Эйнштейн гуляет по Луне. Наука и искусство запоминания. - Джошуа Фоер

«Должен тебя предупредить, — сказал Эд, осторожно усаживаясь и скрещивая ноги, — Ты быстро перейдешь от благоговейного уважения к людям с хорошей памятью к “а, это все дурацкие трюки", — он замолчал и склонил голову к плечу, словно бы выжидая, не будет ли у меня как раз такой реакции. — И ты будешь не прав. Это просто одна из фаз, через которую придется пройти».

Он начал свой урок с самого главного принципа мнемоники — «вдумчивого кодирования». Наша память была создана не для нашего современного мира, объяснил он. Наша память — как и наше зрение, наши способности к языкам и прямохождению и все остальные биологические способности — эволюционировала в процессе естественного отбора в условиях, совершенно отличных от тех, в которых мы живем сегодня.

Большая часть эволюционных процессов, превративших примитивный мозг наших предшественников в мозг, который служит (иногда плохо) нам сегодня и благодаря которому мы говорим, мыслим символами и страдаем неврозами, произошла в плейстоцене — в эпоху, начавшуюся 1,8 млн лет назад и окончившуюся всего 10000 лет назад. В тот период — а в некоторых изолированных местах такое происходит и в наше время — люди жили как охотники и собиратели, и потребности, связанные с таким образом жизни, сформировали мозг, который мы используем сегодня.

Любовь к сладкому и жирному отлично служила человеку в мире, где питание было редким и скудным, но в мире вездесущего фастфуда она только мешает. Так же и наша память не совсем адаптировалась к нашей информационной эре. Задачи, подобные тем, что мы решаем при помощи памяти в наши дни, не могли возникнуть в условиях, в которых эволюционировал наш мозг. Нашим предкам не требовалось запоминать номера телефонов, слово в слово помнить инструкции боссов, курс американской истории или (возможно, потому что они жили сравнительно небольшими устойчивыми группами) имена дюжин незнакомцев на коктейльной вечеринке.

Наши предки — гоминиды и древнейшие люди — помнили другие вещи: где найти еду и припасы; какие растения съедобны, а какие ядовиты; как дойти домой. Именно на эти способности памяти они полагались ежедневно, и именно это является фактором (или по крайней мере одним из факторов) того, что наша память эволюционировала: нужно было удовлетворять все эти потребности.

Все техники запоминания основываются на том факте, что наш мозг не всю информацию запоминает одинаково хорошо. Притом что все мы хорошо запоминаем зрительные образы (вспомните тест на узнавание фотографий), мы плохо удерживаем в памяти иные сведения, такие как большие группы слов или чисел. Суть мнемонических техник — в действии, которое синестет Ш. совершал подсознательно: в преобразовании тех видов воспоминаний, который наш мозг сохраняет с трудом, в те, для которых он был предназначен.

«Общая идея большинства техник запоминания в том, чтобы превратить любую скучную вещь, которую нужно запомнить, в нечто настолько яркое, удивительное и непохожее на все виденное ранее, что ее просто невозможно будет забыть, — объяснил Эд, дыханием согревая пальцы. — Вот что значит вдумчивое кодирование. Сейчас мы проделаем это со списком слов в качестве общего упражнения, чтобы усвоить технику. Потом ты сможешь применять ее на числах, игральных картах и уже позже — на сложных структурах. Собственно, когда мы с тобой закончим, ты будешь способен запомнить все, что захочешь».

Эд поведал, как недавно в Вене они с Лукасом отрывались до утра накануне очень важного экзамена, предстоявшего Лукасу. Домой они ввалились только на рассвете. «Лукас проснулся в полдень, молниеносно выучил все, что требовалось для экзамена, и сдал его, — рассказывал Эд. — Когда ты настолько эффективно запоминаешь информацию, так и хочется не морочиться чувством вины из-за невыученного материала вплоть до самого последнего момента. Лукас понял, что напрягаться — это крайне вульгарно».

Эд заправил свои кудряшки за уши и спросил меня, что мне хочется запомнить для начала,

— Можем начать с запоминания чего-нибудь полезного, например, египетских фараонов или годов правления американских президентов, — предложил он, — Или, может, с поэмы времен романтизма? Если хочешь, можно взяться за геологические эпохи.

Я рассмеялся.

— Да уж, это все очень полезно.

— Можем быстро выучить имена всех победителей матчей по американскому футболу за последний век или среднее количество очков каждого из лучших баскетболистов. Как тебе?

