За чужие грехи - Марина Серова

– Очень интересно. – Я ничуть не покривила душой, говоря это. В самом деле, цепочка уже почти выстраивалась. Мне бы еще этого Владика загадочного достать. – Ирина, а как бы мне встретиться и поговорить с Владиком?

– Ну, я могу дать его адрес. И телефон тоже. Где-то тут был, – проговорила Ирина, выходя из кухни.

Вернулась она спустя буквально пару минут – я даже соскучиться не успела. В руках у нее был листок бумаги, который и был мне незамедлительно вручен.

Это оказалась компьютерная распечатка – адрес, телефон рабочий и домашний, фамилия, имя, отчество. И даже фотография: молодой человек вполне обычной приятной внешности, без особых примет. Георгиев Владимир Николаевич. Очень милое у него уменьшительное имечко – не какой-нибудь Вова, а Владик, Влад. Бывает и хуже: я как-то знала человека, которого звали Вася, а кличка у него была Коля. На полном серьезе. Ладно, хватит рассиживаться, труба зовет. Пора идти дальше по следу. Будем надеяться, что это и на самом деле след.

Мы очень тепло расстались с Ириной, я пообещала держать ее в курсе событий и постараться найти «тех уродов», а также забегать к ней в любое время.

Так, а вот это мне не нравится: я уже полчаса сижу в своей машине и пытаюсь связаться с необходимым мне в данный момент Владиком. Безрезультатно. Нет, то, что я не могу дозвониться по домашнему телефону, вполне понятно: время рабочее, все трудятся в поте лица. Но и там, где Владик должен, по идее, трудиться, тоже никто не берет трубку. Можно, конечно, предположить, что он поехал куда-то по делам, но кто-то там все равно должен был остаться, хотя бы девочка, которая только и умеет, что поднимать трубку и говорить, что никого нет и неизвестно, когда будут. А то еще у некоторых бывает автоответчик. Или, возвращаясь к одушевленным существам, охранник или сторож, на худой конец. Ну хоть кто-нибудь! Нет, сплошные длинные гудки.

Что ж, будем надеяться, что там просто испортился телефон и я сумею все выяснить при личной встрече. Поехали!

Н-да, приехали... Закрыто. Можно сказать – замуровано. Хоть бы чего написано было: ну там «Учет», «Санитарный день», «Закрыто по техническим причинам», «Все ушли на фронт»... А то просто жалюзи опущены, замки повешены, и ни души.

Или нет, что это я? Есть душа! Ну и что, что она не внутри, а снаружи, зато я поговорить с ней смогу. Тем более что и она, кажется, заинтересовалась моей персоной.

– Закрыт магазин-то, – заботливо объяснила мне потенциальная свидетельница – тетка, торгующая мороженым в двух шагах от интересующего меня магазина.

Спасибо, что объяснила, я бы сама никогда не догадалась. Ну что же, надо пользоваться моментом и наводить мосты дружбы и доверия:

– Ой как жалко! А не скажете, когда откроется?

– Нет, – с явным сожалением ответила тетка, которой очень хотелось поговорить. – Не скажу. Сегодня уже точно не откроется. – Она немного подумала и добавила: – А может, и вообще не откроется.

– Как это? – возмутилась я.

– Да он уже вторую неделю как закрыт, и глаз они сюда не кажут.

– Безобразие! – искренне возмутилась я. – Ну никто не хочет работать! Устроили, гады, себе отпуск! На Канары небось поехали!

– Вряд ли, – не согласилась с моей пламенной речью мороженая тетка. – Скорее наоборот.

Куда наоборот? На Землю Франца-Иосифа? Не успела я задать этот волнующий меня вопрос, как моя собеседница пояснила свою мысль:

– Им по виду не на Канары надо было лететь, а венки себе заказывать. Больно уж они все печальные ходили, особенно хозяин ихний. Он в последнее время даже и со мной не здоровался.

– А обычно здоровался? – поинтересовалась я.

– Ага, он мороженое любит – страсть. Он как остановится у моего лотка, так сразу и план на полдня готов.

– Последнее время, говорите? А поподробнее?

– Да вот, может... месяц, может, меньше... – неуверенно протянула тетка. Еще немного подумала и вдруг спохватилась: – А вам-то чего? Вы кто будете? Чего это вы все расспрашиваете?

Я предпочла не завязывать более тесное знакомство, тем более что все нужное я уже узнала и вряд ли тетка смогла бы еще что-нибудь добавить. Поэтому пробормотав нечленораздельные слова благодарности, я забралась в свою «девятку» и быстренько отъехала от магазина, весьма удовлетворенная беседой.

Едем к Владику домой! И немедленно!

Господи! Хорошо-то как! Прямо душа поет: у Владика явно неприятности, причем на деловой почве! И продолжаются они где-то около месяца. За-ме-чатель-но!

Нет, эта моя радость вовсе не означает, что я желаю зла всем ближним, которые занимаются компьютерным бизнесом. И имя Владик во мне не вызывает таких кровожадных эмоций. Просто я до смерти рада, что это не ложная версия, а, кажется, действительно ниточка (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!). Будем надеяться, что эта ниточка превратится в толстый канат, – и чем скорее, тем лучше.

