В поисках невидимого Бога - Филип Янси

Если у женщины рождается умственно отсталый ребенок, оптимистичная литература не помогает. Нищета и несправедливость не исчезают, несмотря на лучшие социальные программы. В самых зажиточных районах дети стреляют в одноклассников. Разваливаются браки. Всех нас уносит смерть. Любая вера, которая с этим не считается, будет недолговечна. Ведь все так хрупко! В отличие от ангелов, люди болеют раком, голодают, теряют работу, страдают. Нам нужна вера, которая дарует нам не только радости в страдании, но и заставляет быть реалистами в периоды полного благополучия.

Когда–то я думал, что христианство решает проблемы и облегчает жизнь. Сейчас меня все чаще посещает мысль, что вера жизнь затрудняет. Но затруднения эти полезны! Меня, христианина, не могут не заботить проблемы окружающей среды, бездомности и нищеты, расизма, религиозных гонений, насилия и несправедливости. Бог не оставляет мне иного выбора.

Протестантский философ Элтон Трублад соглашается: «Евангелие не снимает с человека бремена, а добавляет их». Он ссылается на Джона Вулмена, преуспевающего квакерского купца, который жил в свое удовольствие до тех пор, пока Божий Дух не обличил его. Вулмен понял, что быть рабовладельцем — бесчеловечно. Он продал свое дело, а деньги использовал для выкупа рабов на свободу. Он носил одежду из некрашеной ткани (чтобы не пользоваться краской, которую делали рабы), путешествовал пешком (из солидарности с рабами, которым не разрешалось ездить в экипажах), отказывался есть сахар, черную патоку и пить ром (а также брать в рот другие продукты рабского труда). Благодаря этому «тихому революционеру», к 1787 году у американских квакеров не было рабов. Трублад пишет:

«Иногда мы думаем, что вера решает проблемы. В каком–то смысле так оно и есть. Однако прежде чем решить проблемы, она увеличивает и их количество, и их степень. Крепкая вера порождает множество интеллектуальных вопросов. Если у вас есть желание уйти от тревожных парадоксов, вам лучше христианство не исповедовать».

Один из главных Евангельских парадоксов — парадокс о бременах. Иисус предлагает утешение: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф 11:28). Однако далее выясняется, что в качестве утешения Он предлагает нам новое бремя, Его собственное: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо и бремя Мое легко» (Мф 11:29).

Мы странники и пришельцы в чужой земле, граждане до поры сокрытого Царства — какого же мира и покоя нам ждать? Христос предлагает мир, который сулит новые хлопоты, и покой, который требует движения вперед. Этот «мир Божий, который превыше всякого ума» (Флп 4:7), обещанный в Новом Завете, есть мир среди войны, спокойствие среди тревог, уверенность среди сомнений.

Мой тесть, человек с прочными кальвинистскими корнями, всю жизнь учил людей Библии. В последние годы жизни его вера пережила испытание. Тяжелое заболевание нервной системы приковало тестя к постели, лишив его большинства занятий, доставлявших ему радость. Его тридцатидевятилетняя дочь страдала серьезной формой диабета. Стало туго с деньгами. Когда тестю сделалось особенно тяжко, он сочинил рождественское письмо и разослал его остальным членам семьи. Многое из того, чему он учил людей, оказалось неверным. Во что же тогда можно верить? И он нашел ответ: «Жизнь трудна, Бог милостив, Небеса грядут». В этом он был уверен. Когда его дочь умерла от осложнений диабета, он прилепился к этим истинам с еще большей верой.

В тринадцатой главе 1 Послания к Коринфянам, посвященной любви, апостол Павел упоминает три христианские добродетели: веру, надежду, любовь. И каждая из них таит в себе парадокс.

Любовь предполагает заботу о людях, о которых большинство из нас предпочли бы не заботиться. По словам Павла, «любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует,., не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,., все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор 13:4–7). Можно подумать, что поведение, продиктованное такой любовью, уместно лишь на другой планете, с иными правилами жизни, но уж точно не на Земле, где на каждом шагу сталкиваешься с несправедливостью, подлостью, завистью. Мы по природе своей злопамятны, ищем своего, самоутверждаемся — любовь же ничего такого не делает.

