Смерть постороннего - Андрей Курков

Работал он часа два, пока его не отвлек телефонный звонок. Звонил Сергей-участковый.

- Слушай, - сказал он. - Я с племянницей поговорил - она согласна! Если не против, я с ней через полчасика подъеду...

- Давай! - согласился Виктор.

Уже темнело. Ранний зимний вечер опускался на город.

Отложив работу, Виктор присел в гостиной. Соня играла со своей Барби.

- А где Миша? - спросил Виктор.

- В той комнате, - сказала Соня.

- Соня, - заговорил Виктор. - К нам сейчас приедет тетя... молодая тетя, которая будет твоей няней...

Виктор на минутку замолчал, почувствовав неуклюжесть своих слов.

- Дядь Витя, - нарушила паузу Соня. - А играть она со мной будет?

- Да. - Виктор кивнул. - Обязательно будет.

- А как ее зовут? - спросила девочка.

- Не знаю... - признался Виктор. - Она племянница дяди Сергея, у которого мы Новый Год праздновали...

Звонок в двери прозвучал неожиданно. Поднимаясь, Виктор посмотрел на часы и подумал, что вроде бы еще рановато для Сергея. Но это были они.

- Это Нина! - кивнул на свою племянницу Сергей, когда они уже снимали куртки в коридоре.

Виктор представился. Взял у Нины куртку, повесил на вешалку.

- Это Соня, - показал он Нине, когда они уже расселись в гостиной.

Нина улыбнулась девочке.

- А это Нина, - сказал Виктор, глядя на Соню и показывая рукой на девушку.

Опять ощущение неуклюжести ситуации заставило его замолчать. Словно он ожидал, что теперь две представленные друг другу девочки-девушки сами заговорят и его присутствие будет излишним. Но Соня и Нина смотрели друг на друга и молчали.

А Виктор смотрел на Нину. У нее было кругленькое личико, недлинные каштановые волосы. На вид ей было лет семнадцать. Джинсы в обтяжку подчеркивали ее относительную упитанность, а синий свитерок мягко облегал маленькую грудь. В Нине было что-то подростковое, может быть улыбка, которую Нина явно контролировала. Виктор быстро понял причину этого девушка прятала свои зубы, покрытые желтизной. "Наверно, курит", - подумал Виктор.

- Я могу начинать уже завтра... - сказала вдруг Нина.

- А что мы будем делать? - спросила Соня.

Нина полуулыбнулась.

- А что ты хочешь?

- Хочу на санках кататься!

- А у тебя есть санки? - спросила Нина.

- Дядь Витя, у меня есть санки? - Соня посмотрела на Виктора широко раскрытыми игривыми глазками.

- Нет, - признался Виктор.

- Ничего, я привезу, - быстро проговорила Нина, словно упреждая любые слова Виктора. - Я живу на Подоле, транспорт сейчас хорошо ходит... - и она пожала плечами.

Виктор кивнул.

Договорились, что Нина будет приезжать к десяти и заниматься с девочкой до пяти вечера.

Закрыв дверь за Сергеем и его племянницей, Виктор вздохнул с двойным облегчением. К его радости "деловой" разговор прошел не очень по-деловому, а кроме того у Сони появилась няня. Виктор заранее почувствовал себя уютнее и расслабленнее.

- Ну как, - спросил он у Сони, вернувшись в гостиную. - Тебе Нина понравилась?

- Ничего, - весело ответила девочка. - Посмотрим, как она понравится Мише!

44

Появление Нины как бы освободило Виктора. И не то, что б он до этого уделял много времени Соне - нет, он и теперь уделял ей столько же времени, сколько и раньше - то же дружное вечернее сидение за телевизором, ужин, завтрак. И все равно его не покидало ощущение, будто у него стало намного больше времени, не обязательно свободного, а просто времени - он просто стал меньше корить себя, меньше думать о Соне и совсем перестал себя обвинять в том, что он не занимается девочкой. Нина теперь с утра забирала Соню и они отправлялись неизвестно-куда, для того, чтобы вечером уставшая за день Соня похвасталась: "А мы гуляли по Гидропарку!" или "А мы были в Пуще-Водице!".

Виктор был доволен. Работа по-тихоньку двигалась. Зима слабела. Пингвин снова бродил ночами по квартире. Однажды он напугал Соню так, что она закричала. Она спала на диване, откинув руку в сторону, а Миша наткнулся на ее руку и прижался к ней.

Соне вероятно что-то снилось и ощущение физического тепла, вторгшегося в сновидение, вызвало реакцию кошмара.

Закончив с военными, Виктор решил сделать себе выходной и пока не звонить главному по поводу следующих досье. День был солнечный. За окном звенели капли оттепели, уже не первой, но еще и не последней, за которой наступает весна.

Соня с Ниной опять пошли куда-то гулять. Пингвин Миша, плотно позавтракав, вернулся в комнату и стал возле балконной двери - там было достаточно прохладно.

