Место под солнцем (СИ) - Эльберг Анастасия Ильинична

***

Каждый, кто носится по свету как перекати-поле, рано или поздно понимает, что для счастья ему нужно немного. Три огромных чемодана с вещами, которые Тара забрала из родительского дома, с годами «похудели» до размеров небольшой дорожной сумки. Поразмыслив, эльфийка оставила в шкафу большую часть платьев и обуви, забрав только любимую одежду, бережно спрятала во внутренний карман браслет из храмового серебра (подарок отца на пятнадцатый день рождения, темное совершеннолетие) и нитку янтарных бус (подарок матери по случаю отъезда из дома, талисман, призванный напоминать ей о величии предков), подошла к окну для того, чтобы собрать несколько пар висевших на веревке солнцезащитных очков — и вздрогнула от неожиданности, услышав скрип открывающейся двери.

— Вот же глупый мальчишка, чего тебе не сиделось в машине? Я же сказала, что справлюсь сама, — возмутилась Тара, не оборачиваясь. — Не терпится взглянуть на мое нижнее белье?

— Только если ты успела прикупить что-нибудь новенькое, — ответил знакомый голос.

Фуад стоял в дверях, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди, и смотрел на эльфийку с легкой усмешкой.

— А, это ты. Чем обязана? За квартиру я заплатила еще в начале месяца. Как видишь, съезжаю раньше. По-хорошему, следовало бы попросить у тебя остаток, но я буду вежливой девочкой. Если на моего друга внезапно навалятся финансовые проблемы, меня совесть замучает.

— Финансовые проблемы? С чего бы? Я потерял дешевую шлюшку, но империя осталась при мне.

Тара начала снимать с веревки очки.

— Мы с Насиром останавливались для того, чтобы выпить кофейку. Хочешь узнать, что говорят о твоей империи, — подчеркнула она последнее слово, — на улицах?

— И что же? — широко улыбнулся мужчина.

— Что максимум через неделю ты превратишься в главного евнуха и будешь охранять гарем настоящего императора. Приводить гостям девочек и во весь голос расхваливать их прелести. А если среди них найдется ценитель мужской красоты, ты встанешь на четвереньки и приготовишься его ублажать.

Фуад подошел и присел на выкрашенный ярко-желтой краской деревянный табурет, предварительно смахнув с него несуществующую пыль. Мина у него при этом была такая брезгливая, будто ему предложили окунуться в грязное болото, не снимая сшитого на заказ итальянского костюма.

— Кто это сказал?

— Какая разница? — пожала плечами эльфийка. — Не думаю, что император, подопечные которого говорят такое, надолго задержится на троне.

— С тем, кому принадлежит трон, я разберусь, всему свой срок. И нужные языки тоже укорочу. Не стоит ли начать с твоего? С тех пор, как ты переползла из моей постели в постель Ливия, он стал слишком длинным.

Побросав очки в сумку, Тара застегнула «молнию».

— Я ухожу — и тебе тоже пора валить. Спасибо за квартиру и за работу. Ты не был принцем на белом коне, о котором мечтают все красотки, но без тебя я бы осталась на улице.

Фуад поднялся на ноги и неспешно подошел к женщине.

— С Халифом я работал не один год — и не переставал удивляться тому, как самые умные бабы в его присутствии превращаются в идиоток. Думал: что это за магия, и есть ли у нее пределы? А теперь смотрю на тебя и понимаю, что пределов нет.

— Стой там, где стоишь, — предупредила Тара.

— Дура, — рассмеялся мужчина. — Ты не понимаешь, с кем связалась. Ливий Хиббинс — полный отморозок. Чудовище, которое получает удовольствие, причиняя другим боль. Он смотрит на красивую женщину и улыбается, а спустя полчаса может придушить ее в постели. Просто потому, что это возбуждает его сильнее, чем телячьи нежности. Ты видишь вокруг людей, а он — кукол, которыми можно воспользоваться для достижения своих целей. Ты понимаешь, что у этих людей есть чувства, а ему на это плевать. — Фуад приподнял голову эльфийки за подбородок. — У работорговцев есть такое поверье: чем смазливее у женщины мордашка, тем строже ее нужно воспитывать. Я видел многих, кто умеет воспитывать обладательниц смазливых мордашек, но ни один из них даже близко не сравнится с Халифом. Эоланта редко носила открытые платья. Прятала синяки, которые не успевали исчезать, потому что ее король добавлял новые. Скоро ты познакомишься поближе и с ним, и с его кулаками, и с его плеткой. И тогда вспомнишь о том, что я тебе говорил, но будет поздно.