— Шутишь? Ты правда знаешь всех победителей Суперкубка? — спросил я.

— Ну нет, не знаю. Я предпочитаю крикет, а не футбол. Но я с удовольствием научу тебя. Вот в чем фишка: мы можем быстро запомнить что угодно при помощи этих техник. Ну что, соблазнительно звучит?

— Соблазнительно.

— Значит так. Я считаю, что самую большую пользу из этой методики можно извлечь, применяя ее для запоминания списков дел. Ты записываешь дела, которые нужно сделать?

— Да, но дома. Что-то вроде того. Время от времени.

— Так-так. Ладно, у меня-то всегда есть список дел в голове. Используем мой.

Эд попросил листочек бумаги и нацарапал на нем несколько слов. Мне он вручил его с озорной улыбкой. Всего в списке было 15 пунктов.

— Это несколько вещей, которые мне нужно сделать в городе до того, как я отправлюсь на вечеринку к другу, — сказал он.

Я прочитал список вслух:

Маринованный чеснок Зернистый творог

Лосось (копченый на торфе, если возм.)

Шесть бутылок белого вина Носки (3 шт.)

Трихулахупа (про запас?)

Трубка аквалангиста

Устройство для изготовления сухого льда

Написать e-mail Софии

Обтягивающий комбинезон телесного цвета

Найти фильм с Полом Ньюманом «Кто-то там наверху любит меня» Сосиски из лосятины??

Рупор и складное матерчатое кресло Альпинистские ремни и веревки Барометр

— И это список дел из твоей памяти? — недоверчиво переспросил я.

— Из памяти моей он взялся. В память твою он войдет, — ответил Эд.

— Ты это все серьезно?

— Ну, скажем, я не уверен, что мне удастся найти все. Скажи-ка, можно в Нью-Йорке купить зернистый творог?

— Я бы больше волновался насчет сосисок из лосятины и комбинезона телесного цвета, — сказал я. — Кроме того, разве ты не улетаешь завтра в Англию?

— Ладно, готов признать, что в большей части этих вещей нет абсолютной необходимости, — подмигнул он. — Но смысл этого упражнения тем не менее в том, чтобы ты запомнил весь этот список.

Эд сообщил, что, освоив метод, которому он собирается меня научить, я приобщусь к «высоким традициям мнемоников».

Высокие традиции берут начало, по крайней мере согласно легендам, в V в. до н.э., когда поэт Симонид Кеосский стоял в руинах пиршественного зала Фессалии. Когда поэт, закрыв глаза, воссоздал в воображении вид здания до катастрофы, он пришел к удивительному открытию: он помнил, где сидел каждый из участников того злополучного банкета. Хоть он и не пытался запоминать расположение гостей в зале, оно само надолго отпечаталось в его памяти. Исходя из этого простого наблюдения Симонид, как принято считать, изобрел технику, которая и легла в основу искусства запоминания.

Он осознал, что, если бы за пиршественным столом сидели не просто гости, а, скажем, известные греческие драматурги, рассевшиеся в порядке очередности их дней рождения, он бы скорее запомнил их. Или что если бы вместо гостей он видел, как вокруг стола разместились одно за другим слова из его стихотворения? Или все дела, которые ему требовалось выполнить за день? Все, что можно себе вообразить, полагал он, может быть запечатлено в памяти и сохранено в надлежащем порядке всего лишь благодаря вовлечению пространственной памяти в процесс запоминания. Чтобы воспользоваться методикой Симонида, нужно просто перевести что-то совершенно незапоминающееся — последовательность чисел, колоду карт, список покупок или «Потерянный рай» — в серию увлекательных визуальных образов и мысленно упорядочить их внутри воображаемого пространства, и тогда эти постоянно забывающиеся вещи вдруг станут незабываемыми.

Практически все известные нам нюансы тренировок памяти в античности — и, кстати говоря, практически все трюки из арсенала интеллектуального спортсмена — были описаны между 86 и 82 гг. до н.э. в коротеньком анонимном учебнике по риторике под названием «Риторика для Геренния»26 (Rhetorica ad Herennium) [1]. Это было единственное по-настоящему всестороннее исследование изобретенных Симонидом мнемонических техник, которое дошло до Средних веков. Хотя за последующие 2000 лет в искусстве запоминания произошли некоторые изменения, базовые техники остались практически такими же, какими они были представлены в «Риторике для Геренния». «Эта книга — наша библия» [2], — сообщил мне Эд.