Улитка - Эльга Мира

Лицо Роба исказила злая усмешка.

– Потом пришло утро, мы протрезвели, и прежний мир рассыпался на куски. И дело не в том, что кто-то при мне вылизывал мою жену. Хуже то, что она получала от этого кайф…

Так благодаря трагедии одних отношений начинаются другие. Только вот горесть предыдущих, как их ни хорони в глубинах души, остается кровоточащей зарубкой. Я поняла это по грубому тону и задумчивому взгляду Роба, по еле уловимым ноткам горечи и по тому, как он курил сигареты одну за другой во время рассказа.

Откровенная неприязнь к сопернице, вороватой змеей заползшей в мою жизнь, затопила до краев. Но любовь стоит того, чтобы ждать. Несмотря на бешенство и злость, я взяла себя в руки. А когда последние хлопья пепла полетели с балкона в темную бездну ночи, стало ясно – прошлое ушло.

– Между любовниками может происходить все, что угодно. Секс для того и существует, чтобы выходить за грань, наслаждаться им и умирать от него. Но только вдвоем – ты поняла?! – сказал Роберт мне тогда, крепко обняв за плечи.

Я кивнула, но вдруг подумала о Джудит…

ГЛАВА 4

…Однако этот разговор состоится между нами намного позже. Сперва, вернувшись из Германии, Роберт сумасшедшим вихрем ворвется в мою квартиру.

Не говоря ни слова, он, заломив мои руки за спину, жадно вопьется в губы на целую вечность. Затем, прижавшись к моему лбу своим и глядя мне прямо в глаза, прошепчет:

– Я мог бы сейчас задрать тебе юбку и сделать то, о чем думал с момента нашей первой встречи. Но хочу, чтобы ты сама попросила меня об этом. Ты мне очень нравишься, и мне хочется делать только то, что нравится тебе.

Как он исчез, я толком и не поняла. Продолжая стоять у открытой двери в полном замешательстве, я чуть не выкрикнула в пустоту: «Вернись!», но сдержалась. А спустя несколько часов после визита ко мне Роб ушел из салона Сиси с другой женщиной. Можно ли осквернять, любя? Сто раз прокричу: «Нет!» Но Роб считал по-другому. Желала ли я постичь его мир? Как ни стыдно признать, оказалось, да. Глупышку заворожило грубое необузданное очарование, которым хотелось завладеть любой ценой. Конечно же, той ночью я буквально кровоточила злыми слезами и строила планы жестокой мести: «Ты еще у меня попляшешь!»

Да только будоражащее волнение при воспоминании о ненасытных губах предательски уводило в мир грез. От столь вопиющей слабости слезы текли еще сильнее!

– Скучал по тебе, – заявил Роберт, встретив меня у Элизабет на следующий день.

Пару мгновений я молча наблюдала за безмятежно-приветливым выражением его лица, борясь с соблазном послать по-русски куда подальше. Ну уж нет! Моя боль тебе не достанется!

– Кажется, ты мямлил о чувствах, – пренебрежительно бросила в ответ.

– Ошибаешься. Я никогда не мямлю, – уязвлено хмыкнул он.

– Ошибаюсь? Так же, как в том, что услышала: «Я хочу делать для тебя все, что ты захочешь»?

Лишь потребность взять реванш удерживала от яростной атаки.

– Нет, – в голосе Роба появились ласковые нотки, – ты хочешь меня о чем-то попросить?

Взгляд с хитрецой, взгляд победителя. Уверен, что мир принадлежит ему!

Дом Сиси был битком набит народом. Я огляделась: возле окна, на диване – группа девиц, подружки той вчерашней. Вон Джу, разбирая диски на полке, приветливо машет рукой. Хорошо, что вас так много сегодня. Неважно, чем все закончится, – воспоминания останутся. Я набрала воздух – поехали!

– Знаешь, как поступают с обманщиками? – я недобро сощурилась. – Их жестоко наказывают.

– Допустим… Что дальше?! – лицо Роба перекосила наглая усмешка.

– Дальше? Дальше ты сейчас при всех скажешь то, о чем говорил мне вчера. А если нет – только попробуй еще раз приблизиться ко мне, Казанова хренов!

От заигравших на его скулах желваков по коже побежал озноб. Кто знает, что у этого психа на уме. Но отступать было поздно!

– У меня тоже есть условие. Я скажу то, о чем ты просишь, но после этого мы сразу же поедем к тебе.

– А как же ласкающие уши слова: хочу делать то, что хочешь ты? – передразнила я его с ехидной улыбкой.

– Передумал, – отрезал он.

Не дав мне опомниться, Роберт схватил меня за руку и вытащил в центр зала.

– Эй! Диджей, музыку прикрути.

Джудит встревожено вышел вперед.

– Жук!

Джудит нахмурился, но выключил звук.

Недоуменное молчание. Кровожадная заинтересованность. Цепкая пятерня на моем запястье. Бешеный перестук сердец.

