Анафем - Нил Стивенсон

— У моста катенарный изгиб из-за векторов, — продолжал он.

— Да, катенарный. Это от ортского слова… — начал я.

— От ортского слова «цепь», — заявил Барб. — Та же кривая, какую образует висящая цепь, только перевёрнутая. Но вал, открывающий ворота, должен быть прямой. Если он не из новоматерии. — Мальчик отыскал глазами мою сферу и несколько секунд её разглядывал. — Только это невозможно, потому что концент светителя Эдхара построили после Первого разорения. Значит, вал из староматерии. — Он перевёл взгляд на вал, который на равных расстояниях проходил через резные каменные блоки, как бы повторяя изгиб моста.

— В этих каменных штуках должны быть шарнирные муфты, — заключил он.

— Так и есть, — ответил я. — Вал…

— Вал состоит из восьми прямых кусков, соединённых шарнирными муфтами в основании этих статуй. Основание статуи называется «постамент».

И Барб быстро двинулся дальше — первый экс, который перешёл мост в матик. Кин бросил в мою сторону не очень понятный взгляд и поспешил за сыном.

Между печальной женщиной и суурами возникла перепалка. Судя по всему, какой-то невежественный человек сказал ей, что мы заплатим за ребёнка деньги. Сууры очень вежливо объяснили, что она заблуждается.

Тем временем в ворота прошли ещё человек пять эксов: в основном мужчины, в одежде нарядной, но недорогой. Они завязали разговор с группой пожилых инаков. Тот, кто выступал первым, был обмотан толстым ярким канатом с шаром на конце. Я решил, что это священник какой-нибудь новоиспеченной контрбазианской секты. Священник обратился к фраа Халигастрему — крупному, лысому и бородатому инаку, будто только с периклиния после оживленной онтологической дискуссии с Феленом. Он был теорическим геологом и пе-эром эдхарианского ордена. Халигастрем вежливо слушал, а сам бросал многозначительные взгляды на двух иерархов в пурпурных стлах, которые стояли чуть в сторонке: Делрахонеса, дефендора, и Стато, примаса.

Обходя их, я невольно подслушал другой разговор, посетительницы и фраа Джезри. Я решил, что ей около тридцати, хотя определить возраст экстрамуросских женщин сложнее из-за того, что они делают со своими волосами и лицами. Поразмыслив, я решил, что ей все-таки не больше двадцати пяти. Она очень внимательно слушала Джезри и задавала вопросы о жизни в матике.

Когда мне наконец удалось привлечь внимание Джезри, тот вежливо сказал женщине, что обещал сопровождать меня в экстрамурос. Она смерила меня взглядом, что мне даже понравилось. Тут её жужула запищала, женщина извинилась и поднесла трубку к уху.

Пен. 1. (флук. позд. эпохи Праксиса — начала Реконструкции) Разговорное слово, образованное усечением термина, обозначающего «деклассированный элемент». 2. Житель экстрамуроса без образования, особых навыков, устремлений или желания ими обзавестись. 3. Уничижительное обозначение недалёкого или неотёсанного человека, особенно гордящегося этими качествами. Прим.: не рекомендуется употреблять в значении 3, так как оно подразумевает, что П. таковы в силу врождённых недостатков либо собственных неправильных решений. Предпочтительно значение 2, не несущее подобных коннотаций.

Мы с Джезри вышли наружу впервые за десять лет.

Первым делом я заметил, что с внешней стороны к нашим стенам наприслоняли всякого хлама. К воротам наверняка тоже, но накануне аперта кто-то расчистил подход. В настоящую эпоху у деценальных ворот располагались преимущественно мастерские, поэтому у стены скопились доски, трубы, куски кабеля и проводов, инструменты с длинными ручками. Сначала мы просто шли и смотрели по сторонам, однако неожиданно быстро освоились и забыли, что мы фраа.

— Как ты думаешь, эта женщина хотела вступить с тобой в отношения? — спросил я.

— Эти… как их…

— Атланические.

Название произошло от имени деценария, жившего в семнадцатом веке от РК. Он виделся со своей возлюбленной по десять дней раз в десять лет, всё остальное время писал ей стихи и тайком переправлял в экстрамурос. Стихи были неплохие, кое-где их даже выбили на камне.

— С чего ей такого хотеть? — задумчиво спросил Джезри.

— Ну, если твой партнер — фраа, нет риска забеременеть, — заметил я.

— Иногда это важно, но, по-моему, в настоящую эпоху контрацепция вполне доступна.

— Я вроде как шутил.

— A-а. Прости. Ну… может, ее интересует мой интеллект.

— Или духовные качества.

— Чего? Думаешь, она богопоклонница?

— Ты разве не видел, с кем она пришла?

— С какой-то… делегацией или как это называется.

— Спорим, это люди небесного эмиссара. Их главарь намотал на себя какую-то имитацию хорды.

Десятилетние ворота скрылись за поворотом. Я поднял взгляд на президий и по менгирам звездокруга определил север и юг. Перед нами, более или менее параллельно реке, тянулась широкая дорога. Если бы мы пересекли её и пошли вперёд, то скоро оказались бы среди больших бюргерских домов. Справа начинался деловой квартал; направившись туда, мы описали бы дугу и в конечном счете пришли к дневным воротам. Слева лежали предместья, где я провёл первые восемь лет жизни.

— Чем раньше отделаемся, тем лучше, — сказал я и повернул налево.

Не прошли мы и десяти шагов, как Джезри спросил:

— Ещё раз? — Он всегда так говорил, когда хотел уточнить услышанное, и меня это страшно бесило. — Небесный эмиссар?

— Мошианство. — И я рассказал о беседах фраа Ороло с Флеком и Кином.

Мы шли, и город менялся: мастерских становилось меньше, складов — больше. Здесь по реке могли ходить баржи, поэтому склады устраивали ближе к воде. Транспортных средств тоже стало больше: много грузотонов, в том числе десяти- и даже двенадцатиколёсных. Они были такие же, как в моем детстве. Мимо пронеслось несколько кузовилей с более лёгкими грузами. Обычно такие машины заводят себе мастера, и было заметно, что они много времени тратят на то, чтобы изменить форму и цвет машин — по всей видимости, просто для собственного развлечения. Или это было что-то вроде соревнования, как яркое оперение у птиц. В любом случае мода очень изменилась, и мы с Джезри замолкали и пялились на каждый особенно странный или яркий проезжающий кузовиль. А водители пялились на нас.

— В общем, я понятия не имел обо всей этой истории с небесным эмиссаром, — заключил Джезри. — Я последнее время сижу над расчетами для группы Ороло.

— А что ты подумал, когда Тамура нас вчера вечером натаскивала? — спросил я.

— Ничего, — ответил Джезри. — Могу только сказать, хорошо, что ты на такое обращаешь внимание. Ты не задумывался о том, чтобы…