Приключения Электроника - Евгений Велтистов

И Сережка от возбуждения даже поскребся в дверь…

Мама. Почему ты стал таким скрытным? Что ты молчишь?

П а п а (кричит из комнаты). Он теперь слишком знаменит, чтоб разговаривать с нами!

Мама. Да, я вижу: успехи вскружили тебе голову. Иди-ка ужинать.

Электроник (хрипло). Я не хочу, я съел пять пирожков.

Сережа улыбнулся: наконец-то Электроник открыл рот, шпарит точно по его советам. И тут наш заговорщик побледнел. Первая же фраза Электроника вызвала неожиданную реакцию…

Мама (испуганно). Ты почему хрипишь? Ты, наверное, съел пять мороженых, а не пирожки!

Электроник (хрипло). Нет, пирожки.

Мама(волнуясь). Где же ты простыл?

Электроник (совсем хрипло). Я хочу спать. Я здоров. У меня болит голова.

«Лучше б ты совсем молчал! — возмущался за дверью Сыроежкин. — Или сознался, что ел мороженое. Тогда все ясно: ангина. И зачем ты вспомнил про головную боль? Когда просто болит голова, тебя никто не трогает. А если хрипы да еще головная боль — это уже подозрительно. Чего доброго, мама полезет ему в горло и увидит, что перед ней не ее сын!..»

От переживаний и страха вполне здоровый Сыроежкин вспотел и ощутил слабость в ногах…

М а м а (совсем в панике). Какой холодный лоб! Немедленно в постель! Сейчас дам тебе ватное одеяло!

Папа (выскочив в коридор). И завтра с утра — врача!

Сережка так перепугался, что еще полчаса или час ходил по лестничной площадке. Когда он открыл дверь, рука его дрожала. Добравшись, до постели, он толкнул Электроника. Потом с великими предосторожностями устроил его в шкафу, запер дверцу на ключ, спрятал ключ под подушку и дал слово никогда больше не поручать Электронику объясняться с родителями.

Утром врач не понадобился. Сережка заранее убрал постель, продемонстрировал маме горло и даже измерил температуру. И, наверстывая упущенное, в самых ярких красках обрисовал свои победы.

Отец и мать ушли на работу в приподнятом настроении. Появившаяся было скрытность в характере их сына улетучилась вместе с простудой.

Едва закрылась за родителями дверь, Сережка отпер шкаф и приветствовал друга:

— Здравствуй! У тебя уже не болит горло?

— Не болит.

Электроник спокойно вышел из шкафа, держа стопку книг и перегоревшую лампочку.

— Половину не прочитал, — пожаловался он. — В следующий раз давай мне запасную лампочку.

— Если бы я мог, я подарил бы тебе тысячу прожекторов.

— Не надо, — ответил Электроник. — Дай мне лучше запасные части от телевизора, если у тебя есть.

— Есть испорченный транзистор, — вспомнил Сергей. — А зачем?

— Годится. Ночью я смонтирую внутри себя телевизор. И буду круглые сутки получать новые знания.

— И ты не будешь больше ходить в школу? — испугался Сергей.

— Почему же, буду ходить, — успокоил его Электроник. — Все очень просто. Я, например, могу отвечать у доски, а сам в это время буду принимать волны телебашни.

— Ты лучший в мире изобретатель! Ты лучший в мире дрессировщик! — Сергей от удовольствия засмеялся, вспомнив, как Электроник вчера переполошил весь цирк. — Договорились! — закричал он. — Я даю тебе транзистор, а ты будешь мне рассказывать кинофильмы, которые я не успею посмотреть.

— А почему ты смеешься? — спросил Электроник.

— Вспомнил, как здорово ты напугал обезьян. Электроша, а с кем ты еще можешь разговаривать из зверей и птиц?

— С воронами, гусями, ласточками, дельфинами, львами, тиграми, волками…

— Вот здорово! Значит, история про Маугли, как он жил в джунглях, и понимал всех зверей, и дружил с ними, и боролся с тигром Шер-Ханом, — все это не придумано? Все это могло быть на самом деле?

— Конечно, можно научиться понимать всех животных, и тогда легко управлять ими, — подтвердил Электроник. — Сигнал опасности, записанный на магнитофон, прогонит с поля ворон. Дельфины будут разведывать косяки рыб и морские течения. А львов в заповеднике пригласят к обеду по радио. Надо понаблюдать за ними, сопоставить сигналы с поведением, и тогда будет ясно, какую информацию несет каждый сигнал, что он обозначает.

— Ну и голова у тебя, Электроша! — уважительно сказал Сережка. — Как ты только до этого додумался?

— Меня обучал профессор. Он самый великий человек, какого я только знаю. — Как ни странно, всегда ровный голос Электроника звучал почти торжественно.

