Том 7. Человек, нашедший свое лицо - Александр Беляев

– Престо! Тонио Престо! Где же вы? – кричал мистер Питч, расплескивая вино в бокале. – Тонио! Мальчик мой!

– Тонио! – мелодично звала Люкс.

Но Тонио не было. Тонио как сквозь землю провалился. Обошли весь сад, принадлежащий отелю, на этот вечер предоставленный в полное и исключительное распоряжение пирующих, – Тонио не было. Вернулись в зал. Наконец гости, потерявшие терпение, начали незаметно расходиться один за другим, обсуждая странное поведение хозяина.

– Может быть, это тоже для рекламы? – сказал Питч, возвращавшийся домой в своем автомобиле вместе с Люкс. – Но он перестарался, этот проказник Тонио. Все надо делать в меру. – И, не смущаясь присутствием Люкс, Питч сладко зевнул.

Жертвы «колдовства»

Дни идут за днями, а о Тонио Престо ничего не слышно – он словно в воду канул. Мистер Питч некоторое время поджидал появления блудного сына, да потом махнул рукой: время и работа не ждут. Лоренцо Марр боялся возвращения Престо не только как артиста-конкурента, но и как соперника-претендента на руку и сердце Гедды Люкс. После знаменитого прощального ужина Люкс неожиданно заявила своему жениху, блистательному Лоренцо Марру, что он не должен торопить ее с замужеством. Неужели новый Престо околдовал ее и она ждет его возвращения? С нею творится что-то неладное. Даже мистер Питч заметил, что Люкс изменилась, стала какая-то вялая, задумчивая, рассеянная, временами раздражительная. Впрочем, и сам Питч в последнее время чувствует себя нехорошо: какое-то недомогание, одышка. Но работать надо! Мистер Питч задумал ставить большой новый фильм под названием «Торжество любви» с Лоренцо Марром и Геддой Люкс в главных ролях. Мистер Питч деятельно готовился к этой постановке. В его кабинете с утра совещаются главные персонажи, режиссеры, операторы, архитекторы.

Мисс Люкс только что приехала. Она вошла в кабинет, подошла к столу мистера Питча и, протягивая ему руку через стол, сказала:

– Здравствуйте, мистер Питч. Вы все полнеете.

– Чертовски полнею, – ответил мистер Питч.

Каждый день он прибавлял в весе несколько фунтов и теперь выглядел ожиревшим боровом.

– А вы, кажется, перещеголяли моду? – спросил Питч, глядя на юбку мисс Люкс. Юбка была действительно слишком коротка.

Гедда смущенно посмотрела на свою юбку.

– Я не укорачивала ее, – ответила она. – Я сама не понимаю, что случилось с моими платьями. Они как будто сами укорачиваются.

– Или вы растете, – шутя сказал Питч. – А вы, Лоренцо, худеете не по дням, а по часам!

Лоренцо тяжело вздохнул и развел руками. Он выглядел очень плохо, похудел так, что костюм висел на нем мешком. Красавец Марр даже как будто стал меньше ростом, брюки его удлинились и ложились буфами на ботинки.

– Я уже обращался к врачу. Прописал усиленное питание.

– У вас щеки провалились. Если так пойдет дальше, вы не в состоянии будете сниматься. Никакой грим не поможет. Вам придется взять отпуск и полечиться.

Поговорив еще о делах и ролях, они отправились в ателье. Оператор Джонсон хлопотал около аппарата. Он попросил Люкс стать у отмеченной черты на полу, посмотрел в визир и заявил:

– Вы режетесь.

Люкс посмотрела на аппарат и на пол вокруг себя. Этого не могло быть. Она стояла почти в центре фокуса.

– Ваша прическа не видна. Вы выросли, мисс Люкс.

В ателье послышался смех.

– Я не шучу, – добавил Джонсон. – В пятницу я снимал вас на этом самом месте. Вот черта, аппарат стоит неподвижно. Тогда вы входили в кадр, а теперь режетесь вверху почти до половины лба.

Люкс побледнела. Она с испугом смотрела на свою короткую юбку. Неужели она, Гедда, начала расти? Но ведь это немыслимо! Она не девочка. И том не менее не только юбка, но и укоротившиеся рукава говорили о том, что она вырастает из своего платья, как подросток.

Наметанный глаз Джонсона сделал еще одно открытие. Джонсон заявил, что Лоренцо не только похудел, но стал меньше сантиметра на три. Это уже было совершенно невероятным, и тем не менее Джонсон доказал, что это так.

Все с недоумением переглянулись. Артисты на вторых ролях, бывшие на ужине у Престо, осмелились заявить, что с ними также происходит что-то непонятное. Одни из них полнели с такой же быстротой, как и мистер Питч, другие худели, иные начинали расти, другие уменьшаться. Всех «пострадавших» охватил панический ужас. Люкс упала в обморок. Лоренцо хныкал.

