Сфера влияния - Вячеслав Васильевич Васильев

— Чего тогда вообще на военную службу пошёл? Сидел бы себе где-то на тёплом местечке, жену бы завёл, детишек строгал потихоньку… Вообще: ты же потомственный дворянин, откуда в тебе такое мещанство?

— Хм… Не всем же быть героическими защитниками Отечества. Кому-то и в тылу надо победу ковать, — улыбнулся Карлаш. А затем, стерев с лица улыбку, добавил: — А если серьёзно, то причин, почему я пошёл служить, две. Первая: бесплатное обучение в военном училище по нужной мне на гражданке специальности, а вторая: этот дурацкий закон, лишающий дворянина звания, если он к двадцати пяти годам не отслужил пять лет военной службы.

— Во-первых — не закон, а бери выше: Императорский Указ. И во-вторых: очень даже правильный. А то некоторых бы в армии и не увидели. А дурацкий закон — это тот, по которому человека, в создание из которого совершенной боевой машины вбухано столько средств и времени, отправляют в штрафбат — высказал своё мнение Егор, у которого в последнее время все мысли крутились вокруг одной темы.

— Действительно, лучше бы расстреляли… — поддержал мнение собеседника Сашка.

Егор взглянул на ухмыляющуюся физиономию друга, и раздраженно отвернулся к стенке.

— Не дуйся, — изобразив умоляющий голос, попросил Александр. — Тут же и поговорить не с кем. И связь вся заглушена. Ни в Сеть выйти, ни по вещательным каналам прошвырнуться…

— А чего ты хотел на подземном уровне местной гауптвахты? — не оборачиваясь, процедил сквозь зубы обиженный Егор. Сквозь бетон радиоволны не проходят, а оборудовать точку доступа персонально для тебя как-то не подумали.

— Да нет… — возразил, потягиваясь, Сашка. Тут не то… Я ещё наверху проверил: вся связь обрублена. Радиодиапазон забит помехами, Сеть заблокирована. Местная служба РЭБ дело знает туго.

— Ну да. Теперь вражеские агенты на территории базы ни передать информацию, ни получить указания они не смогут, — с сарказмом произнес Егор, вновь поворачиваясь к стенке задом, а к собеседнику передом.

— Потому что заперты на гауптвахте… — радостно улыбнулся Сашка.

— Ты думаешь, настоящих вражеских агентов местные контрики позволили бы провезти прямо на базу? — вопросительно поднял брови Егор.

— Так ведь там, где мы упали, нет гауптвахты. А здесь есть, — резонно возразил собеседник. — Так почему бы не привезти сюда?

— Если бы нас считали диверсами, давно бы уже допрашивали… С применением разных интересных методов… — Егор передёрнул плечами.

— Ну, в принципе — да… Хотя, может, ждут, пока мы расслабимся. А потом придут где-то так в час ночи, и возьмут в оборот…

— Да какие из нас диверсы? — досадливо махнул рукой Егор.

— А что? — оскорбился Александр, — офицера ВКС убили, аэрокосмический модуль разбили… Чем не диверсанты? Контрики тут уже, наверное, носом землю роют… Или хотя бы особисты.

— Ты выражения-то подбирай! — вспыхнул Егор. Это было не убийство, а честная дуэль! И модуль мы спасли!

— Да ладно, ладно… — примирительным тоном сказал Карлаш. Я это всё знаю. Просто попробуй взглянуть на всё это со стороны… Кстати, как думаешь, тревога учебная, или боевая?

— Думаю, учебная — ответил, остывая, Егор. — Давно последний раз была попытка прорыва?

— Да в том то и дело, что давно. Эти гады вполне могли собрать силы для ещё одной. Думаю, они спят и видят, как повторяют то, что им удалось в семьдесят пятом…

— Если действительно вдруг… — произнёс Егор, поглядев на потолок камеры. — А мы в такой момент тут сидим…

— Да… — Сашка тоже посмотрел в потолок. В такой момент хорошо бы зарыться метров на двести глубже… Да шучу я, шучу! Не смотри на меня так! А вообще, нас отсюда не переведут ни выше, ни ниже, пока не закончат расследование по «Сапсану». А расследовать могут и полгода. Помнишь, как было, когда Вербицкий разбился?

— Когда Вербицкий разбился, два месяца только черные ящики искали, а потом ещё столько же восстанавливали. А у нас ящики вместе с нами на базу приехали. Смотри, вообще, не накаркай. А то мы так ещё долго до своего штрафбата добираться будем.

— А тебе так и хочется побыстрее в штрафбат — улыбнулся Сашка, и хотел было ещё что-то добавить, но его перебил резкий гудок, одновременно с которым в противоположной входу стене открылась ниша, и оттуда выехал металлический столик с двумя пластиковыми упаковками. Егор сверился со своими часами. Ужин подали точно по расписанию.

Разговор, естественно, тут же был прекращён, и друзья рьяно принялись расправляться с содержимым упаковок. Не мудрено: у обоих с утра во рту не было и маковой росинки. Еда, поданная на ужин, была вкусной, но, с точки зрения Белецкого и Карлаша, её было слишком мало. Но делать было нечего. Гауптвахта — не офицерская столовая — тут добавки не попросишь. Поэтому арестанты, закончив трапезу, начали готовиться ко сну. Собственно, вся подготовка заключалась в том, чтобы растянуться на жёстких нарах. Но после прошедшего напряженного дня арестантам было всё равно, где спать: не было бы нар — улеглись бы на полу. Так что, когда яркие лампы под потолком погасли, и камеру остались освещать только тусклые плафоны дежурного освещения, оба друга уже спали. Карлаш сразу уснул крепким сном, а Белецкий спал неспокойно: вполглаза, вполуха и то и дело просыпаясь от малейшего шороха: нервное перенапряжение у каждого сказывается по-разному.

Именно поэтому тяжелые шаги в коридоре он услышал ещё до того, как железная дверь отворилась, и прозвучала команда «Подъём! На выход!». Встроенные часы показывали час ночи. «Ага! Вот и на допрос пора», — подумал Егор. Жмуря глаза от непривычно яркого света, полусонные арестанты поднялись, и, пошатываясь спросонья, направились в сопровождении двух конвоиров, облаченных в тяжелую штурмброню к лестнице, по которой спускались сюда с наземного уровня. Но подниматься по лестнице не пришлось. Двери в стене рядом с лестницей оказались дверями лифта. Причём, похоже, грузового. Четыре человека занимали от силы пять процентов его площади. Лифт дрогнул, и поехал, судя по ощущениям, не вверх, как этого можно было ожидать, а в противоположном направлении. Опускались секунд двадцать, что на такой скорости могло означать пройденный путь и в сто метров, и в двести. «Сбылись Сашкины мечты», — подумал Егор, покосившись на протирающего рядом слезящиеся глаза друга.

Выйдя из лифта, дальше по лабиринтам подземных тоннелей передвигались на автоматическом транспортёре. Под землёй база казалась похожей на огромный муравейник — такое же переплетение скупо освещённых горизонтальных, вертикальных и наклонных ходов, вдоль стен которых тянулись разнообразные кабели, множество разнообразных помещений. Всюду были