Сережка этого не заметил. Он был слишком возбужден.

— Послушай, Электроник, поговори, пожалуйста, со мной. Ты будешь дрессировщиком, а я… Кого бы мне выбрать, чтоб легко понять тебя?.. Я буду гусем! Честное слово, я буду сообразительным гусем. Эта птица мне хорошо знакома.

Сережка замахал руками, зашлепал по полу босыми ногами и даже посмотрел на свои пальцы — нет ли на них перепонок. Потом вытянул шею и страшно зашипел.

— Похож? — закричал он.

— Га-га-га, — сказал Электроник.

— Что? — спросил Сережка.

— Га-га-га-га-га, — продолжал Электроник.

«Гусь» в недоумении пожал плечами:

— Я не понял.

— Ты не разговаривай, — напомнил дрессировщик. — Ты выполняй команды.

У «гуся» был такой недоуменный и растерянный вид, что дрессировщик перестал гоготать и сказал:

— Хорошо. Я расшифрую эти сигналы. Три «га» обозначают: «Торопитесь, торопитесь!» Пять «га» — «Не будем задерживаться здесь, двинемся дальше». Шесть — «Трава на этом лугу неважная, но вообще-то можно пощипать». А фраза из семи «га» самая приятная: «Тут есть чем поживиться». Понятно?

Сережка моргал ресницами.

— Понятно… А я-то думал, что это самая глупая птица: болтает от нечего делать. Значит, когда мы раньше играли в «гусей и волков», мы разговаривали точно как гуси. — Сережка вскочил и продекламировал:

Гуси, гуси!Га, га, га!Есть хотите?Да, да, да!

Жаль, — сказал он, вздохнув, — что я уже перерос эту игру. А то бы подговорил всех «гусей» говорить только на гусином языке, и мы обхитрили бы всех «волков». Хотя что я жалею! — спохватился Сыроежкин. Он кашлянул и продолжал с достоинством: — Мы с тобой, Электроник, не маленькие, мы должны двигать науку. Давай, например, сосчитаем, сколько звезд на небе!

— А они уже сосчитаны, — бесстрастно доложил Электроник. — В нашей Галактике, называемой Млечный Путь, около ста пятидесяти миллиардов звезд.

Сережка покачал головой:

— Многовато. Я слышал, что много, но не помнил точно. Еще я читал, что на планетах, которые находятся в таких же условиях, как и Земля, обязательно есть жизнь и разумные существа.

— Одни считают, что таких планет несколько миллионов, другие — что меньше, — уточнил Электроник.

— Я вот все думал: почему же мы тогда не получаем никаких сигналов из других миров?

— Может быть, потому, что Земля находится далеко от центра, в слабой спиральной ветви Галактики? — предположил Электроник.

— Это я знаю, что мы живем на самой окраине Млечного Пути, — махнул рукой Сережка. — Но ведь наши радиотелескопы прощупывают другие галактики. Аппараты стоят наготове. А никаких сведений не поступает. Как будто нас забыли.

— На нас просто не обращают внимания, — подтвердил Электроник. — Например, ученые, которые живут на далекой планете, совсем в другой галактике, могут предположить, что атмосфера Земли раскалена до миллиарда градусов. Почему? Ответ простой: эти ученые измеряют температуру атмосферы по силе радиоизлучения Земли. А на Земле работают мощные телевизионные передатчики, которые дают сильное излучение. И вот на далекой планете газеты пишут: Земля постепенно распадается от высокой температуры…

— Пусть будет так, — мрачно сказал Сыроежкин. — Все равно мы поймаем их сигналы. А ты сумеешь их расшифровать?

— Попробую.

— Конечно ты сумеешь! — Сыроежкин ничуть не сомневался в способностях Электроника. — Давай я буду посылать тебе таинственные сигналы с далекой планеты, а ты их расшифровывай.

— Хорошо, — сказал Электроник. — Я согласен.

Сережка мигом преобразился. Он усадил Электроника за письменный стол, сунул ему карандаш и тетрадь. Открыл платяной шкаф, выдвинул все бельевые ящики. На пол полетели пальто, плащи, куртки, шапки, глаженое белье.

— Ты на меня не смотри! — кричал Сережка, хватая разные вещи и не зная, что напялить на себя. — Ты пока сосредоточься. Ты ведь просто-напросто землянин. А сейчас перед тобой предстанет житель другого мира!

И он действительно предстал перед землянином в таком виде, что, будь на месте спокойного Электроника кто-нибудь другой, он бы не знал, что и подумать. Можно ручаться, что и родители не узнали бы своего сына в этом странном существе, закутанном в белую простыню с ног до головы и обвязанном пестрыми шарфами, в черных очках, синем колпаке от торшера и с ярко-красными полосами губной помады на щеках.