Прорицательница - Майк Резник

— Я не забуду, — сказала Мышка и положила девять карт рубашкою вверх перед куклой.

— Какие красивые! — проговорила Пенелопа, раскладывая карты по мастям.

Поль Баньян — в американском фольклоре великан-дровосек; Танцующий Бизон — индеец, герой вестернов; йеху — персонаж романа Свифта «Путешествия Гулливера»; Джеронимо — герой итальянских народных сказок.

— Если тебе интереснее просто разглядывать карты, то можно и не играть.

— Нет, нет, — поспешно сказала Пенелопа. — Я правда хочу играть.

— Хорошо, — сказала Мышка. — Тебе надо взять карту из колоды и сбросить одну в снос. — Она показала, куда складывать снос.

Пенелопа сделала, как ей сказали.

— Теперь очередь Дженнифер, — объявила она. Она вытянула одну карту не глядя, положила ее перед куклой и сбросила четверку.

— Может быть, тебе бы лучше было посмотреть в карты Дженнифер, прежде чем разыгрывать их, — предложила Мышка.

— Это будет нечестно, — сказала Пенелопа. — Мне надо смотреть только в свои карты.

— Тогда Дженнифер проиграет, — сказала Мышка.

— Да? — спросила девочка заинтересованно. — А почему?

— Потому что она снесла очень мелкую карту, четверку. Иногда это может оказаться и умным ходом, но вообще-то всегда следует избавляться сначала от крупных карт.

— Дженнифер это знает.

— Очевидно, нет, потому что она этого не сделала.

— Она собиралась следующим ходом снести десятку, — объяснила Пенелопа.

— Какую десятку?

— Ту, которую она только что взяла. — Пенелопа протянула руку и перевернула десятку червей, на которой было голографическое изображение Афины Паллады. — Она такая красивая, что ей просто захотелось подержать ее чуть-чуть.

— Откуда ты узнала, что это десятка? — спросила Мышка резко. — Я за тобой смотрела. Ты не подглядывала в карты.

— Я просто увидела, что на ней нарисована красивая леди, — сказала Пенелопа виновато. — Мне было все равно — десятка это или нет.

— Но ты же знала, что это десятка, — настаивала Мышка.

— Я просто хотела, чтобы Дженнифер посмотрела на картинку, — ответила Пенелопа, теперь уже едва сдерживая слезы. — Я не хотела жульничать, честное слово.

— Я знаю, что ты не хотела, — успокоила ее Мышка.

— Ты на меня сердишься?

— Как я могу сердиться на своего партнера? — сказала Мышка, заставляя улыбку появиться на губах, чтобы скрыть заинтересованное выражение. — Интересно только… — И она нарочно остановилась на полуслове, как бы задумавшись.

— Что интересно?

— Ты узнала, какая это карта, только потому, что хотела посмотреть на картинку, или ты могла бы сделать это снова?

— А ты обещаешь не сердиться, если я тебе скажу?

— Честное благородное слово.

— На следующей карте худой мужчина весь в черном и с черно-красным капюшоном.

— А ты видишь ее достоинство?

— Достоинство?

— Ну, масть и какая она по старшинству.

— Это король пик.

Мышка перевернула карту. Это был пиковый король с довольно устрашающим изображением графа Дракулы на рубашке.

— Ты знаешь, что у меня на руках? — спросила Мышка.

Пенелопа быстро описала картинки, а потом со значительно меньшим интересом перечислила достоинство карт.

— Очень хорошо, — сказала Мышка.

— Ты будешь еще играть со мной, теперь, когда ты знаешь? — спросила Пенелопа. — Я могу попробовать забыть, какие это карты, при дальнейшей игре.

— Я хочу, чтобы ты ничего не забыла, — сказала Мышка.

— Но если я не забуду, то я почти все время буду выигрывать.

— Почему почти все время? — с любопытством спросила Мышка. — Разве ты не можешь выбрать будущее, в котором ты будешь выигрывать всегда?

Малышка покачала головой.

— В некоторых будущих ты их перетасовываешь не так, как надо. Кроме того, это значило бы жульничать.

Мышка посидела молча, раздумывая над полученной информацией, а потом пожала плечами.

— Да на кой черт в конце концов — нельзя же нам все время выигрывать! Это бы только отпугнуло людей.

— Нам? — переспросила Пенелопа. — Я думала, что я играю против тебя.

Мышка нетерпеливо дернула головой:

— Мы больше не играем.

— Но ты обещала! — воскликнула Пенелопа, готовая вновь разреветься.

— Мы будем играть в другую игру, поважнее, — объяснила Мышка.

— В какую игру?

— В такую, где мы будем не противниками, а партнерами. — Мышка выдержала паузу и добавила: — И ты будешь подавать мне тайные сигналы, помнишь, мы с тобой раньше об этом говорили.

