Вызываю огонь на себя - Александр Тамоников

– А ты откуда знаешь?

– Я два года проучился в институте иностранных языков имени Мориса Тореза.

– Чего? В инязе?

– Да.

– Ничего себе? Ну ладно, об этом позже поговорим. Значит, торговец может провести в дом, минуя сектор обстрела?

– Да! Но тогда и мне придется идти с вами. Без переводчика не обойтись.

– Хрен с тобой, пойдешь, но только без самодеятельности, выполнять мои команды беспрекословно.

– Так точно, товарищ старший лейтенант!

– Скажи торговцу: пусть ведет!

Опарин перевел, и сириец, отодвинув один из задних стеллажей, приоткрыл брезент, за которым был проем в стене.

Лейтенант кивнул:

– Туда!

– Значит, так, ты, кстати, как тебя звать-величать?

– Леонид. Леонид Опарин.

– Значит так, Леонид, занимаешь позицию на террасе второго этажа. Тут эти террасы, как каскад, верхняя глубже нижней, перепрыгнуть с одной на другую легко. Торговцу передай, чтобы у подъезда оставался, как покажет дорогу, ну а дальше мы с Соболем. Ясно?

– Так точно!

– Вперед!

Сириец вывел российских офицеров в подъезд дома, откуда бил снайпер. Показал на лестницу. Что-то сказал.

Опарин перевел.

– По лестнице вверх и на третьем этаже квартира справа. Там террасы, выходящие на рынок и прилегающую улицу.

– Пусть остается здесь.

– Он знает.

– Поднимемся, только аккуратно и тихо. Опарин – замыкающий.

Группа медленно, стараясь не производить шума, начала подъем. На втором этаже отделился Опарин.

Вот третий этаж, дверь направо. В принципе торговцу и объяснять ничего не надо было, слева за проемом пустота, там дом был обрушен. Оставался четвертый этаж, но с него не уйти, если только – по террасам.

Смирнов приготовил к бою автомат, показал на пальцах Соболю: я первый, ты за мной. Указал на ноги – стрелять следовало не на полное поражение. Смирнов решил взять стрелка живым.

Спецназовец ринулся в квартиру. В ней были две большие комнаты, третья также обрушена с тыла, выход на террасу. И – никого, только у самой террасы валялись стреляные гильзы. Стрелок был здесь.

– Ушел, мать его! Не успели.

– Но не мог он перескочить по террасам, – проговорил Соболь.

– Значит, спустился подъездом в развалины. До нашего появления.

– Вот сука…

Договорить, вернее доругаться, Смирнов не успел. Этажом ниже раздался одиночный выстрел, затем вскрик боли.

– Черт. Опарин. Вниз!

Спецназовцы бросились на второй этаж.

Там на террасе лежал боевик с простреленной ногой, винтовка – в комнате, рядом со снайпером стоял Опарин.

– Взял? – крикнул Смирнов.

– Как видите! Я на террасу, а он тут. Ну и подстрелил, валить не стал, подумал, пригодится для допроса.

– Молодец, студент. Все правильно сделал.

Смирнов подошел к боевику.

Тот корчился от боли, губы еле шевелились.

– Что он бормочет? – спросил у Опарина Смирнов.

– Проклинает неверных, грозится резать головы, что-то в этом роде.

– Грозится?

Старший лейтенант нагнулся над ним.

– Тебе, сучара, не грозится, тебе молиться надо.

– Он не понимает, – сказал Опарин.

– Так переведи.

– Это бесполезно, он под наркотой.

– С чего взял?

– Руки!

На изгибах рук под короткой рубашкой были видны «дорожки» от уколов, один совсем свежий.

– Козел.

В помещение вошел торговец. Увидев боевика, удивленно воскликнул:

– Гафур?

– Что за Гафур? – подхватил Смирнов.

Вскоре через Опарина он узнал, что снайпером был бывший житель этого дома, квартиры третьего этажа, откуда и стрелял. Гафур Кунари, в прошлом тоже торговец. Как объявилась банда ИГИЛ, ушел с женой Азиль и двумя сыновьями из города. Говорили, к игиловцам. Теперь вот объявился. Вернулся, так сказать, в свой дом.

Смирнов взглянул на Опарина:

– Пусть торговец спросит, почему этот козел стрелял в сирийца, а не в нас.

– Сейчас боевик вряд ли что ответит.

– Пусть спросит.

Опарин переадресовал вопрос Амиру.

Тот нагнулся к боевику, задал вопрос.

Снайпер вдруг заговорил, с ненавистью озираясь на спецназовцев. Выговорился, плюнул в сторону Опарина и вновь впал в прострацию.

– И что? – спросил Смирнов.

