Мои миры, твое отчаяние. Танец 1 - Кошка Маришка

Помфри сурово посмотрела на Снейпа.

— Хватит доводить мальчика!

Гарри поборол в себе желание заплакать. Просто запрокинул голову назад и вернулся к изучению потолка.

— Вы заранее предложили мне проигрышный вариант, — мальчик глубоко вздохнул. — Иллюзия выбора. Вы даже не представляете, что бы было со мной, если бы я не смог! А вы над всеми моими попытками только смеялись. Боже, как же я вас ненавижу! Ненавижу… За что мне все это? Почему?

Мальчик мелко задрожал.

— Северус, выметайся отсюда. Он еще не пришел в себя! Бедный ребенок… — зло произнесла колдомедик.

Потом она подошла к столику и взяла оттуда два флакона.

— Малыш, выпей, пожалуйста. Тебе станет лучше. Сейчас ты уснешь, а когда проснешься, тебе станет спокойнее.

Гарри молча взял дрожащей рукой пузырьки и быстро выпил содержимое. Мальчик почувствовал, что начал медленно успокаиваться, а потом его потянуло в сон.

После откровения Снейпа Гарри вообще перестал с ним разговаривать. Он только приветствовал его или прощался. На вопросы отвечал кивком или отрицательным покачиванием головы. Мальчик вообще стремился поменьше сталкиваться с профессором. Дамблдор вообще не появлялся ни разу за это время.

Гарри все так же продолжал заниматься заклинаниями из учебников или отрабатывал что–нибудь безобидное из памяти Реддла. Тикки внимательно следил за молодым хозяином. Всю пищу подавал исключительно нарезанной и никогда не сервировал стол так, чтобы среди приборов были ножи. Снейп не острил на эту тему. Просто всякий раз молча хмурился.

В таком русле прошел март и апрель. В начале мая на улице уже стало тепло, и Гарри решил в первый раз с прошлого лета выбраться на улицу. Когда мальчик вышел на крыльцо и вдохнул свежий воздух, у него немного закружилась голова. Он оперся о стену и посмотрел в небо. Оно было идеально синего цвета. По нему лениво ползли кучерявые облака причудливых форм. Воздух казался пьянящим и безумно необходимым. Гарри охватило чувство эйфории. Он побежал в сторону леса, раскинув руки, как будто пытаясь обнять весь мир.

Спустившись с пригорка и чуть не добежав до деревьев, Гарри лег на траву и начал смотреть на облака. Он и раньше так делал, когда жил у Дурслей. Обычно это случалось летом, когда к ним в гости приходили какие–нибудь важные люди. Наличие племянника являлось крайне нежелательным в такие моменты.

Мальчик не заметил, сколько так пролежал, пока рядом с ним не раздалось шипение. Гарри перевернулся и увидел большую змею. По всей видимости, она была не ядовитой.

— Привет, — прошипел он пресмыкающемуся.

Благодаря памяти Тома, у мальчика оставались знания змеиного языка, но только той части, которую когда–то использовал Реддл. Конечно, это было не так удобно, как если бы дар был врожденным, но и такое положение вещей вряд ли можно назвать плохим.

— Привет, говорящий… Тепло… Я лягу рядом с тобой… — прошипела змея и подползла ближе к мальчику.

— Хорошо, — улыбнулся Гарри и провел рукой по кольцам змеиного тела.

Чешуйки красиво поблескивали на солнце.

— Как твое имя?

— Саххаси… Тишина так прекрасна…

Гарри ухмыльнулся и больше не лез с разговорами к змее. Мальчик снова вернулся к изучению облаков.

Сбоку опять зашуршало и зашипело. На луг выползло несколько змей, похожих на ту, что устроилась рядом с ним.

— Ложитесь… Тут тепло… — сказал им Гарри.

Змеи что–то довольно зашипели. Самая наглая из них забралась на мальчика.

— Тут теплее всего… — прокомментировала она и отвернулась.

Мальчик улыбнулся и зажмурился. Иррациональное спокойствие наполнило его. Возможно, это и было ненормально, но на тот момент его это совершенно не волновало. Он был человеком без дома, связей, родных. Почти сломленный десятилетний ребенок. И это герой магического мира? Да. Для всех это так. И люди будут постоянно видеть в нем лишь то, что хотят видеть сами. Гарри будет отражением их надежд, верой в прекрасное и светлое будущее. Своеобразный залог успешности борьбы света с тьмой. Он воплотил в себе всю веру в возможность существования чудес. И сам стал чудом для многих. Но задумался ли хоть один человек, что он мог сделать для бедного мальчика? Нет. Никто не хочет понять, что стремление помочь и защитить подобно огню, и если человек не будет получать поддержку, любовь, помощь — своеобразные дрова, то этот внутренний костер быстро погаснет. Люди на хорошее не всегда отвечают хорошим, но на плохое только плохим, на безразличие таким же безразличием. Неужели никто не понимает, что Гарри вполне может стать еще одним Темным Лордом? Но Волдеморта не любят, не уважают, его только боятся и презирают его же слуги. Гарри не хотел бы этого для себя. Но он жаждал уважения и признания. Мальчик хотел, чтобы кто–нибудь смог оценить его таким, какой он есть, без всякой предвзятости.