— Правда? — спросила Пенелопа, оживляясь.

— Правда.

— Но разве это не значит, что мы будем обжуливать других? Если я буду тебе помогать?

— Мы не будем обжуливать никого, кто этого не заслуживает, — ответила Мышка. — Ведь мы застряли здесь, на Последнем Шансе, пока либо не появится Мерлин, либо я не соберу достаточно денег, чтобы купить корабль.

— А мы разве не можем просто попросить Вечного Малыша, чтобы он взял нас с собой? — спросила Пенелопа.

— Не можем, потому что он не оказывает услуг — он их продает. А у меня не хватит денег, чтобы нанять его еще на одну неделю.

— Ты уверена, что так будет по справедливости? — настаивала Пенелопа с обеспокоенным видом.

— Я не только уверена, что это по справедливости, — ответила Мышка, — но я к тому же думаю, что это единственный для нас способ выбраться из этой дыры. — Она помолчала и добавила: — Кроме того, нам опасно оставаться где бы то ни было больше чем всего на несколько дней — слишком много людей хотят отобрать тебя у меня.

— Знаю, — мрачно ответила Пенелопа. — Я все пытаюсь выбрать будущее, в котором все они наконец обо мне забудут, но я не знаю как.

— Пока просто выбери будущее, в котором мы выиграем кучу денег за карточным столом в таверне «В Конце Пути».

— Я попробую, — пообещала девочка.

— Хорошо, — сказала Мышка. — Тогда еще пару часов мы будем проверять, насколько хорошо ты помнишь правила. Значит, так, самая младшая комбинация — это пара, потом идет две пары, потом тройка, потом стрит, потом…

ГЛАВА 11

Таверна была переполнена. Ее огни, большие сверкающие шары, невесомо парящие под потолком, освещали лица столпившихся вокруг отполированных до блеска хромированных стоек и игорных столов торговцев, старателей, охотников за сокровищами, искателей приключений, игроков, шлюх — десятков неприкаянных людей, пены в кипящем котле населения Внутренней Границы. То тут, то там мелькал затесавшийся в людскую толпу иножитель, либо сосредоточенно поглощающий особые напитки, поставляемые Айсбергом для своих клиентов-иножителей, либо пытающий счастье за игорным столом, а то и продающий товары черного рынка, которые невозможно достать на остальных мирах Республики.

Мышка медленно протискивалась сквозь смешанную толпу, крепко держа Пенелопу за руку. Девочка привлекла к себе несколько любопытных взглядов ослепительно разряженных профессиональных игроков, несколько неодобрительных взглядов вызывающе одетых проституток, несколько жадных взглядов беспокойных джентльменов удачи, но приказания Айсберга были уже известны, и никто не осмеливался произнести слово или сделать движение в их направлении.

Мышка с беспокойством ощущала жадный интерес этих хищников и была почти потрясена властью, которой, по всей видимости, обладал Айсберг. Здесь находились хладнокровные, жестокие, сильные люди, люди, не отступавшие ни перед кем, и все же одного-единственного приказа, разнесенного местной системой тайного оповещения, оказалось достаточно, чтобы никто из них не решился пересечь проведенную Айсбергом черту.

— Будете пить или играть? — спросил сзади тихий голос. Мышка обернулась и встретилась взглядом с Вечным Малышом.

— Играть, — ответила Мышка.

— Стоит ли? Здесь сегодня собралось более чем достаточно профессионалов.

— Все будет в порядке, — заверила она его. — И кроме того, чтобы нанять вас еще на одну неделю, мне понадобятся деньги.

Он пожал плечами.

— Это ваше дело. Как только вы выберете стол, я найду такую позицию, чтобы иметь возможность за вами присматривать.

— Спасибо, — сказала она. — Айсберг передал всем, чтобы никто нас не беспокоил, пока мы находимся на Последнем Шансе, но всегда существует вероятность, что не все еще слышали об этом. — Она почувствовала внезапный прилив горечи. — Кроме того, однажды я уже понадеялась на него, и он меня подвел.

Она прошла мимо нескольких столиков, за которыми играли в незнакомые ей инопланетные игры, мимо группы игроков в кости и наконец остановилась перед шестиугольным столом, за которым трое мужчин, две женщины и один лодинит играли в покер. Сдававший карты игрок выделялся даже в этой сверкавшей дорогими одеждами и украшениями толпе: призматическая, ткань одеяний меняла цвет с каждым движением, пальцы были унизаны кольцами с кровавыми алмазами чистейшей воды, а сапоги сверкали кожей какой-то заморской рептилии. Он носил монокль из простого стекла, прикрепленный золотой цепочкой к его тунике, а на плече сидела крошечная инопланетная птичка, чьи оранжевые глаза неотрывно смотрели на перстни банкомета, как будто птица готова была в любую секунду сорваться с места и проглотить их.