Срочно был вызван врач, и все стали по рангу: впереди Питч – он даже Гедде не уступил своей очереди, – за ним Гедда, приведенная в чувство, Лоренцо, за ним прочие артисты в живой очереди. Амбулаторный прием был открыт в кабинете Питча.

Врач внимательно осмотрел своих пациентов, но не нашел никаких органических заболеваний. Он неопределенно качал головой и разводил руками. Все органы здоровы. Как будто все в порядке. Только у мистера Питча доктор нашел ожирение сердца, что неизбежно при такой полноте.

– Надо лечиться от ожирения. Диета, гимнастика, прогулки…

– Пробовал, не помогает, – безнадежно отвечал Питч. – Уж не отравил ли меня чем-нибудь на ужине Престо? – Доктор протестующе махнул рукой. – Ничего нет удивительного, – продолжал Питч. – Обратите внимание: полнеют, худеют, вырастают и уменьшаются в росте все, кто был на ужине у Престо.

– Но медицине не известны такие яды, – ответил доктор.

Мистер Питч не удовлетворился советами врача и через несколько дней созвал консилиум. Но и консилиум не утешил Питча. Ему посоветовали уехать на воды или лечь в специальную лечебницу, где лечат от ожирения.

Мистер Питч интересовался, как чувствуют себя Гедда Люкс и Лоренцо, и позвонил им. Гедда Люкс голосом, прерывающимся от слез, ответила, что она продолжает расти и не успевает переделывать платья.

– Чем же это кончится? О съемках нечего и думать, – говорила она, всхлипывая. – Если так пойдет дальше, то скоро меня можно будет показывать на ярмарках.

– Вы тоже не можете себе представить, как я изменился, – хрипел Питч. – Я уже не могу сесть в кресло и сижу на трех стульях. Мое тело напоминает студень. Я засыпаю во время разговора, меня душит жир.

Мистер Питч не узнал голоса Лоренцо по телефону. Лоренцо говорил таким пронзительно-тонким голосом, что Питч два раза переспросил, кто говорит с ним. У Лоренцо было свое горе. И что хуже всего, лицо его изменилось: переносица впала, кончик носа сделался широким и приподнялся, уши оттопырились, рот сделался широким.

– Я похож на жабу, – пищал Лоренцо. – Это Престо заколдовал меня.

– И я о том же говорю. Но как он мог это сделать?

– Может быть, ему помогал доктор Цорн, у которого Престо лечился?

– Цорн! – закричал Питч. – Помогал ли он Престо околдовать нас, я не знаю, но Цорн может помочь нам! И никто, кроме Цорна. Как это я раньше не подумал о нем! Сейчас же позвоню ему по телефону. Едем к нему!

Мышеловка

Странный кортеж приближался к лечебнице доктора Цорна. Целая вереница автомобилей ввозила во владения Цорна необычайных уродцев, как будто переезжал бродячий цирк. Мистер Питч едва вмещал свое разбухшее шарообразное тело в кузове огромного автомобиля. Мисс Люкс возвышалась над всеми. Зато Лоренцо, потерявшего все свое великолепие, совсем не было видно. Он сделался так мал, что голова его не поднималась над кузовом открытого автомобиля. В одном автомобиле ехало страшное чудовище – подававший виды молодой актер – с признаками акромегалии.

Новые пациенты были быстро размещены в коттеджах лечебницы.

Как и всюду, мистер Питч был первым на приеме у Цорна.

Цорн сообщил мистеру Питчу очень интересную новость. Накануне злополучного вечера кто-то похитил из его лаборатории банки, в которых хранились препараты из различных желез. Теперь мистер Питч не сомневался в том, что все их злоключения – дело рук Престо, который, очевидно, хотел отомстить таким своеобразным способом тем, кто легкомысленно отвернулся от него.

– Но есть надежда на излечение? – спросил мистер Питч.

– Полная, – уверенно ответил Цорн. – Довольно будет воздействовать на ваш мозговой придаток, как вы быстро станете сбавлять в весе.

И Цорн оказался прав. В три недели Питч потерял треть своего веса; причем Цорн заявил, что «до жира мы еще не добрались, а спустили только воду».

Вообще с мистером Питчем было меньше всего хлопот. Болезнь его легко поддавалась лечению. Более сложною была болезнь Лоренцо и Гедды Люкс. Лоренцо стал настолько маленьким, что когда он стоял рядом с Геддой Люкс, то его можно было принять за ее сына.

– Вы не смущайтесь, бывают люди и повыше, – сказал Цорн Гедде Люкс. – Наибольший рост, достоверно известный науке, двести пятьдесят пять сантиметров. Правда, русский великан Махнов, говорят, был еще выше и достигал двухсот восьмидесяти пяти сантиметров.