Незванный гость - Марина Серова

Чего он заладил: «эти люди», «с такими людьми»!

— Что-то много в последнее время забавных историй с угрозами…

— Да нет, правда смешно.

— Расскажите.

— Просто какой-то чудик перепутал адреса, а любовник его жены оказался случайно однофамильцем того человека, который мне это рассказывал. В результате гневное письмо попало к этому серьезному человеку, тот принял его на свой счет, заварилась каша. Автора нашли, настучали по кумполу, потом разобрались и извинились. Соль была в том, как его искали — адрес-то он обратный не написал и подписался просто: «Муж». Вот и все.

— А нет впечатления, что к этому разговору Гарик вас подвел?

— Да нет, я сам эту историю рассказал. Он в ответ — про это письмо. Ну и я, в свою очередь, шутя предложил ему нанять суперспециалиста…

— Спасибо.

— Пожалуйста. Рассказал, как вы тогда в старуху с семечками превратились, а я час в двух шагах стоял и вас не узнал.

— И как он реагировал?

— Да никак, по нему не поймешь. Сказал что-то неопределенное, что баба-телохранитель — это круто придумано. Мол, для разного сгодится… Ох, извините, Женя. Поймите, разговор был мужской, мы немного выпили…

— Ничего, я не обидчивая.

— Вот и все, что касалось этих угроз. Просто упомянул для смеха. А на этой неделе…

— Во вторник.

— Точно, во вторник, Гарик неожиданно позвонил мне в офис и спросил, действительно ли мой суперагент, то есть вы, такой крутой специалист. Я ответил, что да, и он попросил его с вами свести. Я тут же перезвонил вам. Все.

— Вам не показалось странным, что он все же заговорил всерьез о своей проблеме, позвонив вам?

Аркадий задумался на секунду:

— Да нет. Просто проблема стала настолько серьезной, что он не смог решить ее сам. Или счел целесообразней поручить ее кому-то другому. Ничего странного, по-моему. Там ведь вроде кто-то проник в его цитадель? Как я понимаю, это было очень непросто.

— В общем, да.

— Ну вот. Что же вас смущает?

— Сама пока не пойму, — честно призналась я. — Что вы еще ему про меня рассказали?

— Больше ничего. А, нет. Когда он спросил, это уже по телефону, не преувеличил ли я ваш профессионализм, я вспомнил, как лихо вы тогда штурм организовали, и еще упомянул ваши аналитические способности.

— А что Гарик? — Я уже поняла, что с Гариком все чисто, и спросила просто по инерции.

— Сказал, что специалист — это всегда хорошо, и попросил меня договориться с вами. По-моему, он был встревожен, насколько это вообще возможно…

— Для такого человека?

— Ну да, для такого человека. Он никогда мне раньше не звонил, даже в то еще время. Я и не знал, что он мой телефон знает.

— А что, сложно было узнать?

— Вообще-то нет, в любом справочнике. Да у меня реклама во всех газетах.

— А ваш там указан?

— Нет. Так он и позвонил в отдел продаж. Я вспомнил, мне звонок переключили.

Да, с Гариком все чисто. Он со мной не играл, это точно. Собственно, и во время первой и единственной нашей с ним беседы с глазу на глаз меня ничего не насторожило.

Я вздохнула и перешла ко второй части беседы. Признаться, для этого мне пришлось сделать над собой некоторое усилие — я не хотела услышать определенные ответы на определенные вопросы.

Но деваться некуда, нужно идти до конца.

— Я к вам, Аркадий, собственно говоря, приехала еще по одной причине…

— Да, и какой же?

— Вспомнила те события, которые нас с вами познакомили.

— Ностальгия?

— Не совсем.

— А в чем же дело?

Да вижу я, вижу. Нельзя же так демонстративно коситься на часы. Потерпи, Аркадий, осталось выяснить совсем немного.

— Помните вашего противника?

— Того, кого вы называли Кукловодом?

— Ну да, Кукловода.

— Занятный был персонаж, очень занятный. Галке до сих пор в кошмарах снится, хотя она-то его никогда не видела…

— А вы, Аркадий?

— Что я?

— А вы его видели?

— Ну да. Очень хорошо. То есть я сначала думал, что тот труп на дороге и есть Кукловод. Смешно — настоящий-то в это время был в двадцати метрах от нас.

А ведь тебе совсем не смешно, Аркадий Семаго. Как и твоей жене по ночам, как и мне в последнее время, когда странные события начали вдруг складываться в совершенно определенную картину.

Если я хоть немного разбираюсь в людях, тебе не смешно. Тебе, Аркадий, страшно. Даже через столько времени тебе ой как не хочется вспоминать подробности той истории.

