Сагловский замок - Александр Сергеевич Яцкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стефан был здесь в течение всего лета. Забирали его, в основном, в августе. Он был весёлым и открытым человеком, Джимми всегда с удовольствием ехала к бабушке, ожидая встречи с ним. Они любили гулять по лесной вытоптанной тропинке, говорить о чём-то совершенно неважном, о чём-то, что не имело значения, но это и было прекрасно. Стефан не был таким, как все остальные мальчики её возраста. Все они старались так или иначе задеть её, подшутить, иной раз даже обидеть. Нарочно они это делали или же нет – Джимми не знала, да и знать не хотела. Сложно понять детскую логику.
Их последнюю встречу со Стефаном Джимми помнила хорошо: был конец лета, которое в этот раз выдалось особенно знойным и жарким. Особенно это чувствовалось после недавно прошедшего дождя. Песней разливались в лесу голосистые мелодии птиц, вдали слышались крики уже пригубивших самогона мужичков, а местные коты, словно сумасшедшие, носились по узким улочкам, гоняясь друг за другом. В этой идиллии Джимми пребывала недолго, так как появление Стефана всегда превращало любую ситуацию в весёлую игру или разговор. Они провели вместе более часа, после чего Стефан предложил направиться в "Лес большой утки". Так его называли местные охотники из-за крупных уток, обитающих около лесного и, на удивление, чистого озера.
И Джимми с удовольствием согласилась бы, но в этом году родители приехали чуть раньше и уже через несколько минут она будет вынуждена покинуть эти места, оставляя их до следующего лета. Забирая с собой только расчёску, зубную щётку и воспоминания, которые время безжалостно сожрёт, несмотря на желание Джимми сберечь эти моменты в своём сердце.
Тоска всегда накатывала в эти минуты, но Джимми знала, что пройдёт год и она снова вернётся к своей любимой бабушке. Вернётся в небольшой дачный домик с парой яблонь под окнами и крупным огородом, засаженным бабушкиными травами, овощами и ягодами, которые Джимми так нравилось рвать и убеждаться, что неспелые плоды – не самая вкусная пища. Вернётся в пахнущий хвоей лес с бессменными пейзажами и с многовековыми дубами. Вновь увидит яркое солнце, падающее на кроны древ, вновь увидит ручеёк, текущий по лесной опушке, вновь увидит прекрасную улыбку Стефана…
Но, увы, это была их последняя встреча. Последний раз Джимми могла созерцать голубые глаза Стефана. Его широкую улыбку, в которой виделось счастье и отсутствие нескольких молочных зубов.
Когда Джимми вернулась спустя год, её бабушка рассказала, что Стефан, зайдя в "Лес большой утки", направился к озеру, на котором рыбаки ловили рыбу, а охотники стреляли уток, тем самым вызывая негодование людей с удочками. Однако в этот раз поблизости не было никого. Ни рыбаков, ни охотников, ни знаменитых птиц. Стефан не умел плавать, но он решил погулять по воде, отмыть свои ноги от попавшей на них после дождя грязи. Глупо ли это решение? Естественно. Но более подходящим словом будет "детское". Стефан не знал рельефа озера и, сделав очередной шаг, свалился вглубь. Бултыхаясь и крича, он старался всплыть, но мутная вода, словно хищник, вцепилась в мальчика и тянула его на дно.
Отыскали парнишку лишь спустя неделю, когда один из охотников, зашедших в лес, чтобы подстрелить несколько уток, завидел посреди озера одиноко плавающий ботиночек.
И вот сейчас… Пред ней… Вновь стоит этот мальчик. Стефан. Всё той же внешности, всё с той же улыбкой и всё с теми же растрёпанными волосами. На знакомой поляне её давний друг, её давний, но самый верный друг. Человек, которого она хотела сохранить в памяти, но одновременно с тем же молила, чтобы мысли о нём покинули её голову, перестали терзать её, заставлять винить себя в той ситуации. Ведь будь она рядом – смерть не сумела бы схватить Стефана. Пойди она с ним в тот лес – не смогла бы вода поглотить его.
– Джимми, пойдём! Я тебе кое-что покажу! – задорно кричал мальчик, сжимая в руках леденец.
– Сте… Стефан, – Джимми понимала, что это не он, что это не тот человек, которого она знала с самого детства, не тот мальчишка, с которым она так любила проводить летние деньки… Несмотря на это она даже сделала шаг в его сторону, шаг в сторону широко распахнутых объятий старухи с клюкой.
Девушку спасло лишь то, что она вовремя осознала происходящее. Она уловила что-то. Что-то, что не могло быть в тот день, но есть сейчас.
– Нет! Это всё ложь! – воскликнула Джимми, отстраняясь от мальчика.
Она поняла, что именно было не так. Тишина. Ни заливистого пения птиц, ни журчания родного её сердцу ручейка, ни шелеста листвы… Ничего. Муха пролетит – слышно. И лишь смех Стефана нарушал эту гармонию, если её, конечно, можно так назвать.
– Этого нет! Это иллюзия! – лишь Джимми продолжила кричать, как окружение стало меняться: деревья, словно облитые водой, нарисованные гуашью картины, текли и изменяли форму, листья чернели и растворялись в воздухе, точно в едкой кислоте, трава под ногами, будто кардиограмма покидающего этот мир сердечника, резкими пульсирующими рывками перемещалась и мутнела. – Ложь! Ложь! Ложь!
В следующее мгновение всё исчезло, и окружение вновь обратилось в безмолвную пустую комнату, залитую кромешным мраком.
– Нет… Этого всего, – упав на колени и сжав кулаки, Джимми в непонимании подняла голову и прошептала, – нет…
Яркая белая вспышка ударила в глаза девушки и Джимми, закрыв их руками, припала к несуществующей земле. Но ослепление было недолгим. Уже через пару секунд оно рассеялось, будто пепел от горящей сигареты…
Глава 27
– Да, мистер Чэп, мы Вас не ждали, но рады Вашему визиту, – раздался мужской голос, сопровождающийся чередой громких шагов, направляющихся в подвал.
– Господин Эбран, оставьте любезности. Я прекрасно понимаю, что столь богатые люди, как Вы, ненавидят, когда к ним наведаются следователи. Хотя я и в самом деле чуть не заплутал в здешних лесах…
Наконец люди спустились и Дэйв, выглядывающий из-за угла, смог их увидеть. Это был Эбран Сагл, которого им уже доводилось видеть, и стражник Марк, что являлся перед тем, как они потеряли Майка. С ними был третий. Мужчина в строгом костюме, цилиндрической шляпе и длинной тростью в руке. Исходя из разговора, было понятно, что
