В городе Солнца - Манскова Витальевна

   - А! Тогда передашь книги Анатолию. Скажи, что у Ансельма он добудет много интересного. Туда можно будет приходить и читать. Ты сам, быть может, сейчас отправишься наверх, спать. Это - смотря, что скажет Генрих. И никуда из коммунятника в ближайшие дни не выходи. Чтобы тебя можно было в любой момент застать. Предупредить, если что.

   - Понял, - кратко сказал Оливер.

   Потом Кролас слегка придремал.

   Очнулся, когда книги уже перебазировались под кровать к Анатолию, в двух пластпакетах лежали комп и "чешуя", вся каша была съедена и пирожки тоже, а только что очухавшийся, наконец, Генрих полюбопытствовал, кто они такие. От его голоса Иоганн и проснулся.

   Шнобель вкратце изложил ему "ситуёвину". Некоторое время Генрих сидел молча и размышлял. Потом обвел всех благодарным взглядом и сказал:

   - Я вынужден вам довериться. Мы связаны странной цепью событий. И, наверное, пришёл тот самый "крайний случай", на который мне были даны некоторые рекомендации. Мой код надо заблокировать сегодня же. Хорошо, что вы взяли компьютер - серые, таким образом, вряд ли уже выходили в сеть. Мы, должно быть, успеем. Выйдем по аварийному каналу связи, придется рисковать. Я очень слаб, и мне понадобится помощь двух человек, чтобы это осуществить: один будет поддерживать меня, другой - нести компьютер. Мальчика можно отправить спать.

   - Мы не можем сейчас же выйти на связь и заблокировать код, прямо здесь? - спросил Шнобель.

   - По ряду причин, это невозможно. Во-первых, не с любого места можно связаться, не зря все хакеры используют "подземку" - настолько много наверху помех, вызванных работой телексов и другой техники... Хотя наши компьютеры работают совершенно на другом принципе, в другом, так сказать, диапазоне. Во-вторых, сейчас не время выхода, а потому просто надо выходить в комп-поле и оставлять там информацию "SOS!", а чтобы туда выйти, нужен синхронизированный с нашим компьютер, тогда мы можем "подключить" ближайший третий компьютер сети и вместе пробиться в "комп-поле".

   - Я немного читал старые книги о компьютерных технологиях, - осторожно вмешался Шнобель. - Они действуют по принципу "всемирной паутины", есть какой-то компьютерный центр...

   - Нет! Вы рассказываете о принципе, который существовал до хакерских войн. Мало кто знает из тех, кто не входит в Единую Ложу, что теперь компьютеры (подпольные, разумеется) работают не на принципе паутины, а на принципе сети рыболовной, ячеистой, или принципе игры в спраут, если хотите... Но это - очень долгая тема, а нам надо действовать!

   - Вкратце, я понял. В смысле: что я ничего не знаю о компах, но нам нужен второй. Координаты, видимо, известны. Осталось только выйти осторожно отсюда так, чтобы ни на кого не нарваться. Вероятно, через "подземку"? - вмешался Иоганн.

   - Кр-ролас пр-рав! - вдруг отозвался вран. - А путь свободен... Они ушли! Пр-равда, оставили везде ловушки. Не стоит, потому, углубляться в этом районе в подземку. Нам надо сначала до люка - и навер-рх! - прокаркал вран.

   Увидев врана, Генрих изумился, но ничего не сказал.

   - Вперед! - сказал Шнобель, до сих пор одетый незжем.

   - Мальчику с нами, думаю, не надо идти, - Генрих стал сосредоточен. - Я на его карте сейчас обозначу место, где мы оставим скафандры. Путь на новую мою базу - тоже. Он отлично по карте ориентируется. А сегодня - пусть покинет нас и пойдет спать.

   - Хорошо, учитель, - сказал Оливер.

   - Всё будет нормально. Давай карту. - И Генрих обозначил на ней нужные точки и надписи.

   Оливер взял карту и засунул в карман халата.

   И остальные попрощались с мальчиком, а Шнбель сказал ему, что связь в ближайшие дни придется с ними держать, скорее всего, через Анатолия, который выйдет на жилище Ансельма.

   После этого, они вылезли из люка и пошли по ночному городу. Впереди шёл Генрих, поддерживаемый Шнобилем, который до сих пор был переодет незжем. Плечи Пещерника были увенчаны пластпакетом в виде рюкзака, набитого "чешуёй". Сзади шёл Кролас и волочил в другом пластпакете комп.

   В Новочеркасском районе города, кроме как в центре, уличная иллюминация отсутствовала. Даже фонари. "Ну, и хорошо", - подумал Кролас. Так же удачным было и то, что было далеко за полночь - опасное в городе время давно миновало. Спали даже многие незжи, прямо возле мусорных контейнеров. Лишь уличные коты безумствовали, издавая страшные звуки, напоминавшие ведьминские завывания, и зелёные радиоактивные всполохи, колеблясь, веяли замогильным зловещим холодом, от которого слегка глючило. Шнобель вполголоса молился.