Надежда дает нам силу перенести обстоятельства, с виду безнадежные. Перенести, устремляя взор в будущее. Она оставляет в живых заложников, до которых никому нет дела. Весной она зовет фермеров сажать семена после трех лет засухи. «Надежда же, когда видит, не есть надежда», — замечает апостол Павел (Рим 8:24). Он перечисляет то доброе, что может родиться из трудностей: «От скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда» (Рим 5:3–4). Интересно, что надежду апостол ставит в конце цепочки, а не в начале, где ее естественным образом ожидаешь (в качестве затравки для всего остального). Нет, надежда рождается в борьбе, как одно из следствий верности.

А вера — всегда вера в невозможное и недоказуемое. Это осознанный выбор того, в чем нельзя быть до конца уверенным. Верующий человек верует, не обладая полными данными о предмете своей веры. Он доверяет авансом. Парадокс здесь не в отсутствии смысла, но в наличии большего смысла, чем тот, который мы способны вместить.

По количеству проданных экземпляров книга «Путешествие пилигрима» английского писателя, баптистского проповедника Джона Буньяна обошла все остальные христианские книги (кроме Библии). Недавно я перечитал ее и был потрясен, насколько представления Буньяна о христианской жизни отличаются от того, чему учат многие нынешние христианские авторы. Каждые несколько страниц пилигрим делает глупейшую ошибку и едва не гибнет. Он сбивается с пути. Единственный его спутник гибнет в Трясине Уныния. Паломник поддается мирским искушениям. Он подумывает о самоубийстве и то и дело собирается махнуть на все рукой. В одну из таких минут Уповающий говорит ему: «Мужайся, брат, я чувствую дно, и оно твердо».

Мужественно веря, пилигрим продолжает путь и в конце концов прибывает к цели, Небесному Граду. Книга «Путешествие пилигрима» была надежным путеводителем для миллионов христиан в течение сотен лет. Сейчас многим по душе тексты, полные задорного оптимизма. Но мне кажется, что мы утратили сегодня нечто очень важное.

Ничто из того, что стоит делать, невозможно сделать за время нашей жизни. Поэтому мы должны спасаться надеждой. Ничто из того, что истинно, прекрасно и благо, невозможно понять в непосредственном историческом контексте. Поэтому мы должны спасаться верой. Ничто из того сколь угодно добродетельного, что мы делаем, невозможно сделать в одиночку. Поэтому мы должны спасаться любовью.

Часть третья. БОГ. Общение с Невидимым Существом

Глава 8. Постижение Бога и познание людей

Непостижимо, что Бог существует. Непостижимо, что Его нет. Непостижимо, что тело соединено с душой, что у нас нет души, что мир сотворен и что он не сотворен.

Однажды я засиделся до двух часов ночи, слушая, как двое моих друзей рассказывают о своих сложных отношениях с Богом. Стэнли объяснял, как многие годы старался поверить в то, что Богу есть до него дело. Джуди прервала его речь тоном человека, терпение которого на пределе: «Ты не представляешь, сколько раз я пыталась завязать отношения с Богом! Но все мои усилия упираются в холодное и неодобрительное молчание».

Поскольку я хорошо знал своих друзей, поневоле закрадывалась мысль, что они проецируют на Бога свои внутренние проблемы. Джуди рано потеряла мать. Стараясь прокормить трех дочерей, отец трудился до седьмого пота и не успевал дать девочкам достаточно тепла. Он был больше похож на школьного учителя или спортивного тренера, который смотрит на успехи дочери и выставляет отметки. Другим препятствием на пути к Богу для Джуди стала фраза, сказанная проповедником об умершем человеке: «Бог забрал его, ибо нуждался в нем более чем мы».

У Стэнли, напротив, была большая (семь человек), живая и теплая семья. Тем не менее он, четвертый ребенок и к тому же близнец, все время ощущал некоторый недостаток внимания. Учителя в школе постоянно сравнивали его со старшими братьями. Отец то и дело путал близнецов, хотя они и не были совсем уж одинаковыми. «Если б я внезапно исчез, меня бы недели две не хватились», — грустно сказал Стэнли.

Вечер, проведенный с друзьями, напомнил мне, что представление о Боге у всех нас отчасти искажено. Конечно, такое искажение неизбежно: нам воображения не хватит, чтобы представить себе Бога. Наш семейный и церковный опыт богопознания смешивается с подсказками из литературы и кино («Алая буква» Натаниела Готорна, «Грешники в руках гневного Бога» Джонатана Эдвардса). Но как познать Бога Истинного?