Опарин перевел:

– Кунари должен был убить главу администрации города, Гамаля Муслитдина, когда тот придет на рынок. Второй день ждал, а тут появился Алишер Самад, это инвалид. Алишер видел Гафура накануне и мог его сдать. Самад воевал против отряда, где служил Гафур. Много положил «друзей» Кунари. А наше появление было неожиданно, он сразу и не понял, кто мы. А когда убил Самада, открыл огонь по нам, точнее, по мне. Ну а потом решил пересидеть у себя в квартире, уверенный, что его искать не будут. Затем он всех нас проклял.

– Понятно.

Станция Смирнова сработала сигналом вызова.

Старший лейтенант ответил:

– Четвертый на связи!

– Что у вас за выстрелы? Что со снайпером?

– Взяли.

– Живым?

– Ну если взяли, то живым, естественно, только немного поврежденным.

– Молодец, Четвертый!

– Да это не я, это лейтенант из наводчиков.

– Не понял?

– Объясню при встрече. Нам еще местный торговец помогал.

– Хорошо, группа заканчивает зачистку квартала. Похоже, стрелок работал в одиночку.

– Да, он из местных, пришел завалить главу администрации.

– Откуда заявился?

– Он подался в ИГИЛ, от них пришел в родные пенаты. Вот только винтовку ему борцы за истинную веру дали хреноватую, устаревшую. Прицел ни к черту. Потому-то и промахнулся, когда стрелял в лейтенанта, как еще не заклинил ствол.

– Но местного-то он убил?

– Потому, что тот видел его. Но все доложу при встрече.

– К машинам!

– А «духа» куда? В расход?

– Охренел? К вам уже идут местные ополченцы. Заберут этого стрелка, а мы уходим. Затарились, блин, сувенирами.

– Надо что-нибудь оставить на рынке, чтобы еще раз вернуться, и тогда уже затаримся спокойно.

– Труп местного оставляем.

– Это не то, я зажигалку выброшу. Соболя.

– Все, Четвертый, передашь боевика местным, и к машине!

– Принял!

Смирнов отключил станцию.

– Ты чего о моей зажигалке говорил? – спросил прапорщик.

– Жилин приказал выбросить ее на улицу.

– С какой радости?

– Примета такая, Соболь, надо что-то оставить, чтобы вернуться. Мы ж не успели затариться?

– А при чем здесь моя зажигалка?

– Это ты у майора спроси. Тебе жалко, что ли? На позициях прикуришь у любого, а к «духам» без курева пойдем. Так на хрена она тебе?

– Свою выбрось.

– Да я без проблем, но командир почему-то решил, что это должен сделать ты. Сам не пойму, почему он так решил.

– Брешешь!

– Делай, что сказано.

Прапорщик выбросил зажигалку.

Смирнов же, потеряв интерес к раненому боевику, повернулся к Опарину:

– Так, значит, ты два года в инязе проучился?

– Да.

– А на хрена в военную академию ломанулся? Или из института выперли?

– Нет. Решил стать военным!

– Говорю же, чудак. Да зная языки, ты бы себе в два счета теплое местечко нашел. Переводчики везде нужны.

– А я захотел стать военным.

– Да-да. А академию-то какую окончил?

– Смоленскую ПВО.

– Там же было училище радиоэлектронных войск ПВО?

– Да. Потом на его базе сформировали академию.

– Нет, Соболь, прикинь, учиться в престижном гражданском вузе, иметь перспективу карьеры, устройства на высокооплачиваемую должность в какую-нибудь международную фирму и вдруг все бросить, податься в армию. Ну не чудак, в натуре?

Прапорщик философски заметил:

– Каждому, Боря, свое!

– Нет, мир реально сошел с ума. Если бы я мог поступить в иняз, то хрен бы меня оттуда поперли. И сам бы не ушел. Теперь вот, Леня, наводи на объекты авиацию в тылу противника.

– В тыл противника попасть еще надо.

– Туда-то, Леня, попадем, а вот обратно – вопрос. А вообще ты не чудак, не обижайся. Ты молодчик, уважаю. Свой парень, хоть и с заскоками. А кто у нас без заскоков? И давай бросать выкать, теперь мы друзья. На позиции отметим твое боевое крещение.

– Так не купили ничего.

Смирнов рассмеялся:

– Соболь, ты посмотри на него. Да кто ж местное пойло пьет? У нас есть своя слезиночка, «Столичная». И спирт имеется. Мы без затарки на боевые не выходим.

– Я вообще-то не пью!

– Я тоже. Бывает, конечно. Редко, но почему-то очень метко. Ладно, Леня, не напрягайся.

– Я и не напрягаюсь.

– Ну и молодчик. Где эти местные ополченцы? Пора сваливать.

Его словно услышали. В подъезде послышались шаги. В помещение вошли четверо мужчин с оружием и носилками. Старший представился заместителем главы местной администрации, спросил разрешения забрать пленного.

– Да хоть вместе с домом, – ответил Смирнов.

Опарин перевел как надо.

Офицеры, поблагодарив торговца Амира, направились к выходу. Спустя пятнадцать минут БМП, развернувшись и обойдя поселок Саар, направилась к позициям сирийской отдельной усиленной штурмовой роты.