Убили Гангрену - Наталья Никольская

– Он что, артист? – уточнил Роман.

– Нет, депутат госдумы.

– Шутишь, Володя? – цыган снова сплюнул на пол.

– Я серьезно, – обиделся парень. – Роман, почему не веришь?

– Какие дела могут быть у депутат а госдумы с бандитом? – в раздумье проговорил цыган. – Вот, смотри, адвокат, как можно в России жить хорошо, если знакомые тебя обворовывают, депутаты и мэры якшаются с бандитами. Какой порядок будет в такой стране? Что молчишь, адвокат? Объясни, что происходит? Ты же ученый человек. Я – цыган, я не очень грамотный, но ты, адвокат, грамотный – тебе и карты в руки.

– Объясню, Роман, если не возражаешь, – в другой раз.

– Я подожду. Россия ждать не может, пока вы, грамотные люди, думаете и размышляете как и что делать, бандиты взяли власть и выкачивают из страны последние соки.

– Во властных структурах не все бандиты…

– Э, друг, я телевизор смотрю регулярно, там только и говорят: убили одного, другого… Главное, умных людей убивают. И ни одного убийцу не поймали. А вы говорите – женщину убили, деньги забрали. А где убийца? Гуляет. А милиция – хватает невиновных, выбивает ногами признания… Нет, плохая жизнь наступила. Плохая, – Роман раскраснелся, глаза его гневно сверкали.

– Еще кого-нибудь помнишь? – вернулся к расспросам Игорь.

– Еще? – Володя наморщил высокий лоб. – Как-то раз был один важный такой, солидный господин. Смахивал на иностранца. Они сидели на том же самом месте в углу и о чем-то долго разговаривали. Потом Толян ушел, а этот господин еще посидел немного, все коньяк потягивал. Медленно так. Но я его больше никогда не видел.

– Больше никого не помнишь?

– Нет. Я же за Толяном не следил. Не думал, что он такая гнида.

– Как думаешь, где его искать?

– Не знаю. Но я могу пошустрить среди братвы.

– Нет, Володя. Тебе нельзя, – Роман поднялся и заходил по маленькой комнатке. – Я сам через своих цыган нащупаю обстановку. Мои дружки сделают для меня все, что можно. А ты пока сиди тут. Заодно можешь отрегулировать клапана у «Мерседеса». Идет?

– Какой базар. Конечно.

– Тогда я машину оставлю здесь. Меня домой адвокат довезет.

За всю дорогу от Ягодной поляны до самого дома цыган молчал, покуривал трубку, хмурился, дергал себя за усы.

– Телефон запиши мне, – на прощание даже не попросил, а приказал Роман. – Звонить буду.

Костиков подал ему визитную карточку. Цыган достал бумажник и спрятал визитку.

– Будь здоров, адвокат.

– Постараюсь. Жду звонка.

Цыган отвернулся и крупными шагами неспешно направился к своей калитке, за которой его уже поджидал пес Рэм. Костиков смотрел ему вслед и теплое, непонятное чувство захлестнуло его. Он был почти счастлив. Судьбе было угодно столкнуть его с Романом, человеком добрым и надежным. " На такого можно положиться во всем, – подумал он, – такой не подведет. И не обманет. Хоть и цыган " .

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Во второй половине дня Костиков решил подъехать к следственному изолятору и встретить своего подзащитного Метелкина. Он увидел его на пороге здания растерянного, небритого, похудевшего.

– Садитесь в машину, Виктор Григорьевич, – Костиков распахнул дверцу «Жигулей».

– Спасибо, я ногами дойду.

– Садитесь, поговорить нужно.

Метелкин сел рядом, накинул ремень безопасности.

– Мое освобождение – ваша заслуга?

– Отчасти. Задержали мальчишку и убийство повесили на него.

– Как это повесили? – синие печальные глаза Метелкина выражали усталость и недоумение. – Я не понимаю…

– Кому-то интересно и выгодно считать, что убийство уже раскрыто, – Костиков достал из бардачка пачку «Космоса». – Курите. Но я уверен , что убийца на свободе и может в любой момент совершить очередное преступление.

– Вы нашли его? – Метелкин с наслаждением закурил.

– Не нашел пока. Но вычислил.

– Вы его знаете?

– Думаю, что знаю, но в лицо негодяя никогда не видел. – Куда вас подвезти?

– К другу моему Валентину. Он живет в вашем доме.

– Валентин Яковлевич Шитиков, – Костиков вспомнил мужика, приходившего к нему за помощью от имени Метелкина.

– Да, к нему.

– Это мне по пути. Вы способны сейчас на беседу?

– Нет. Хочу отмыться и пару часов отдохнуть. И побриться нужно, – он потрогал трехдневную щетину. – Не могу ощущать себя дикобразом.

