Пробуждение Жрицы (СИ) - Мира Ризман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Кажется, вы слегка заплутали, - мягко пожурил незнакомец, и мысленно добавил: - «Признаться, мы вас уже заждались».
Только теперь Рена нервно покосилась в сторону и заметила увитую розами веранду и накрытый стол, за которым уже сидели иностранные гости и Рэл. Отец же, как выяснилось секундой позже, стоял позади незнакомца.
- Простите мою дочь, Ваше царское величество, обычно она более внимательна и пунктуальна, - виновато проговорил он, с почтением опуская голову.
Рена, успевшая найти взглядом отца, на миг забыла, как дышать. Конечно, в своих мечтах, она уже проиграла несколько невероятных сценариев возможного представления перед царём, но столь безумного варианта ожидать никак не могла. Щеки уже полыхали от стыда, Рена готова была провалиться под землю к Великому Полозу.
- Юным сейлини свойственно увлекаться красотой, - снисходительно заметил царь. - Не вижу в том ничего дурного, дорогой Рош.
- Ещё раз прошу прощения, - пробормотал отец, предостерегающе зыркнув на Рену.
Впрочем, едва ли она нуждалась в предупреждениях. Рена боялась лишний раз вдохнуть, не то чтобы позволить себе какую-то вольность!
- Что ж, не думаю, что нам следует ещё больше задерживать наш ужин, - примирительно заметил царь. - Сейлини Эйлос, будьте так любезны составить музыкальное сопровождение нашей важной встрече. Вы ведь умеете играть на рианте?
- Да, Ваше царское величество, - едва слышно пролепетала Рена.
- В таком случае, жду с нетерпением вашего исполнения, - В царском голосе звучало одобрение.
Рена послушно кивнула и, всё ещё пребывая в весьма взволнованном состоянии, засеменила к инструменту. Ещё ни разу в жизни она не боялась прикасаться к струнам. Сейчас же Рену трясло от страха и навалившейся ответственности. Усевшись за рианту, она лихорадочно принялась вспоминать с какой мелодии следовало начинать официальный ужин.
«Нас устроит любая, в конце концов, дорогим гостям нет никакого дела до нашего этикета». - Вновь прозвучал в её голове голос царя. Рене не оставалось ничего другого, как сделать глубокий вдох и занести руки к первому аккорду. Дальше была только музыка.
Глава 2. День 2. Асашарам. Марселу
Марселу:
Утро, по-мнению Марселу, наступило слишком быстро. Он едва успел сомкнуть глаза, как уже забрезжил рассвет и начался новый день. И в этот день Марселу вступал несколько утомлённым и сонным. Явно сказывалась и непривычная обстановка и долгая дорога. В отличие от него, Дамиан был энергичен и полон сил, он весело носился по комнате, пытаясь растормошить Марселу и помочь ему собраться. Выходило, конечно, не очень. Кое-как натянув на друга рубашку, Дамиан всучил ему расчёску и направился будить Этьена. Оставшись наедине с зеркалом, Марселу нахмурился своему отражению. Выглядел он болезненно и растёпанно: смуглая кожа казалась какой-то серой, волосы топорщились во все стороны и, несмотря на все усилия, не спешили укладываться.
За стеной послышался недовольный голос Этьена. Эльф, насколько Марселу уже успел заметить, предпочитал по утрам нежиться в постели, если, конечно, ему удавалось в ней оказаться. В весьма жестких походных условиях Этьен всегда был собран и неприхотлив. Сегодня же он явно демонстрировал свойственный всем эльфам капризный нрав.
- Ди, ты не на посту! Незачем будить весь дом в такую рань! - ворчал он.
Дамиан отвечал тихо, потому Марселу не разобрал его слов.
- Ну я же буду плохо выглядеть, - протянул Этьен.
- Надеюсь, к своему погребальному костру ты успеешь навести красоту! - не сдержался Дамиан. - Очнись уже, ты у нагов, а не в эльфийском дворце!
- Да-да, мамочка Ди, - пробурчал Этьен, и, кажется, зашевелился.
Марселу усмехнулся. Иногда Этьен вёл себя совсем как ребёнок, и в такие моменты становилось понятно, почему по меркам эльфов, тот считался ещё совсем молодым. За Дамианом же ребячества не водилось вовсе. В свои пятнадцать он уже входил в отряд дозорных и трижды в неделю патрулировал границы Каэра. Марселу печально вздохнул. Рядом с Дамианом он нередко ощущал себя беспомощным младенцем. И именно за этими мыслями его и застали врасплох.
- Лу? - В комнату вернулся Дамиан. - Ты тут не заснул? - и, оценивающе оглядев друга, не без удивления добавил: - Экспериментируешь с причёской?
- Не-е-ет, - с отчаянием протянул Марселу, признавая поражение в битве с укладкой.
Дамиан тяжело вздохнул и, заметив как друг ещё больше опечалился, постарался улыбнуться.
- Мамочка Ди спешит на помощь, - произнёс он, забирая расчёску.
К моменту, когда в комнату постучал Рэл, все уже были готовы.
Завтрак, вопреки опасениям Марселу, вышел сносным, хотя бедняге Дамиану снова пришлось набивать свой желудок иглами можжевельника. Новость о поездке была принята всеми с большим энтузиазмом, который, правда, довольно быстро угас. Во всяком случае, у Марселу. Оказавшись в экипаже напротив Рены, он напрочь потерял покой. Возможность смотреть на неё была столь соблазнительна, что все воззвания к благоразумию оказались бессильны. Он всё-таки смотрел. Пусть и исподволь, то бледнея, то темнея от обуреваемых его чувств. Марселу буквально заставлял себя дышать - размеренно и чинно, чтобы хоть как-то сохранить приличия и не обращать на себя всеобщее внимание. От него же не ускользнула ни одна деталь. С каждым мгновением он лишь убеждался в невероятной красоте Рены. Всё в её облике казалось ему достойным восхищения: тонкие резные губы, которые та невольно поджимала, провожая взглядом знакомые места; густые тёмные ресницы, прикрывающие притягательные зелёные глаза; нежный изгиб шеи, и даже маленькая родинка возле правого уха, спрятавшаяся чуть позднее за выбившимся из прически локоном. Это было пыткой и в то же время счастьем находится так близко и смотреть на неё. Но всё значительно усложнилось, едва они въехали в безликую серую пустыню.
Посол Рош закрыл окна, и Рена невольно принялась осматривать всё вокруг. Боясь ненароком пересечься с ней взглядом, Марселу предупредительно закрыл глаза. И его почти тут же начало укачивать. Он и сам не понял от чего именно. От того ли, что экипаж трясся по барханам, или от того, что в маленькой кабинке стало сумрачно и душно. Ясно было одно, Марселу решительно стало не до Рены. Он вновь сосредоточился на дыхании, пытаясь совладать с то и дело подступавшим