— Я надеюсь, вы помните, как все тогда закончилось?

— К чему вы клоните, Женя?

Вот сейчас. Один вопрос, от ответа на который будет зависеть очень и очень многое.

— Вы видели труп Кукловода в том грузовике?

— Вы что-то путаете. Ведь мы гнались за ним вместе. От вас еще так плохо пахло…

— Да, я помню. Я была в роли.

— На редкость правдоподобная бомжиха. Признаю, такие роли вам удаются.

— Комплимент не принят. Не уклоняйтесь от темы. Итак, мы мчались в джипе вашей охраны за настоящим Кукловодом. Один из ваших ребят открыл стрельбу и случайно попал в бензобак. Грузовик полыхнул, раздался взрыв, и он замер, воткнувшись в столб.

— Совершенно верно. А потом мы развернулись и уехали.

— Но вы точно знаете, что человек в машине погиб?

— А как же иначе? Скорость была под сто, да еще этот взрыв. По крайней мере, пока мы разворачивались, никто из кабины не вылез. Вряд ли от него что-то осталось, кроме кучки обгоревших костей.

— Но наверняка вы не уверены?

Лоб Аркадия покрыли мелкие бисеринки пота. Мои настойчивые расспросы заставили его задуматься.

— А что же мне, проверять нужно было? Там так полыхало… К тому же я уже рассматривал один труп незадолго до того; думаете, мне это было очень приятно? Да и вы сами, Женя, что-то не выразили такого желания.

— Ну да, чтобы как раз попасть в поле зрения милиции и объяснять, что это старая нищенка делала в машине преследователей. И если я не нищенка, то почему ее изображаю.

— Во-во. А мне пришлось бы объясняться, почему я ранним утром гнался за каким-то водителем грузовика и на каких основаниях мои люди его убили. Ведь на наших глазах у него проверяли документы, и если даже после этого его отпустили, значит, он считался нормальным, законопослушным гражданином.

— Ну да, сбившим только что пешехода.

— Не забывайте, что свидетелей не было. Кроме вас, отказавшейся давать показания. И гаишники очень старательно все там обмеряли. Если после этого ваш Кукловод убрался с места происшествия своим ходом — значит, в глазах закона это был несчастный случай, а не преднамеренное убийство сообщника-свидетеля.

— Да уж. Вот только Кукловод этот — не мой, не только мой, но и ваш враг тоже, Аркадий.

— Был. Если бы в последний момент вы не заметили главную улику…

— Вот насчет «был» у меня что-то большие сомнения в последнее время.

И тут Аркадий больше не смог сдерживать свой страх. Страх взял власть над ним. Уставившись на меня, Семаго почти прохрипел:

— Убирайтесь к чертовой матери, хватит с меня этих приключений. Если бы он остался жив, вы давно уже были бы мертвы.

— Как и вы.

— А что я? Я был тем, с кем у него впервые не сработал великолепно продуманный план. А вот вы, Женя, и есть тот человек, из-за которого это случилось.

— Аркадий… — начала было я.

Но его уже несло. Семаго заводился все больше, распаляя себя и почти уже не контролируя своих жестов.

«Он пытается защититься от разрушительной для своего сознания мысли», — сообразила вдруг я.

Еще бы, вся его так хорошо устроенная жизнь грозит рухнуть. Его можно понять, никто в здравом уме не захотел бы привлечь внимание Кукловода дважды.

И, конечно же, Аркадий спроецировал собственный ужас вовне, теперь его причиной была я, Женя Охотникова.

— Вы — та, благодаря кому его постигла такая печальная участь, — продолжал Аркадий. — И если бы он тогда выбрался каким-то чудом из горящих обломков, именно вы, а не я стали бы жертвой его мести. А раз вы сейчас сидите передо мной, значит, вы мучаете меня совершенно зря. Зачем вы это делаете, а? Что вам, черт бы вас побрал, от меня нужно? Отвечайте! Отвечайте же!!!

Эк его развезло. Я выждала, когда Семаго наберет в грудь очередную порцию воздуха, и оглушительно хлопнула в ладоши перед самым его носом. А уж громко хлопать я умею, можете мне поверить!

— Ну-ка, цыц!

Моя выходка разом прервала истерику. Лучший способ докричаться до человека, когда его несет волна паники и злобы, это сделать что-то неожиданное, удивить его так, чтобы до него дошло даже сквозь эту красную муть в глазах.

До Аркадия дошло.

Он потерял нить, и ожесточение, эта защитная реакция организма, прекратилось само собой. Выпучив глаза, он бессмысленно уставился на меня.

— А теперь слушайте меня внимательно, Семаго. Не стоит себя успокаивать.