Мечты о морозе (ЛП) - Сент-Клэр Келли

Я прохожу по верёвочному мосту, который опасно раскачивается из стороны в сторону, заставляя мой желудок вздрагивать. Я смотрю прямо перед собой.

Будет война или нет, я не вернусь в Осолис, пока Брума, который убил Кедрика, не будет уничтожен. Я слишком многим ему обязана, и ещё большим за его жертву.

ГЛАВА 13

Чтобы отвлечься от однообразия нашего путешествия, я стала перебирать свои воспоминания о Кедрике. Сегодня я пытаюсь вспомнить его лицо. Я представляю его полуулыбку и его яркие голубые глаза и помещаю его образ в моё любимое место. Мы находимся на лугу, сейчас середина дня. Трава всё ещё высокая и издает слабый шелест. Нам не нужно прятаться. В моём горле растёт ком.

— Малир, могу я у тебя кое-что спросить? — мой голос хрипит от долгого молчания.

Ближайшие ко мне головы поворачиваются на звук, явно любопытствуя, что я хочу узнать. Я не произнесла больше пары предложений за время всего путешествия.

Малир кивает головой, не сводя глаз с верёвки, натянутой между этой платформой и следующей. Он решительно дёргает её, проверяя, достаточно ли она крепкая, чтобы выдержать наш вес.

— Что случилось с телом Кедрика?

Я понятия не имею, что произошло после того, как я отключилась. В начале это меня не интересовало, но меня всё больше и больше беспокоило то, что произошло дальше. Я хотела знать все факты. Возможно, я смогу почерпнуть из них что-то, что поможет мне сузить список делегатов.

— Мы переместили его в лес и прикрыли ветвями, — говорит Малир, поворачиваясь от верёвки ко мне.

Его тон, как всегда, прямой, но возможно, с небольшим сожалением.

Я киваю ему в знак благодарности. Он не обязан был отвечать на мой вопрос. Я всё ещё не ответила ни на один их вопрос по поводу Кедрика.

Если тело Кедрика было по дороге к Аквину, возможно, Оландон или Аквин наткнуться на него и обеспечат достойное погребение. Я отгоняю мысли о животных, поедающих его, и об его теле, разлагающемся в лесу, и сосредотачиваюсь на том, чтобы перебраться между платформами, ставя одну руку перед другой на верёвке.

Моё дыхание всю ночь клубится перед моим лицом. Я замёрзла сильнее, чем когда-либо в жизни, моя тонкая мантия не предназначена для такой температуры. Я дрожу и мечтаю об ещё одном одеяле. Храп и дыхание мужчин продолжаются, как обычно, им, как всегда, комфортно.

Это долгая ночь.

Следующим утром Аднан подходит ко мне, когда я сижу, свернув одеяло, которое совсем не помогло мне прошлой ночью. Он протягивает мне мешок. Смущенная и немного заинтересованная, я беру его. Вид моей более загорелой кожи рядом с его светлой кожей, напоминает мне о том, как выглядели мои руки и руки Кедрика, когда были рядом. Вынужденно отгоняю эту мысль в сторону, я заглядываю в мешок и нахожу одежду.

— Это была сумка Кедрика, — говорит он. — Вещи будут тебе велики, но они теплее, чем то, что у тебя есть.

Он дарит мне небольшую улыбку и возвращается к другим мужчинам.

Я очень вымотана и практически плачу от благодарности. Я достаю одежду Кедрика и натягиваю её под свою мантию, подворачивая рукава и штанины по несколько раз. Я тяну край его туники к своему лицу, разочарованная тем, что на ней нет его дымного запаха. Ботинки слишком велики для меня, но я не могу заставить себя оставить их, поэтому я кладу их в мешок с моей мантией и оперением стрелы. Мои спальные принадлежности уложены сверху. До этого момента мои одеяла нёс Рон. Я встаю, закидывая мешок за плечи.

Проходит ещё один день, и я благодарна за одежду, так как мой нос и уши начинают болеть от холода. К концу дня температура падает ещё больше, и я обнаруживаю, что скалы становятся скользкими и коварными. Мои сандалии не обеспечивают достаточного сцепления с поверхностью. Рон ловит меня в четвёртый раз, а Малир качает головой, глядя на мою обувь. Я смотрю на него из-под своей вуали. Моё настроение ухудшается в течение всего оставшегося дня. К тому времени, когда мы достигаем следующей пещеры, я решаю, что никогда ещё так не жаждала сна.

