Осколок бытия - Майя Максимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Колонна остановилась лишь тогда, когда мрак вокруг окончательно рассеялся, трава заполонила всю поверхность, а вокруг появились плодоносные деревья. Совет решил, что лучшего места для начала новой жизни им не найти, и люди начали обживать одно из заброшенных поселений, не представляя, что готовит им судьба.
Все началось спустя несколько недель, когда внезапно Бул слег с каким-то странным недугом. Он жаловался на общую усталость и сильную головную боль. Старейшины недоуменно разводили руками, глядя на его мучения, а Лорейн, Хьюго и Ган ходили понурые, моментально почувствовав неладное. Когда больному стало совсем плохо, он позвал к себе девушку. Та пришла в дом, где лежал пострадавший, и с виноватым сочувствием присела у его кровати.
– Я умираю, – еле слышно прохрипел Бул, – и чувствую, что мне осталось совсем немного. Но ты должна знать… Эта зараза… Я уверен, что подхватил ее во время нашего путешествия. Поэтому прошу тебя об одном – скажи старейшинам, чтобы никто больше не ходил туда, где по утрам из-за горизонта появляется Солнце.
Лорейн кивнула, и буквально через несколько минут Бул тихо умер, став первой жертвой Света. Марайок с удивлением выслушал рассказ девушки, но спорить не стал, пообещав, что выполнит ее просьбу. А через неделю заболел Ган. И тоже умер. А потом Хьюго. И только Лорейн по какой-то неведомой причине оставалась здоровой. Постепенно люди привыкли к новой для себя жизни и все реже и реже вспоминали о Манекесте. Так проходили неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом. Хал не вернулся. Он тоже умер от загадочной болезни, и тарелка стала его гробницей – усыпальницей бога, пытавшегося спасти человечество. Худо-бедно люди приспособились к новой жизни, но ни о каком возрождении цивилизации не могло быть и речи. Человеческий род оказался лишним в мире, где повсюду простирались владения смерти. Ведь и Була, и Хьюго, и Гана, и Хала погубило солнце, спасти от которого не смогла разрушенная их предками атмосфера. Но они так никогда и не узнали об этом, как не узнали о том, что было в далеком прошлом, откуда возникли силы Тьмы, кто разорил людские поселения и почему история пошла именно в этом направлении. Человечество просто доживало свой век, и с каждым днем Лорейн все отчетливее понимала это. Рождаемость снизилась, старики уходили один за другим, и даже цветущие пока земли не помогали в безнадежной борьбе со смертью.
Минуло пять лет с того момента, как люди переселились из Манекеста в “рай”. Как-то вечером Лорейн сидела на крыльце своего дома и, задумавшись, смотрела на безликое серое небо. Вдруг ее слух уловил чьи-то приближающиеся шаги. Она опустила голову и увидела Марайока. Старейшина сильно изменился за эти годы. Седина буквально въелась в его виски, а глаза утратили былую ясность.
– Я хочу поговорить с тобой, Лорейн, – промолвил он, без приглашения присаживаясь рядом, – ты стала слишком отчужденной ото всех и как будто живешь в иной вселенной.
– А что делать? – печально улыбнулась девушка,– мы умираем, и это единственное, что имеет теперь значение. А столетием раньше или столетием позже… Это не важно, когда оперируешь вечностью.
– Ты права. Я тоже думал об этом. И если такова наша судьба, нужно принять ее, не ища виновников в прошлом. Но сейчас мне бы хотелось поговорить о вещах более приземленных. Лорейн, не пройдет и несколько лет, как все старейшины будут лежать на кладбище. Поэтому я предлагаю тебе стать одной из нас, чтобы хоть как-то омолодить состав Совета. Мне надоела эта мнимая ответственность, эти ни к чему не приводящие решения. Я просто хочу немного отдохнуть перед смертью.
Лорейн задумалась. У нее не было желания становиться старейшиной. Ей нравилась та ни к чему не обязывающая жизнь, которой она предавалась последние годы. Но девушка понимала состояние Марайока и не могла ответить ему отказом.
– Хорошо, – наконец, решила она, – я согласна. На мою жизнь и так выпало больше, чем положено обычной женщине. Почему бы не побыть старейшиной?
Мудрец кивнул, принимая ее слова как должное. После этого они несколько минут сидели молча, пока Марайок неожиданно не вспомнил:
– А Хал так и не вернулся. Хоть и обещал. Что ты думаешь по этому поводу?
– А что тут думать? – удивилась Лорейн, – есть только один вариант. Он умер, как и все остальные.
– Но ты-то жива, – заметил старейшина.
– Помнишь, что сказал перед смертью Бул? Он умолял нас больше никогда не ходить туда, где светит Солнце. Думаю, это не просто предостережение. Он как-то почувствовал истинную причину трагедии.
– Но ты жива и здорова! – повторил Марайок, – и теперь уже вряд ли умрешь от такой же болезни.
– Я просто повязала вокруг головы старое платье, – неожиданно объяснила девушка, – думаю, это и стало причиной моего спасения.
– Случайность, – изумленно пробормотал старейшина, – порой и она может уберечь от смерти…
Они еще немного посидели в тишине: старик и девушка, принадлежавшие одной эпохе. Потом мудрец встал и, попрощавшись, удалился прочь. Лорейн посмотрела ему вслед и заплакала, ибо почувствовала, как вместе с Марайоком уходит в безвестие ее собственная жизнь.
***
Минуло еще несколько лет. Старейшины умерли, и их место заняли молодые посельчане. Самой почтенной в Совете теперь считалась Лорейн. И казалось, ничто и никогда не нарушит размеренного течения последней эпохи в истории человечества.
В тот день девушка проснулась как обычно. Вышла из дома и собралась немного поработать по хозяйству, как вдруг услышала чей-то взволнованный крик на окраине поселка. Забыв про дела, Лорейн помчалась туда со всех ног и тихо ахнула, увидев толпу, уже собравшуюся у ограды. Слегка озадаченные, люди смотрели вдаль, и девушка вздрогнула, последовав их примеру. Прямо к селению шел какой-то мужчина с огромным мешком, водруженным на могучие плечи. Он совсем не был похож на Хала, но странное ощущение де жа вю в одно мгновенье охватило старейшину. Не дойдя до толпы буквально несколько метров, незнакомец остановился и хриплым голосом произнес:
– Приветствую вас, люди.
– И мы приветствуем тебя, – Лорейн набралась смелости и сделала шаг
