Победу ни с кем не делим! - Альберт Байкалов

Банкет выпрямился, огляделся по сторонам и вполголоса стал докладывать:

– Документов нет, из личных вещей на этом, – он показал рукой на бритоголового крепыша, – католический крестик. На правой руке татуировка льва. В памяти сотового телефона имеются номера с кодом Таллина. Могу предположить, что им не разрешалось иметь при себе средства связи. Я обнаружил телефон в пришитом на поясе потайном кармане. Скорее всего – гость из Прибалтики. У второго пачка папирос «Беломор», производства краснодарской табачной фабрики; заполненный марихуаной спичечный коробок с надписью на украинском языке «Серники». Застрелен в спину, двумя выстрелами, предположительно из «АК». Третий скончался от ранения в грудь. Также имеется ранение руки в локтевом сгибе. Видно, что оказывал сопротивление. В кармане обнаружен календарь на этот год Львовской полиграфической компании. Можно предположить, что перед нами представители Украины и Прибалтики, переодетые в форму российских военнослужащих. В дополнение могу сказать, что незадолго до смерти их били.

– Пригласи сюда Лавра. Пусть всех снимет и немедленно переправит фотографии для идентификации в Москву. Также необходимо сделать схему захоронения.

В этот момент Антон получил вызов:

– Это Кот. Вышли к шоссе. Наблюдаем беженцев и разрозненные группы военных. Двигаются пешим порядком и на машинах в направлении Тбилиси. За все время наблюдения на Гори проследовала одна колонна в составе трех крытых грузовиков.

– Пустых? – уточнил Антон.

– По всем признакам, да.

– Понял. Продолжай наблюдение. Прими к сведению, что в районе действует диверсионная группа. Ее члены – славянской наружности. Передвигаются на БТР с российской символикой.

– Понял, – с этими словами Кот отключился.

Антон вернулся к могиле. Здесь уже суетился на пару с Москитом Лавр. Доктор осматривал трупы, Лаврененко фотографировал. С учетом обнаруженного захоронения Банкет сменил позицию, уйдя немного вперед.

– Что с ними делать будем? – спросил Москит.

– Съедим, – хохотнул Лавр. – Конечно, здесь оставим.

– Значит это и есть те самые диверсанты? – Москит выпрямился.

– Думаю, да, – Антон посмотрел на Лавра. – Давай результаты в Москву. Пусть прогонят по базам данных, может, эти клоуны где-то уже светились.

Лаврененко отправился готовиться к сеансу связи.

Отдаленные голоса и речь все услышали одновременно. Антон переглянулся с Москитом и оба присели. Лавр отбежал в сторону и распластался под деревом.

– Противник слева! – раздался голос Банкета.

Антон стал крутить головой по сторонам. Вся беда была в том, что единых для всех ориентиров они не назначили. Антон стоял лицом к югу, Москит – наоборот. Однако Банкет дал команду относительно своей позиции. И в конечном итоге он поправился:

– С северо-запада различаю голоса большой группы людей.

– К бою! – проговорил в микрофон Антон, заранее зная, что спецназовцы проснулись и уже рассредоточились. Переговорные устройства на время сна никто не отключал. Все, что творилось в эфире, слышали. И преспокойно спали, когда кто-то говорил или даже ругался. Но стоило прозвучать определенной команде, все мгновенно просыпались.

– Группа военных, – наконец вновь заговорил Банкет. – Пять… Шесть человек. Идут неорганизованно. Часть вовсе не вооружена. Возбуждены. Что-то на ходу бурно обсуждают. Дезертиры, – наконец резюмировал он.

– Офицеры есть?

– Нет, рядовой состав.

– Пропускаем, – принял решение Антон. Он не видел смысла уничтожать разрозненные группы противника. Убежав в глубь республики, они нанесут больше вреда, сея панику и выражая недовольство организованной Саакашвили войной.

– Я не смогу уйти незамеченным, – проговорил Лавр.

Антон посмотрел в его сторону. Он лежал в зарослях кустарника, в центре небольшой поляны. Грузины шли прямо на него. Возможно, они и уклонятся от боя, но станут свидетелями действий группы. Поэтому выход был один – уничтожить.

– К бою! – скомандовал Антон.

Тем временем грузины были уже на расстоянии броска гранаты. Все как на подбор рослые, молодые. Жить да жить. Но президент их страны решил по-другому. Он, а не бог отмеряет каждому земной срок. Поставили у руля государства баловня, который обожает игру в солдатиков. Вот и приговорил он этих парней, не успевших толком пожить, завести семьи, воспитать детей, от которых родились бы внуки… Смертный приговор… Только за то, что родились в стране, где к власти пришел новоявленный Гитлер.