Я сижу на своём спальном снаряжении, когда молодой делегат с оранжевыми волосами по имени Санджей подходит к моему месту. Он достаёт из сапога нож, и я напрягаюсь. Он замечает это и усмехается.

— Существует множество более чистых способов избавиться от тебя.

Я уставилась на него. Он, в самом деле, только что сказал это? Жестом он указывает на мою обувь.

— Я пришёл взглянуть на эти твои сандалии. Они никак не помогут на льду, и тебе придётся взять урок по полётам, если мы их не заменим.

Несмотря на свою неуверенность из-за его странного комментария, я пихаю ему в руки свою обувь, говоря:

— Я думала обмотать их материалом из моей одежды Солати и, возможно, привязать к ногам.

Он постукивает по подбородку.

— Это может сработать, но лишний материал от твоих брюк будет работать лучше. И, возможно, мы также можем использовать ботинки, которые лежат в твоей сумке.

Он подзывает Аднана, который охотно берёт сандалии, обсуждая идеи с Санджеем, который время от времени кивает.

Я колеблюсь, размышляя об его намерении испортить вещи Кедрика. Я дергаю за оторвавшуюся нитку на одолженных брюках.

— Санджей, — начинаю я.

Он поворачивается ко мне с приподнятыми бровями, возможно, удивляясь тому, что я знаю его имя.

— Это всё не принадлежит мне, и я не хочу рвать это без разрешения, — говорю я.

— Но это была одежда Кедрика. Как он даст тебе разрешение?

Я тяжело сглатываю и не отвечаю. Аднан ударяет его локтем под рёбра.

— Татума, это горькая правда, но, тем не менее, правда. Кедрику не нужна одежда там, где он находится.

Я вздыхаю от его бессердечия.

— Ты очень… прямолинеен, — говорю я.

Он потирает голову.

— Да. Это тяжело мне давалось в Осолисе. Хотя моя жена будет радоваться моей новой сдержанности.

Мои брови поднимаются. Если так он показывает сдержанность, я рада, что не знала его раньше. С тяжёлым сердцем я передаю ему ботинки Кедрика.

Я наблюдаю за его работой, удивляясь тому, какой он ловкий. Спустя некоторое время я говорю ему об этом.

— Моя жена согласилась бы с тобой, — говорит он, немного хихикая.

Но перестает от рыка Малира.

Санджей поворачивается ко мне.

— Я работаю с Аднаном в Гласиуме. Аднан придумывает идеи, но ему не хватает мужественности, чтобы воплотить их в жизнь.

Рон фыркает над своей едой. Мы все поворачиваемся и смотрим на Аднана, который ест, сидя в другой стороне пещеры. Он поднимает взгляд, настороженный нашим внезапным вниманием.

Санджей продолжает:

— Очень интересно снова над чем-то работать. Даже если это вонючие ботинки Кедрика.

Я усмехаюсь против своей воли. У него ужасное чувство юмора.

— Я впервые слышу, как ты смеёшься на этом отдыхе.

Снова раздается хихиканье.

— Отдых! А ты шутник.

— Да, ну, может быть это принудительный отдых для тебя.

Он усмехается, когда поднимает ботинки перед собой. Он каким-то образом соединил мои сандалии и ботинки Кедрика, и ему не понадобился дополнительный материал от одежды Кедрика.

— Не знаю, как ты сделал это, используя только свои руки и этот нож, но я благодарю тебя, — говорю я, кивая ему.

— Без проблем.

Он чешет свое ухо и краснеет. Я усмехаюсь над его неловкостью. В этом он похож на Аквина.

Я просыпаюсь от того, что Аднан трясёт меня за плечо. Я поднимаю руки, убеждаюсь, что вуаль на месте, и сажусь прямо. Прошлой ночью мне не снились кошмары. Видя, что все почти готовы, я бросаю свои вещи в рюкзак. Рон передает мне еду, и я доедаю её, покидая пещеру. Становится ветренее, и я заправляю свою вуаль под высокий вырез туники Кедрика.

Я с трепетом оглядываюсь по сторонам, рассматривая слой белого цвета, прилипший к платформам. Аднан говорит мне, что это иней. Мы снова начинаем подъём, и я быстро убеждаюсь, что мои новые самодельные ботинки намного лучше сандалий на этой скользкой поверхности. Я слушаю, иногда улыбаясь, когда Санджей дразнит Аднана по тому или иному поводу. Аднан терпеливо сносит его замечания, не поддаваясь на нападки. Очевидно, они близки.