Высвободившись, Тара влепила ему пощечину и метнулась к двери. Фуад со смехом махнул на нее рукой.

— Беги, дурочка. Не дай бог, опоздаешь к ужину и не успеешь подать еду гостям своего господина.

— Я тебе это с рук не спущу, — пообещала эльфийка.

— Советую быть послушной рабыней. Халиф любит послушных шлюх. Таких, которые позволяют делать с собой все, что угодно. Это не про тебя, так что поработай над своим гадким характером.

— Какого дьявола ты тут делаешь?

Заглянувший в спальню Насир уставился на Фуада. Тот поклонился.

— Не заводись, я попрощался с близкой подругой.

— И назвал ее рабыней и шлюхой.

— Господа, не будем ссориться, — попыталась обрести контроль над ситуацией Тара.

Фуад шагнул к двери, и рука Насира метнулась к пистолету, заткнутому за ремень.

— Да, я назвал ее рабыней и шлюхой. И не погрешил против истины. А у тебя другое мнение по этому поводу, щенок?

— Выбирай слова, когда говоришь с женщиной.

— Халиф вышел из тюрьмы — и ты осмелел? Надо было научить тебя уму-разуму десять лет назад, когда вы все скулили у моих ног, оставшись без покровителя.

— Может, кто-то и скулил, — согласился Насир. — Но теперь пришел твой черед скулить. Гости спрашивали, придешь ли ты на ужин. Еды будет много, а слуг мало. Кто-то должен помогать им и подносить блюда.

Холодно улыбнувшись, Фуад обошел Тару, миновал эльфа и остановился в дверях.

— Обязательно приду. У меня есть сюрприз для короля. Он оценит.

— Ты как? — спросил Насир у женщины.

— Порядок, — ответила та. — Но очень хочу убраться отсюда ко всем чертям и наконец-то купить пару платьев.

— Держи.

Тара оглядела маленький кинжал из храмового серебра в украшенных драгоценными камнями ножнах.

— Мой подарок королеве, — с серьезным видом сказал эльф.

— Эм… спасибо. В сказках королевам дарят хрустальные туфельки и драгоценности. Похоже, мы в другой сказке.

— Эоланта-султана всегда носила с собой кинжал. Все женщины от крови первых богов носят оружие.

— Неудивительно, она же работала в тюрьме строгого режима. Привычка — вторая натура. — Тара спрятала кинжал. — Ладно, приятель. Я хочу попасть в самый дорогой магазин в этом чертовом городе и купить самое дорогое из тамошних платьев. И если мы не попадем туда в ближайшие двадцать минут, я воспользуюсь этой игрушкой и кого-нибудь прирежу.

Глава десятая. Ливий. Прошлое

1962 год

Багдад, Ирак

— Надзиратель! Э-э-эй, надзиратель! Оглохли вы там все, что ли?!

Асад наклонился и, взяв с пола металлическую миску, постучал ей по решетке камеры.

— Да не шуми ты, — успокоил его Эмир, перетасовывая колоду карт. — На тебя раздавать — или сегодня ты не собираешься возвращать сигареты, которые проиграл Ливию?

— Нахрен ваши карты, — огрызнулся Асад. — Я голоден, а на ужин нас должны были позвать час назад! У поваров что, забастовка?! Эй, надзиратель!

Эмир кивнул Халифу, который сидел на полу чуть поодаль, и начал раздавать карты.

— Дело твое. Если выиграю, все сигареты достанутся мне.

— У меня есть целых полгода для того, чтобы отыграться, — сказал Асад и вздохнул. — Эх, лучше бы тебя загребли за баб, которыми ты торгуешь, а не за наркоту, Халиф. И отмотал бы ты годков семь вместе с нами. А то выйдешь на свободу и упорхнешь, как певчая птичка. И опять начнется бардак, банда Гасана за старое примется. После того, как ты ему ребра переломал, они сидят тише воды, ниже травы.

— Ну так пойдем со мной, сынок, — предложил Ливий, изучая свои карты.

Асад отвернулся от решетки бросил на него насмешливый взгляд.