Виктор решил проведать старика Пидпалого.

Пока добрался до Октябрьской больницы - несколько раз упал. Оттепель сыграла злую шутку, покрыв гололедом все тротуары. Последний раз Виктор посколзнулся уже на ступеньках онкологического отделения.

Никого не спрашивая, Виктор сам отыскал пятую палату - большущее помещение, напомнившее ему школьный спортзал. Чем-то оно было похоже и на армейскую казарму - наверно строгим чередованием кроватей и тумбочек. Ни одной медсестры. Кислый медицинский запах. Некоторые кровати были отделены от других ширмами.

Осмотревшись, Виктор заметил Пидпалого. Он лежал на кровати у окна. Лежал и смотрел в потолок. Виктору показалось, что голова старика уменьшилась.

Виктор, подхватив тяжелую табуретку, стоявшую у входа в палату, подошел и уселся у изголовья пингвинолога. Тот не заметил.

- Добрый день, - произнес Виктор.

Пидпалый повернул голову, посмотрел на посетителя. Слабая улыбка растянула его тонкие бледные губы.

- Привет... - сказал он.

- Ну как? - спросил Виктор. - Лечат?

В ответ на это старик улыбнулся.

- Я ничего не захватил... - виновато произнес Виктор, заметив на тумбочке соседа два апельсина. - Как-то не додумался...

- Ничего... Хорошо, что пришел... - старик вытащил из-под серого "шинельного" одеяла руку, поднес к своему лицу, провел пальцами по шетине на дряблых щеках. - Знаешь, тут парикмахер приходит раз в неделю... по пятницам. У него только два часа оплаченных. Никак до меня не дойдет...

- Вы хотите постричься? - удивился Виктор, глядя на редкие волосы Пидпалого.

- Побриться, - сказал старик, все еще поглаживая свою щетину. - Мне бывший сосед, - старик кивнул на кровать справа, - станок подарил. Целый набор. Там и помазок... А я и побриться сам не могу...

- Вас побрить? - осторожно предложил Виктор.

- Пожалуйста! - попросил старик.

Виктор достал из прикроватной тумбочки Пидпалого бритву, помазок и, видимо тоже входивший в набор, широкий пластмассовый стаканчик.

- Я сейчас, только воды принесу, - сказал, поднимаясь, Виктор.

Он два раза прошелся по коридору в поисках медсестры или врача, но не нашел. Отыскал туалет, но из крана бежала только холодная вода. Наконец он спросил одного больного и тот отправил его на кухню этажом ниже. Старушка в синем халате нашла на кухне поллитровую банку и налила ему туда горячей воды из титана.

Само бритье заняло не меньше часа - и лезвие было тупое, и станок старый. Виктор видел, что на щеках старика остаются порезы, но кровь не выступала. Наконец, добрив, Виктор взял у соседей по палате одеколон, вылил немного себе в ладонь и провел по щекам старика.

Пидпалый застонал.

- Извините, - автоматически проговорил Виктор.

- Ничего, ничего, - просипел старик. - Если больно - значит жив.

- А что врач говорит? - спросил Виктор.

- Врач говорит, что если я ему отдам квартиру - проживу еще три месяца... - старик снова улыбнулся. - А зачем мне три месяца? У меня нет неоконченных дел...

Виктор встрепенулся, словно очнулся после дремы. Внезапная злость родилась у него внутри. Пальцы правой руки сами сжались в кулак.

- Они что, лекарств вам не дают? - спросил он.

- Нет лекарств. Тем, кто с собой принес - дают. А остальным лекарство - покой и постельный режим.

Виктор замолчал, пережидая свою злость. Он знал, что здесь злостью не поможешь.

- А что тот врач предлагал за квартиру? Лекарства? - снова, но уже более спокойно спросил Виктор.

- Какие-то американские уколы... - старик дотронулся рукой до своей выбритой щеки. - Знаешь, я тебя попросить хотел... - и он подался к Виктору, с трудом повернулся на бок. - Наклонись пониже!

Виктор наклонился.

- У тебя же ключи от моей квартиры есть? - зашептал Пидпалый.

- Есть, - тоже шепотом ответил Виктор.

- Слушай, когда я умру - обязательно подожги квартиру, - шептал старик. - Очень прошу! Я не хочу, чтобы кто-то сидел на моем стуле, рылся в бумагах, а потом выбрасывал все в мусорник. Понимаешь? Это мои вещи... Я с ними сжился и не хочу их оставлять здесь... Ты понимаешь?

Виктор кивнул.

- Обещай мне, что сожжешь все, когда я умру, - старик уставился вопросительно-умоляющим взлядом в глаза Виктору.

- Обещаю, - прошептал Виктор.

- Вот и хорошо, - старик опять улыбнулся бескровными губами. - Я тебе говорил, что застал лучшее время?

Пидпалый снова лег на спину. Тяжело вздохнул.