Снегурочка на заказ (СИ) - Либрем Альма

— Всех уволю! — правильно истолковал намёк Барчинский. — Что ж поделать, раз они такие придурки. Может быть, вам кого-нибудь в личные водители выделить? Чтобы быстрее добрались…

— Не стоит, — покачал головой Даниил. — Мы сами, без компании охранников. Я думаю, в следующий раз увидимся за переговорным столом, — он довольно неискренне улыбнулся хозяину дома. — Мне бы хотелось рассчитывать на больший процент, раз уж у нас сложились такие отличные отношения.

Не слушая, что же там ответит Василий Оганезович, Котовский толкнул дверь и уверенно зашагал к выходу. Шубу Деда Мороза он стянул на ходу и швырнул её на заднее сидение автомобиля, приторно улыбнулся всё ещё топтавшейся возле машины перепуганной бандитоподобной охране и открыл передо мной дверцу со стороны пассажирского сидения.

— Прошу, — вполне мило улыбнулся шеф. — Помочь раздеться?

— Не надо, мне холодно, — покачала головой я, забираясь в автомобиль.

Признаться, оказаться в компании одного лишь Котовского было удивительно приятно. Я закрыла глаза, чувствуя, что могу наконец-то расслабиться, и с трудом сдержала улыбку, когда до ушей донеслось урчание мотора. Нет, всё-таки, стоит чуть больше доверять Даниилу — он гораздо приятнее всех остальных, кто сегодня встречался на нашем пути. Тех же детей.

Только как поведёт машину? Он ведь тоже измотан.

— Нам не настолько далеко, — словно читая мысли, протянул Котовский. — Но если хочешь, можешь попробовать поспать. К полуночи, думаю, будем на месте.

К полуночи — не так уж и плохо, и я послушно закрыла глаза, на эти блаженные полтора часа проваливаясь в сон. Мне снился Дед Мороз, очень похожий на Котовского, только без бороды, что накладной, что настоящей. Правда, он досадливо отмахивался от родственных связей со Снегурочкой, то бишь, со мной, и распускал руки, а я отбивалась и говорила, что он — поросёнок, которого надо бы нафаршировать яблоками и подать на стол под каким-нибудь вкусным соусом.

Дурацкий сон закончился внезапно, как по щелчку пальцев, и я распахнула глаза, с удивлением обнаружив, что автомобиль стоял возле какого-то огороженного высоким забором двора. Улица была безлюдная, но на вид довольно приличная — мощёная дорога, разномастные заборы, высокие дома за ними. На второй стороне красовалось и несколько старых, наверное, ещё с пятидесятых-шестидесятых оставшиеся дома, и я вспомнила почему-то родной город.

В салоне авто Котовского не оказалось, но я обнаружила его силуэт в свете фар — мужчина открывал ворота. Вернулся через несколько минут, сел за руль, постарался громко не хлопать дверью, но с удивлением обнаружил, что я уже не сплю.

— Где это мы? — спросила я, изо всех сил стараясь выглядеть не настолько сонной. Стыдно же, тем более, сейчас увидят какие-нибудь чужие люди!

— У моей родни, — спокойно пояснил Даниил, а потом, правильно истолковав вопрос, дополнил: — В Виннице.

— И отсюда долго ехать? — фыркнула я. — И дорого? На электричке за пару часов добраться обратно можно…

— Но не нужно, — усмехнулся Котовский, паркуя машину во дворе. — Выходи. Я вещи заберу.

Я послушно выбралась из автомобиля и остановилась рядом с ним, чувствуя себя крайне неуверенно. В доме светились окна, разумеется, далеко не все, но какая разница? Всё равно ведь кто-то не спит. Хлопнула входная дверь, и я с трудом сдержалась, чтобы не нырнуть обратно в машину, единственное место, которое я хоть как-нибудь уже изучила.

— Да не бойся ты, никто не кусается, — рассмеялся в ответ на мою реакцию Котовский.

Он стоял, нагруженный пакетами, с таким довольным видом, словно только этого и добивался, что я буду смущена и испугана. А мужчина и женщина, на вид — старше пятидесяти, — уже спешили к нам. Сестра Даниила? Да ну, вряд ли…

— Данечка? — донёсся женский голос. — Ну наконец-то! Мы тут уже извелись все! — она бросилась обнимать Котовского, но остановилась, заметив меня.

Котовский улыбнулся, становясь рядом со мной.