С такими мыслями Гарри незаметно для себя уснул. Ему снова снилась Грань, где Смерть предлагал сделать ему выбор, а Гарри все не мог вымолвить ни слова. Но желание уйти вперед было безумно сильным, и, когда он уже захотел сделать шаг, его сон прервал крик.

— Поттер! Поттер, где ты? — раздался смутно знакомый мужской голос.

Мальчик пошевелился и приподнял голову. Гарри все так же лежал на лугу, но теперь он был под одеялом из змей. Рядом с головой мальчика мирно устроилась гадюка, но она выглядела довольно меланхоличной и совершенно безопасной. Пока Гарри спал, на луг сползлось много змей, но они старались держаться к нему поближе.

Мальчик прочистил горло и крикнул:

— Я здесь!

Снейп спустился с пригорка и бегом направился к подопечному.

— Что ты тут делаешь? Кто тебе разрешал убегать без предупреждения?! — закричал он.

Импровизированное одеяло мгновенно подняло головы и злобно зашипело. Гадюка сжалась и напряглась, готовясь, напасть в любой момент.

— Тише, он иногда злой… И он маг. Может принести вам вред. Не раздражайте его, — прошипел мальчик змеям, стараясь подобрать наиболее подходящие слова из памяти Тома.

Гарри обернулся к Снейпу. Тот выглядел жутко бледным. Его зрачки сильно расширились. Если пристально не всматриваться в черные глаза зельевара, то никогда нельзя было бы этого заметить.

— Я смотрел на небо, на облака… Они удивительные… Облака — прекрасные актеры… Так быстро меняют свои образы… — мальчик задумчиво переместил свой взор с лица зельевара на небо.

Снейп глубоко вздохнул и как можно спокойнее произнес:

— Вы знаете, что рядом с вашей головой находится гадюка, и, похоже, она взволнована. Вы можете контролировать змей?

— О! Не волнуйтесь, я попросил их не нападать на вас. Они не тронут никого. Я не могу контролировать их, я всего лишь высказываю свои пожелания или свое мнение. Они очень умные животные…

Мальчик осторожно выбрался из–под змей и потянулся. Потом погладил их всех по головам и прошипел:

— Мне нужно уходить. До свидания!

— Похоже говорящий ты запугал того человечишку. От него пахнет страхом. Удачи в охоте на эту добычу, — прошелестела гадюка и заскользила обратно в лес.

Мальчик рассмеялся и покачал головой.

Зельевар попятился назад и достал палочку. Гарри обернулся к нему и нахмурился.

— Зачем вы меня искали?

Снейп с опаской смотрел на змей.

— Тебя хотел видеть Дамблдор. Он сейчас ждет нас.

Мальчик поднялся с земли, отряхнулся и пошел по направлению к поместью. Он избегал называть это место домом. Оно не являлось таковым для него. Это скорее было пристанищем, тюрьмой, но никак не домом. Но Гарри уже привык к этому месту.

Поттер быстро преодолел расстояние до поместья. Он проскочил мимо Тикки прямиком в гостиную.

— Вы хотели меня видеть?

— Да, Гарри… Я слышал о твоем решении поступать в Дурмстранг… Я хочу, чтобы ты еще раз все обдумал как следует… Эта школа не из самых надежных… В ней преподаются Темные Искусства! Ты должен понимать, что для души ребенка… Чистой и невинной души — это может стать переломом. Темные Искусства искушают и манят. Они способны сбить с верного пути.

— Половина магов Восточной Европы не разделят вашего мнения, — тихо произнес мальчик.

— Альбус! Он только что разговаривал со змеями! Ты понимаешь, что это значит? — закричал зельевар, вбегая в комнату.

Директор потрясенно заморгал.

— Гарри, это правда?

— Да. Они замечательные и очень умные. Змеи накрыли меня собой, пока я спал, — улыбнулся мальчик.

Дамблдор прикусил нижнюю губу и начал ходить взад–вперед по комнате.

— Ты знаешь, что серпентанго — это темный дар. Я думаю, что в Дурмстранге все может стать хуже. Я думаю, что тебя сразу воспримут как очень темного волшебника и будут воспитывать в этом ключе! — беспокойно пробормотал директор.