– А вечером часов в шесть-семь устроит? – Метелкин кивнул утвердительно. – Тогда прошу ко мне домой. Я буду ждать.

Баба Дуся расстаралась и приготовила ужин не хуже ресторанного. Она суетилась, боялась, что подгорит пирог, тогда Иришка уж точно посмеется над ней и скажет: «Не получается из вас настоящего кулинара!» Такая оказия уже случалась. Не привыкла баба Дуся к газовой духовке, зазевалась и спалила целый противень сырных ватрушек.

Старушке было жалко затраченных впустую продуктов да и труда своего. Как-никак, немолоденькая уже , понапрасну ноги топтать тоже не хочется. Но всего обиднее было поймать укоризненный взгляд городской девчонки. Потому сегодня она и не отходила от плиты ни на минуту, постоянно заглядывала в духовку.

– Баба Дуся, – Игорь с порога окликнул родственницу, – надо посоветоваться. Прошу ко мне в кабинет.

– Горяшка, погоди! У меня пирог сгорит. Так что разговор придется оставить на потом.

– Баба Дуся, вы агент-детектив или повар?

– Я по совместительству. Как раньше говорили: на два фронта шурую. Потерпи, Горяшка, с пирогом разделаюсь, тогда все вопросы обсудим и решим. А пока я поваром служу, ты уж не обессудь. Когда-то нужно и желудок уважить.

– Сегодня у нас будет гость, вы не возражаете, баба Дуся?

– Гостям я завсегда рада. У меня сегодня праздничный ужин.

– А по какому случаю?

– Ой, Горяшка, Горяшка! Невнимательный ты женишок. У Иришки-то день рождения. А ты и не знал? Или забыл?

– Ой! – Игорь хлопнул себя ладонью по лбу. – Совсем закрутился. Все! Я побежал за цветами.

– Беги, беги, а у меня еще делов невпроворот.

Костиков зашел в ближайший цветочный магазин, хотел купить розы, но роз в продаже не оказалось. Пришлось пройти весь путь проспект у самого парка он сумел-таки найти красивые цветы. Но этого ему показалось мало. Пересчитав наличные, поразмыслил, что бы еще купить, и решил зайти в книжный магазин. Потолкавшись среди немногочисленных покупателей и пробежав глазами по витринам, он заметил прекрасно оформленный двухтомник мифов и легенд. О, это то, что надо. Ирина будет в восторге.

– Мне, пожалуйста, вот этот двухтомник покажите, – указал он на понравившиеся книги.

Молоденькая привлекательная продавщица подала ему книги и спросила:

– Покупать будете? Единственный экземпляр.

– Сколько с меня?

– Сто восемьдесят.

Он расплатился и, при ж ав книги к груди, толкнул дверь магазина.

Неподалеку от него, около ветрины, Игорь увидел воинственно настроенную группу молодых шумных парней.

– А я тебе говорю – это он пришил Зубка, – донеслась до него фраза, громко сказанная кем-то из юнцов.

Костиков замер на месте. Зубка? Совпадения такого рода бывают редко. Значит пацаны говорили о смерти Александра Зубкова. Игорь повернулся и пошел к пацанам. У него не было четкого плана, что он будет говорить и кому, но сразу понял, что поговорить с юнцами необходимо. Другого случая узнать что-либо о смерти Зубкова у него может и не быть.

– Братишки, побазарить надо, – заговорил он и внимательно стал рассматривать ребят.

Нет, никто из них ему не знаком. И неудивительно, все они были намного моложе его.

– Чего надо? – спросил высокий худой брюнет, не лишенный привлекательности.

– Я большой друг Зубка.

– Егора?

– Нет, Александра. Вы как раз о нем говорили.

– Ты, дядя, марихуаны набрался? Никакого Зубка мы не знаем, – высокий брюнет явно лидировал в группе.

– Знаете. И если знаете, кто пришил Зубка, моего лучшего друга, советую поделиться информацией. С вами или без вас – я все равно найду этого подонка и выпущу из него кишки.

– Информация будет стоить очень дорого, – сказала один из ребят.

– Заткни пасть, – резко одернул брюнет говорившего.

– Если информация будет достоверна – за ценой не постою.

– Егор тоже ищет убийцу и тоже готов заплатить за информацию, – не утерпел еще один низкорослый пацан, шмыгая носом.

– Сопли высморкай, потом варежку ра скрывай, – рявкнул и на него брюнет. – А тебе советую, обернулся он к Игорю, – двигать отсюда клешнями.

– Разве мы не сумеем договориться? – не сдавался Игорь. – Мне мой друг очень дорог.

– Лучше побереги себя. Цветочки телке своей тащишь? Вот и катись отсюда.