Русская сатирическая сказка - Дмитрий Молдавский

— Не кручинься, мой кормилец! Я испеку из нее такие пироги, что гости ни за что не отличат от аржаных!

Упрямая жена

Жил мужик с женой. Муж ездил в торг; купил коты. Приезжает муж с базару домой. Жена поглядела: в кошле коты.

— Муж, — говорит, — кому коты купил?

— Матушке.

— Умру; зачем коты матери купил?

День не ест, два не ест. Пришел муж.

— Дура, что ты делаешь, за что умираешь?

— Ну, скажи, кому коты купил?

— Матушке.

Она не пьет, не ест; больна лежит. Опять муж приходит.

— Дура, за что умираешь?

— Ну, скажи, кому коты купил?

— Матушке.

Она пуще захворала; послала за священником. Приходит муж,

— Дура, за что умираешь?

— Кому ты коты купил?

— Матушке.

Пришел священник, приобщил ее, маслом соборовали. Опять муж подходит; она спрашивает.

— Кому ты коты купил?

— Матушке.

— Делай гроб; клади меня в гроб!

Сделали гроб; положили в гроб, понесли хоронить; отслужили погребальное. Муж подходит к ней.

— Глупая! За что умираешь?

— Скажи, кому коты купил?

— Матушке!

— Зарывайте меня в землю!

Так и зарыли.

Болтунья

Жил старик со старухой; у него старуха была ужасно на язык слаба, все болтала. Пошел он в лес; нашел там клад и боится своей старухе сказать — та разболтает всем. Наконец сказал своей жене:

— Жена, я нашел клад. Не говори только никому; а то мне и тебе от барина достанется!

— Нет, — говорит, — я никому не скажу.

Ночью взяли они заступ, пошли отрывать клад.

Вышли они в поле. Жена и поднимает блин.

— Муж! Что это такое?

— Молчи! Нынче блинные да пирожные тучи шли.

Идут они дальше. Нужно было им переходить мост; идут они по мосту. В этой реке в сетях заяц ворочается. Она у него и спрашивает:

— Муж! Что это такое?

— Это барские рыболовы в реке зайца поймали!

Идут они дальше. В капкане в поле щука ворочается.

— Муж, что это такое?

— Это барские охотники в капкане щуку поймали!

Идут они дальше; подходят к лесу; там козел закричал.

— Муж, что это такое?

— Это нашего барина в лесу черти бреют!

А это он все подделал, чтоб ее обмануть. Пришли к месту, откопали клад, принесли домой, поставили его под печку.

Стали они жить богато. Соседи стали спрашивать у нее, откуда у них такое богатство.

Она и проговорилась, что клад нашли. Узнал об этом староста, сказал барину. Этот мужик узнал, что барин знает, что он нашел клад, взял клад из-под печки, спрятал в подпол. Вот барин призывает его, спрашивает:

— Нашел ты клад? Твоя жена рассказывает, что ты нашел!

Он и говорит:

— Она у меня полоумная; вы извольте ее призвать и спросить у ней.

Барин приказал позвать его жену. Пришла она. Барин и спрашивает:

— Правда ли, что твой муж клад нашел?

— Правда, батюшка, истинная.

— Где ж он у него?

— Сперва лежал под печкой в чашке, а теперь не знаю, где.

— Да когда же он нашел?

— Да помните, сударь, когда блинные да пирожные тучи шли!

Барин думает: «Не полоумная ли она в самом деле?».

— Да помните, как ваши рыболовы в реке зайца поймали?

Барин молчит, все смотрит на нее.

— Да помните, когда ваши охотники в капкане рыбу поймали?

— Что ты врешь?

— Да невдомек ли вашей милости, когда вашу милость в лесу черти брили?

Барин рассердился на нее, велел ее высечь. И с тех пор муж стал доволен своей женой.

Вавило и Арина

Муж был Вавило, жена была Арина, работать больно ленива. Послали ее жать, нажала сноп и три горсти и закатилась спать. Приходит домой, свекор спрашивает:

— Много ли, Арина, нажала?

— Три кучи.

Они думали — три копны. На другой день то же самое: нажала сноп и три горсти и закатилась спать.

Спрашивает свекор:

— Много ли, Арина, нажала?

— Три кучи.

— С чего бы столько?

— На третий день послали, и свекор пошел поглядеть. Нажала Арина один споп и две горсти и закатилась спать. Свекор пошел домой, взял ножницы и остриг ей голову. Приходит Арина домой и говорит:

— Я-то — я, да голова-то не моя; кто-то остриг. Я-то — жена Арина, а муж-то у меня — Вавило.

После того вскоре помер отец; в бедном состоянии стал Вавило жить и по миру ходить. В одно время пошел в другое село; никто куска не подал, голодный весь день был. Пристигает темна ночь; пошел он домой и заплакал горько.