– Работаем! – скомандовал Антон.

В этот момент, понятный только тем, кто живет последние мгновения, двое вдруг встали. Один стал испуганно озираться. Второй попятился и налетел спиной на идущего сзади.

Антон надавил на спуск. Голова грузина дернулась, а лицо идущего за ним вдруг мгновенно окрасилось в алый цвет. Раздался истошный вопль. На землю полетел второй, третий. Огонь вели только из бесшумного оружия. Последний отбросил в сторону винтовку и устремился прямо на позицию Банкета.

Майор не стал стрелять. Он возник перед грузином бесшумно, словно материализовавшись из воздуха. Лицо, в полосах грима, пятнистое, под цвет местности, снаряжение – все это делало человека почти незаметным, и несчастный увидел спецназовца в самый последний момент, когда их разделяли считаные шаги. Банкет шагнул навстречу. Одновременно, снизу вверх, по дуге, мелькнул нож, на который в буквальном смысле налетел грузин. Старый и страшный удар, не оставляющий шансов. Лезвие вошло в область солнечного сплетения под углом и пронзило сердце. Придерживая уже мертвого грузина за плечо, Банкет опустил его на землю, одновременно вытерев об одежду убитого лезвие. Спрятав нож, он поднял с земли «Винторез».

– Уходим, – бросил в микрофон Антон, поднимаясь.

– Командир, один живой, – доложил Москит, который первый оказался у трупов.

– Берем с собой!

Времени на то, чтобы допросить раненого, не было. Неизвестно, сколько еще подобных групп находится поблизости. Раненого грузина подхватили под руки Москит и Лавр. Антон назначил в головной дозор Банкета и через пару минут они уже уходили с места боя.

Расправившись с нежелающими продолжать рейд, группа Васо отправилась выполнять поставленную с вечера задачу. Настроение у Васо было гнусным. Страшная усталость, боль в поврежденной ноге, страх перед предстоящим убийством иностранцев, обеспокоенность за свою собственную шкуру – все это как-то сразу навалилось на него. Не доезжая до шоссе, группа свернула на проселок, который тянулся параллельно дороге, повторяя ее изгибы. Через несколько километров впереди появилась толпа людей в форме. Пришлось снова свернуть в сторону. Некоторое время ехали по лесу. С трудом преодолев заросли орешника, вновь оказались на заброшенной дороге, которая по всем признакам также вела к шоссе. Васо приказал остановиться и запретил группе отходить от машины, хотя про себя он уже называл этот сброд шайкой. Снова вышел на связь Дэви и сообщил, что журналисты задерживаются как минимум до второй половины дня. Это обрадовало. Васо все еще надеялся, что обстоятельства изменятся, и им не придется убивать иностранцев. Не слезая с БТРа, он снял с больной ноги ботинок и с удовольствием пошевелил пальцами в намокшем от пота носке. От повязки пришлось отказаться, поскольку с ней нога в ботинок не помещалась. Однако отдых был прерван новой вводной. Диверсионная группа русских уничтожила зенитную батарею, прикрывающую участок дороги Гори – Тбилиси. Васо предписывалось срочно выехать к месту трагедии. На бронетранспортере была установлена новейшая навигационная система, которой наряду с прочим, научили пользоваться каждого наемника. Не прошло и десяти минут с момента поступления команды, а они уже свернули на проселок, который должен был привести их к позициям батареи. Почти сразу, на обочине, Васо увидел микроавтобус Дэви. Выскочивший из кабины водитель отчаянно замахал руками, требуя остановиться.

– Где твой старший? – не слезая с брони, крикнул Васо.

Вместо ответа грузин махнул рукой вдоль дороги, показывая направление. Затем сказал:

– Садись ко мне в машину. Только перед этим убери БТР. Его не должны видеть. Пусть отъедет сюда, – он показал рукой на едва заметную, заросшую кустарником и мелкими деревцами дорогу.

– Понял, – Васо передал указание Расюку. Тот кивнул.

Васо с трудом слез с брони и направился к машине.

– Нет другой формы? – усаживаясь за руль, спросил водитель.

– Откуда? – Васо даже удивился такому вопросу.

– Там, под сиденьем сумка, – водитель показал пальцем назад. – Тебе надо переодеться.

Васо с шумом вздохнул и перебрался в салон. Отыскал пластиковый пакет, в котором лежали штаны и куртка американского производства. Тем временем водитель тронул машину. Пока ехали, Васо успел сменить российский камуфляж на грузинскую «американку». Знаков различия на ней не было. Между тем микроавтобус свернул с проселка на небольшую поляну. В окно были видны следы от гусениц. Наконец Васо разглядел среди кустарников и сами зенитные установки. Микроавтобус встал.