   Вскоре Генрих сказал:

   - Спустимся здесь, через люк. Оставим скафандры на одной нашей точке. Для мальчика.

   - Хорошо, - согласился Шнобель. Они осторожно спустились. Нычка, которая была за узким проходом, заваленным хламом, оказалась неразграбленной.

   - Здесь... Мог бы тоже выходить на связь Оливер. Но компа здесь пока нет. Оставим в схроне скафандры, - пояснил Генрих. Припрятав лишнюю "чешую" и завалив снова проход, все вылезли наружу. Светила полная луна. Было тихо.

   Вскоре они вышли на центральную улицу, сиявшую всеми цветами радуги реклам и гипнокартин. На улице не было никого. Ни машин, ни людей. Искусственные ёлки и каштаны казались в это время суток ещё более неестественными. В глаза резко ударила вынырнувшая откуда-то реклама женских колготок и прокладок. Потом наверху неожиданно включили еще одни шоры, показывающие набегающую волну. От неожиданности Иоганн вскрикнул и споткнулся о выломанную плитку тротуара.

   Они пересекли эту единственную центральную улицу Новочеркасского района, и вновь пошли боковыми улочками. Где-то над ними, в единственной в этом районе прозрачной надземной линии, пронесся поезд метро.

   И снова - шаткие заборы, кошки и незжи. Подворотни, пропитанные мочой, куски шлакоблоков, какой-то битой развалины, бесчисленное количество труб, проходящих по поверхности и закатанных жустером, похабные пьяные голоса из открытых настежь дверей и окон.

   Затем показалась Соборная площадь, до сих пор кое-где покрытая кусками каменной мостовой, а местами - плиткой, асфальтом, пластиком... Высокотехнологичная пласторганика застывала почти мгновенно, но всё же, странным образом, несла на себе отпечатки кошачьих лапок.

   Соборная площадь сочетала в себе комплекс весьма странного набора памятников: перед прохожими последовательно представали Платов, Мусоргский, Ермак, какой-то президент и большой голубь. "Последний, вроде бы, символизирует примирение. Не помню, кого с кем", - вспомнил Кролас. Каждый памятник давно был запакован в прозрачный стеклопластовый купол: на случай кислотного потока.

   Кроме того, на площади стоял обветшавший и полуразрушенный Собор. Известный тем, что у него крест периодически срывало ветром, о чем по городу ползли странные слухи, что это, мол, не случайно, а провозвестник беды. Купол же Собора был выкрашен простой зеленой краской; а над ним, в полнеба, развевалось голографическое изображение распятого Христа... Особенно впечатлявшее именно ночью, когда сквозь него просвечивали звезды. Христос был бедный, измученный и одинокий. И невесело взирал на площадь оттуда, сверху.

   - Нам надо проникнуть внутрь Собора, - сказал Генрих.

   Замшелые, полуразрушенные его ступени зарастали травой. Дверь, некогда массивная, сильно обветшала и покосилась. Соборные часы над дверью застыли на полтретьего. На ступенях спало несколько незжей. Нигде не было признаков внутренней жизни. Здание казалось заброшенным.

   Кроласу не хотелось открывать главный вход Собора журналистской отмычкой. Это казалось ему святотатством, и вначале он решил испробовать другие способы проникновения. Он, а следом за ним, и остальные, начали обходить Собор. И вскоре обнаружили по другую сторону небольшую дверцу, ведущую в подвальное помещение. Над ней горела свеча.

   Иоганн подошёл к этой незаметной двери и подергал. Она оказалась не заперта.

   И вскоре Генрих, Иоганн и Шнобель спускались вниз по ступеням старой лестницы. Она быстро закончилась, и привела их в довольно обширное помещение с низко нависающим потолком. Здесь некоторые из плит пола, как оказалось, представляли из себя чьи-то надгробья. И потому, нужно было ступать осторожно, стараясь их обходить. В воздухе был разлит запах ладана и каких-то ещё благовоний. Обернувшись на раздавшийся вдруг странный звук, Кролас увидел, что у самой двери, в углу, спал большой рослый человек в черной рясе, который в это самое время перевернулся с боку на спину и захрапел. Он был, по-видимому, пьян. Приглядевшись внимательнее, журналист узнал веснушчатое лицо Петрония, одного из религиозных знакомых Дорга. Которого, однако, Кролас видал только по телексу.

   Они, повинуясь Генриху, который приложил палец к губам, не стали будить Петрония, а прошли в следующее ответвление помещения. Еще на подходе стали слышны доносящиеся молитвенные причитания. Там они увидали иконостас, врата в алтарь. И большую, раскрытую Библию на аналое. Перед ней молился коленопреклоненный седовласый человек. Он, обнаружив постороннее присутствие, обернулся - и, не прерывая молитву, знаком попросил немного подождать.