— Что буду делать? Сам голоден и дети тоже. Дай хоть сенца из стога пожую!

Подошел к стогу, выдернул клочок, вывалился пребольшущий пирог.

— Ах, господи, что такое? Нет, это я детям понесу.

Зашел с другого боку, захватил побольше клочок, пребольшая куча золота вывалилась.

«Что я буду делать? Если я домой принесу — жена расхвастается и барин меня забьет, что я столько денег нашел».

Взял деньжонок несколько, пошел на мельницу, купил гречушной муки, принес домой и сказал жене, чтобы блинов напекла.

— Вот, — говорит, — гречушной мучки насбирал.

Сам на базар пошел, накупил соленых судаков. Где ехать им к этому стогу, разбил барских скирдов три-четыре и насовал этих судаков рылами туда и оттуда. Попался ему мертвый поросенок, он засунул его в мережку и сунул в озеро. Зашел к попу и просил его козла на колокольню посадить, чтобы он кричал и звонил.

Пришел домой.

— Ну что, напекла?

— Вот растопляю печку, укисли.

— Пеки скорее!

Пока пекла, светать стало, и она пошла убираться; а он украл у ней раствору, вышел в поле и давай тесто по дороге бросать. Пришел домой и говорит:

— Знаешь что? Только не сказывай!

— Лопни глазыньки, не скажу!

— Я ведь клад нашел!

— Что ты?

— Право.

Позавтракали. Запрег Вавило лошадь, взял полог и пудовку, поехали за деньгами.

Как выехали, она увидела на дороге тесто.

— Хозяин, что это?

— Это кисельная гроза шла.

Отъехали — увидала блин.

— Старик, это блин! Возьми его! Что это, старик?

— Э, дура, это кисельная гроза была, а это блинная туча.

Доехали до скирдов.

— Гляди-ка, старик, солены судаки!

— Эка диковина? Они завсегда так озорничают; соленые судаки скирды разбивают.

Едут мимо озера.

— Старуха, нет ли мереж, рыбки не попало ли?

Вынул мережу, а там поросенок.

— Гляди-ко, поросенок-то задохнулся.

— Это что это?

— Да тут всегда поросята попадают.

— Вот, старик, мы купим мереж, да будем ставить, всегда свинина будет.

Подъехали к стогу, насыпали деньги. Ехать домой рано; остановились на лугах лошадь покормить. Солнце стало закататься, запрягли лошадь, поехали домой. Едут мимо церкви, и козел привязанный орет и звонит.

Она спрашивает:

— Что это, старик?

— Разве не знаешь? Нашего барина черти дерут.

— Уж теперь его не будет?

— Нету.

Не поспела Арина ссыпать деньги, побежала в шабры и расхвасталась, что клад нашли. Только ей мало верили. Через несколько время дошла весть до барина. Призвал он Арину, стал спрашивать:

— Ну что, клад нашли?

— Нашли.

— Призвать Вавилу!

Пришел Вавило.

— Вот твоя жена говорит, что клад нашли вы?

— Да спросите ее, как нашли, она на свою голову наорет.

Стала она сказывать:

— Когда мы за деньгами поехали, только выехали из польных ворот, все кисель да кисель: кисельная гроза шла; а там дальше все блины да блины. Я сбирала все; а потом до ваших скирд доехали — судаки: три-четыре скирды в ло-о-ск разбили. Я их беремя цело набрала. До озера доехали, а в мережу-то поросенок зимняк такой жирный ввалился. Тут всегда они попадают. Насыпали деньги, еще ехать рано, покормили лошадь, поехали мимо церкви... Есть, барин, словечко, да боюсь сказать...

— Говори.

— В то время, значит, вашу милость на колокольне-то черти драли.

— Меня?

— Да, вас.

— Конюха! На конюшню!

Крикнул барин. Сейчас ей полтораста розог влепили. Оправился мужик через свою хитрость и зажил богато.

[Мужик и заяц]

Бедной мужик, идучи по чистому полю, увидал под кустом зайца, обрадовался и говорит:

— Вот когда заживу домком-то! Возьму этого зайца убью плетью да продам за четыре алтына, на те деньги куплю свинушку; она принесет мне двенадцать поросеночков; поросятки вырастут, принесут еще по двенадцати; я всех приколю, амбар мяса накоплю; мясо продам, а на денежки дом заведу да сам оженюсь; жена-то родит мне двух сыновей, Ваську да Ваньку. Детки станут пашню пахать, а я буду под окном сидеть да порядки давать: «Эй вы, ребятки, — крикну, — Васька да Ванька! Шибко людей на работу не туганьте; видно сами бедно не живали!».