В прошлом месяце фирма оплатила лечение ребенка сотрудницы отдела консультаций. Между прочим, дорогостоящее. Мальчик пошел на поправку. А буквально три дня назад его мама… Ты ее видела, она заходила, побила рекорд консультаций.

Алишер помолчал.

— Я хочу создать бизнес, в котором люди знают, за что работают, — заметил Алишер и улыбнулся. Когда он улыбался, я видела первые морщинки в уголках глаз. Но они придавали ему еще солидности.

— Еще вопросы есть? Или я могу начать ругать? — спросил Алишер, пока я не знала, верить или нет. Его слова меня немного успокоили. «Все, что он говорит, дели на два!», — пронеслись в голове слова Дамира.

— Хорошо, ругаю, — объявил Алишер, вздохнув. От его делового костюма веяло парфюмом. — Ты заставила нас поволноваться. Я не зря приезжал к твоим родителям. Я прекрасно видел, что молодая девушка на костылях добирается на работу. И явно не на общественном транспорте. Машины у нее нет, следовательно, она пользуется услугами такси. Мы занимаемся не только гражданским и административным правом, но и уголовным. И сейчас семья одного таксиста, который вывез в посадку пассажирку, надругался над ней и схлопотал внезапно смертельный удар ключом в глаз, требует компенсацию за потерю кормильца. И настаивает на том, чтобы девушке присудили штраф в их пользу и дали максимальный срок по статье превышение самообороны.

Я тупо уставилась на чужие папки. У меня такое в голове не укладывалось.

— О, по поводу такси можете не переживать. Меня подвозит друг, — улыбнулась я, немного расслабившись.

— Это хорошо! — согласился Алишер. — Просто вчера все пытались дозвониться на твой номер, который отключен…

— А, это я карточку поменяла, — вспомнила я. — Я дам вам свой новый номер. — Просто я забыла отправить всем сообщения. И заново установила мессенджеры…

— Я просто переживаю по поводу Дамира. Я, конечно, понимаю. Выборы уже на носу. А он все никак не успокоиться… — заметил Алишер, поглядывая на висящие на стене часы.

Глава 37

Алишер помолчал.

— Он звонит мне и требует, чтобы я тебя уволил, — заметил Алишер.

Наконец-то я осмелилась задать вопрос, который мучил меня. Мне казалось, что я — круглая дура, раз ничего не понимаю во всем этом.

— Я действительно ничего не понимаю, — созналась я. — Во всей этой истории у меня только один вопрос. При чем тут я?

— Знаешь, — Алишер улыбнулся. И бросил взгляд на кофейный аппарат. Я тоже посмотрела на него и тут же отказалась. Я уже начинала понимать, что в последнее время слишком часто проливаю кофе. Может, это какой-то знак свыше? Хотелось бы знать, что он означает.

— Есть такое понятие, как бизнес. Там действуют немного другие законы, чем в жизни. Кто-то что-то хочет получить, кто-то понимает, что это противоречит его интересам. Это — постоянная игра. Так что здесь столкнулись бизнес — интересы. А тебя просто случайно втянуло во все это. Так понятно? — спросил Алишер. — Я просто хочу, чтобы ты понимала. Дамир не такой святой, каким кажется. За ним многое числится. Однажды он подставил меня так, что я потерял все.

— Неужели? — спросила я.

— Да. Приобрел такие долги, что вовек не расплатиться. Обычно люди после такого не поднимаются. Но я смог, — заметил Алишер, тяжело вздыхая. — Когда-то у нас был совместный бизнес. Мы были соучередителями. Сначала дела шли неплохо, но в какой-то момент Дамир стал тянуть одеяло на себя. Он брал контракты, не согласовывая со мной. Понахватавшись контрактов, он понял, что у нас не хватает ресурсов, чтобы их исполнить. Пришлось брать еще контракты, требовать предоплату, чтобы закончить ранние… Мы стали срывать сроки. У нас катастрофически не хватало денег. Нам не подписывали акты выполненных работ. В итоге нам было нечем платить зарплату сотрудникам. Дошло до того, что фирма оказалась банкротом. Фактически. И Дамир предложил, чтобы я переписал ее на него. У меня как бы выбора не было. Я уже платил сотрудникам из своего кармана. В итоге, как только я переписал фирму на него, все акты, все оплаты, которые мы месяцами ждали от контрагентов, оказались подписаны за неделю. Деньги снова вернулись на фирму. И теперь она процветает.

Я немного запуталась в этом. Я поняла лишь то, что Дамир провернул какую-то хитрость, чтобы фирма казалась убыточной, и как только ее просто переписали на него, тут же стала давать прибыль.

— Но вы говорили, что Дамир акционер и этой фирмы? — удивилась я. Я бы после такого не стала бы работать с человеком, который так поступил.

— Это бизнес, — заметил Алишер. — Тут нет понятия, нравится или не нравится. Тут есть понятие денег. Если это принесет деньги — это хорошо. Если нет — плохо. Все просто. Сотрудничество с Дамиром на данном этапе имеет свои плюсы.