– Посмотрите все хорошенько на эту девицу. Вчера я сказал милой фрау слова, которые, как ей показалось, дали право требовать от меня определенных вещей, – его голос заклокотал от ярости. Зажав двумя пальцами верх переносицы, он прикрыл глаза.

Я глубоко втянула воздух ноздрями, даже не пытаясь вырваться. Сейчас он выставит меня на посмешище, и поделом. Если не по силам борьба – не ввязывайся. Хотя есть притягательность в сжатых на горле пальцах… Сиси в неподдельной тревоге поднялась с дивана, готовая броситься мне на помощь. Но перехватив ее взгляд, я остановила подругу незаметным движением головы.

– Что ж, – продолжал Роб, – лгуном считаться не привык, поэтому выполняю ее просьбу. С самого первого мига, как мы встретились, я влюбился в стоящую рядом паршивку без памяти. Три месяца хотел сказать ей об этом и вот вчера решился. Я сказал ей даже больше: что и пальцем не трону ее до тех пор, пока она сама об этом не попросит. И готов был сдержать слово, чего бы мне это ни стоило. Но до тех пор я – свободный мужчина и волен поступать, как захочу.

По комнате покатился тихий ехидный смешок.

– Так что, дорогуша, – рявкнул он мне не то насмешливо, не то угрожающе, – становись скорее моей, тогда и будешь требовать от меня верности!

После этих слов он выволок меня в коридор и скомандовал:

– Одевайся!

– Роберт! Оставь ее в покое! – из-за спины послышался взволнованный голос Сиси.

Обернулась. Элизабет и Джу вышли в коридор. За ними появился Ян.

– Не встревай! – отрезал Роб.

– Мы просто пройдемся, – выдавила я улыбку.

Нас провожало три пары недоуменных глаз.

Всю дорогу до моего дома ехали молча. Какая же тяжесть в груди… Не таким мне представлялось начало!

Остановившись у подъезда Роберт открыл дверцу машины.

– До свидания.

Я замерла в нерешительности.

– Чего ты ждешь, иди!

– Как быстро меняются у тебя желания, – раздраженно выпалила я, – то ты хочешь одного, то другого! Зачем, спрашивается, нужно было забирать меня от друзей, если знал, что меня в твоих планах на вечер нет?

– А ты хотела бы остаться и наблюдать, как весь безмозглый кагал глумится над нами? Говорю тебе, иди домой.

Я вышла из машины, хлопнув яростно дверью. Он опустил стекло.

– Послушай меня, девочка. Ни от одного слова, сказанного тебе, я не отказываюсь. Более того, буду верен как пес. Но до тех пор, пока ты не моя, – не обессудь – занимаюсь, чем хочу.

Авто с визгом вылетело со двора…

Конечно же, я открыла ему в следующий раз. Как могло быть иначе?!

Самоуверенной, влюбчивой, пылкой, мне казалось, что знаю о мужчинах все и мне по силам усмирить любого дикого жеребца. А Робу, человеку-фейерверку, необузданному и ищущему, наверное, где-то в глубине души именно этого и хотелось. Мы словно отразились друг в друге, так много общего нашлось у нас – слишком много, чтобы стать просто любовниками. Живя моментом, то взлетая, то падая от удовольствий, драйва, агоний ночных услад, двое бесшабашных экспериментаторов ни на миг не задумывались о будущем, таким насыщенным и безграничным казалось настоящее. Наши души будто растянулись до невероятного размера, вобрав в себя весь окружающий мир.

Спустя три недели мы съехались, подыскав себе апартаменты в стиле лофт. Философия минимализма в период насыщенности чувств полностью устроила нас обоих.

Неподалеку от нашей квартиры находился огромный фитнес-центр с бассейном на десять дорожек. Три раза в неделю мы отправлялись туда вместе и совершали многочисленные заплывы от бортика к бортику, иногда, плывя рядом, держались за руки, а иногда, ныряя, целовались под водой. Однажды мы даже занимались там сексом – в душевой кабине мужской раздевалки. Роберт чуть ли не силком затащил меня внутрь. Помню, как от волнения и стеснения поскользнулась на мокром полу. Но спустя несколько секунд мое тело уже билось в конвульсиях, буквально затопленное чувством. И если бы вдруг понадобилось отдать свою кожу, кровь, почку парню, крепко обнимавшему меня, – я бы сделала это без промедления.

Все произошло стремительно. Мы оба оказались чересчур возбуждены и переполнены бесстыдным озорством. Помню, как Роб, засмеявшись, слегка виновато пробормотал: «Пардон, мадемуазель! Больше ждать не мог. В следующий раз обещаю мучить вас вечно!»

А потом, привалившись к спиной к мокрой кафельной стенке, он прошептал по-мальчишески признательно: «Спасибо». Разве такое забудешь, сколько бы воды ни утекло?!