Между прочим, последние несколько минут я звоню в дверь квартиры Владика вовсе не потому, что надеюсь на его внезапное появление, скажем, из ванной. То, что его нет дома, я поняла уже давно, а предчувствовала уже по дороге сюда. Ну в самом деле, не может нормальный человек выдержать такой трезвон в собственной квартире. Почему же я не отпускаю кнопку звонка? Очень просто – жду разъяренных соседей. Должно же им это когда-нибудь надоесть?

Ура! Надоело:

– Вам Владика? Нет его. Хотите что-нибудь передать? – нетерпеливой скороговоркой выпалила в полуоткрытую дверь девушка лет восемнадцати из квартиры напротив.

– А вы сможете передать? – живо обернулась я к ней, оставив наконец в покое уже изрядно поднадоевший мне звонок.

– Да мне нетрудно, – пожало плечами юное создание, разглядывая меня с умеренным интересом.

– То есть вы знаете, где он сейчас?

– Понятия не имею, – с каким-то даже удовольствием ответила милая девочка. Мне очень захотелось дернуть ее за ухо. И одновременно появилась уверенность, что она знает, где находится этот самый Владик, но мне не скажет. Ни за что! Тоже мне, Зоя Космодемьянская.

– Но он время от времени приходит забирать сообщения? Я могу надеяться на то, что если я что-то передам, то он быстро это получит?

– Не знаю. Пока не заходил, – безмятежно ответила она и добавила: – Но надеяться можно всегда, правда?

– Вот-вот, надежда умирает последней, – пробурчала я. Явно эта девочка что-то знает и, похоже, за Владика – горой. Стало быть, моя главная задача сейчас – так составить сообщение, чтобы она доставила его Владику немедленно. Ну-с, напряжем свои творческие способности...

Наконец мой титанический труд был завершен. Барышня наблюдала за моими действиями все с тем же умеренным интересом и записку взяла довольно нетерпеливо. Вся надежда на то, что она ее прочтет, как только закроет дверь. Подбавим масла в огонь ее любопытства:

– Знаете, это очень важно и срочно... И... я могу надеяться, что записка попадет прямо к Владику?

Девушка пожала плечами:

– А к кому она еще может попасть? Еще что-то хотите передать? На словах?

– Да нет, в записке все сказано. Спасибо вам за помощь.

– Не за что! – Дверь захлопнулась, а я поспешила вниз к своей машине. Остается только молиться, чтобы рыбка клюнула. Ловись, рыбка, большая и маленькая! Господи, сыграй на ее природном женском любопытстве и хорошем отношении к соседу по лестничной площадке.

Так я ехала к дому Ирины Николаевны, молилась и представляла себе, как моя барышня, закрыв за мной дверь, торопливо разворачивает записку и читает следующие строки: «Владик! Я могу помочь вам выбраться из вашей лужи, минуя участи Андрея и Ширяева. Мне от вас ничего не нужно, просто я хочу во всем разобраться. Частный детектив Татьяна Иванова». И мой телефон.

Будем надеяться, Танечка, что следующим шагом нашей барышни будет шаг к телефону, и она прочитает мою записку Владику. Или к двери, и она побежит передавать ее лично. Гораздо хуже, конечно, если я ошиблась и она просто положит эту записку в кучку других «сообщений», которые скопились у нее за время Владикова отсутствия.

Как бы то ни было, на любые активные действия девушке нужно какое-то время, которое я просто обязана употребить с толком, то есть чего-нибудь пожевать и отдохнуть, лучше всего поспать. А то вся моя утренняя энергия уже улетучилась и начала сказываться бессонная ночь.

Почти на автопилоте я поставила машину, захватила сотовый и доплелась до квартиры Ирины Николаевны. Она открыла мне так быстро, как будто ждала за дверью.

– Танечка! Наконец-то! Все в порядке?

– Пока не знаю, но дело явно сдвинулось с мертвой точки. Алена на работе?

– Да. А что ты намерена делать сейчас? Может, требуется моя помощь? – пропуская меня в комнату, осведомилась Ирина Николаевна.

– Требуется. В интересах следствия меня необходимо покормить и уложить спать часа на два, а то я испорчусь и сломаюсь.

Ирина Николаевна восприняла эти слова как руководство к действию, и уже через полчаса меня, накормленную и напоенную, уложили на диван и накрыли пледом. Параллельно я выслушала подробнейший отчет, в котором перечислялись и анализировались все поступки и слова Алены и даже, кажется, ее мысли. К сожалению Ирины Николаевны, ничего особенно криминального Алена в этот промежуток времени не совершила: поздно пришла с работы, поделилась впечатлениями и легла спать; рано утром ушла на работу; вечером никуда не звонила. Под размышления Ирины Николаевны о том, не входит ли Алена в террористическую группу в качестве разведчика, я мирно заснула. А может, я заснула все-таки раньше, и эта кошмарная версия моей учительницы просто мне приснилась? Очень надеюсь, что это именно так.