— Познакомьтесь. Это моя мама, мой папа… А это…

— О! — воскликнула обозначенная мамой женщина. — Данечка! Ты наконец-то привёз к нам свою невесту?

Я опасливо повернулась к шефу. С каких это пор я его невеста? Это он меня так обозвал, что ли?

Или, с неожиданным, но очень болезненным волнением осознала я, меня просто приняли за другую женщину.

Глава восьмая

— Может быть, — не унималась мать Котовского, — ты нас хоть познакомишь… А то всё один да один, а теперь: "мама, не переживай только, но я приеду не один!" Да чего ж переживать-то, раз с невестой? Такая хорошенькая девушка… А где вы познакомились? — она потянула меня за руку, кажется, пытаясь вывести под свет фонаря. — А сколько вам лет? О, и как вас зовут? Можно, я буду обращаться к вам на "ты"?

Я беспомощно оглянулась на Даниила. Тот, судя по всему, родительской реакции совершенно не удивился. Спокойно пожал руку отцу, обнял мать, но та тут же отпихнула сына. Будущая невестка её интересовала больше.

Мамочки! Это ж я — будущая невестка?! Или меня всё-таки с кем-нибудь перепутали? И вообще, плакать или радоваться? Что шеф задумал?

Отец Даниила вел себя спокойно. Внешне они были очень похожи, по крайней мере, в неверном свете фонаря. А вот женщина, невысокая, пухленькая и безгранично активная, подарила своему сыну разве что некоторые черты лица. И, возможно, пробивной характер.

— Мы коллеги… — запнулась я, не зная, с какого ответа начинать. — Мне двадцать четыре… Будет скоро.

— Коллеги? — улыбнулась мать. — Данечка, вы работаете вместе? Ох, как это мило! А кто вы?..

— Я работаю в отделе…

— Начальницей отдела, — исправил меня Даниил. — Это связано с аналитикой и маркетингом. Мама, ты же всё равно ничего в этом не понимаешь.

— Да уж, куда мне. Двадцать четыре! — продолжала охать мать, не давая своему супругу вставить ни единого слова. — Пять-шесть лет — это замечательная разница в возрасте. Вот я вышла за сверстника и всю жизнь, всю жизнь, — она сердито посмотрела на мужа, — вынуждена его наставлять. Но Данечка у меня смышленый мальчик…

— Данечка уже не мальчик, — поправил её Котовский. — Мама. Мне почти тридцать и, — он осторожно отцепил пальцы родительницы от моего рукава, — я уже давно вырос из возраста, когда надо устраивать допрос моим спутницам. Тем более, моей невесте.

Невесте? Какой невесте? Я уж было понадеялась, что это мать просто сделала преждевременные выводы, увидев женщину рядом с сыном, а они это всё, оказывается, серьёзно?!

— Её зовут Оля, — представил меня Котовский, отодвигая подальше от своих родителей.

— И да, — пискнула я, — можно на "ты".

— Ой! Как это мило! — тут же заулыбалась женщина. — Оленька, если хочешь, ты можешь называть меня мамой!

Я почувствовала, как стремительно краснею. Надо сказать, что всё это фарс, что мы приехали работать над проектом, а ещё я просто сыграю Снегурочку для племянников Котовского. Развернуться и уйти. Или… Да хоть как-нибудь это всё прекратить! Чтобы они перестали смотреть на меня, как на будущую невестку, а то так и сверлят взглядом.

— Но если ты не готова, — протянул, нагло улыбаясь, Даниил, — называть незнакомую женщину мамой, а незнакомого молчаливого мужчину папой, то вполне можешь обращаться к ним как к Елене Владимировне и Сергею Петровичу.

Я кивнула.

— Олечка, — тут же забеспокоилась Елена Владимировна, — с тобой всё в порядке? Ты какая-то бледненькая… Данечка, — она требовательно уставилась на сына, — твоя невеста беременна?!

Котовский взглянул на меня, вопросительно изгибая брови.

Пришлось спешно отрицательно замотать головой. Нет-нет, не беременная. К счастью, непорочные зачатия — это удел религии, а не простой жизни. А из порочного в моей жизни только этот сволочной Котовский, который, кажется, наврал с три короба о том, кого сюда привезет! И мне наврал!

— Мы просто очень устали, — вымученно улыбнулся Даниил. Кажется, довольно искренне. — Сама понимаешь, долгая дорога, тем более, ночью за рулем — не самая приятная затея. И мы с Олей с самого утра на работе. А она так беспокоилась из-за знакомства с вами, что всю ночь не сомкнула глаз.