40k способов подохнуть. Том 3 (СИ) - Hydra Dominatus

С грохотом упало тело очередного культиста. Помимо дыры в груди его тело покрывали ещё и жуткие ожоги, ведь после удачного удара штыком я на всякий случай ещё сделал пару выстрелов в упор. Такой мерзкий… он готов был продать свою человечность лишь бы пожить чуточку дольше. Неужели он так боялся смерти? Разве смертный срок не был лишь инструментом для поиска великой цели, ради которой можно будет радостно сложить и собственную голову?

Но лазган мой опустился, как и нахлынуло угрызение совести. Я и сам недавно был таким же, а тут начал бахвалиться. Возможно будь у этого культиста чуть больше возможностей, то он бы и стал кем-то другим. В любом случае, мне с моим даром перерождений не стоило так думать, ведь победить страх смерти я сумел лишь на свою пятую жизнь. И то не факт, что этот страх не вернётся ко мне в будущем.

Вдруг тень мелькнула в конце траншеи и сразу же, на одних рефлексах, я вскинул лазган и совершил три точных выстрела. Враг только успел выбежать и тут же один из лучей пронзил его шею. Не было эпичного падения, его не откинуло как в боевиках. Просто ноги резко подкосились и он словно тряпичная кукла упал на землю. Смерть была такой быстрой и такой… странной, вовсе не благородной и красивой. После стольких боёв в траншеях и разорванных брюх, из которых текла не только кровь, но и буквально дерьмо, я кажется стал по-настоящему понимать что такое война.

Это в первую очередь даже не убийства и насилие, не садизм и невинные жертвы, это буквально дерьмо, кровь и зловоние гниющих трупов. Вокруг было только это, как хорошо что меня подобное уже не волновало. Хотя привыкнуть к этому всё же пришлось, как и собственному смердящему дыханию, ведь очень часто у нас не было времени чтобы следить за личной гигиеной. Хорошо что борода у меня просто не росла, хоть какие-то плюсы от рождения на мёртвом мире.

— Зачистка северной части завершена, — по воксу доложил я, переступая труп с обугленной шеей, и смотря в конец последних десяти метров траншеи.

— Удерживай позицию до прибытия подкрепления.

— Принято.

Порой захватить позицию было куда проще, чем удерживать её. Поэтому самое сложное могло быть ещё впереди. Без какого-либо угрызения совести я начал обирать тела павших, в том числе двух своих товарищей. Фраг-гранаты, батареи для лазгана, у культистов я нашёл самодельные взрывные устройства из выстрелов для гранатомёта. Всё пригодится, а после уже я занял позицию.

Из-за особенностей ландшафта я не видел противника, но он был от меня меньше чем в километре. Прямо туда я скоро и направлюсь, вместе с прибывшими отрядами. Если конечно прямо сейчас не начнётся безумная контратака, во время которой нас попробуют закидать мясом с трёх сторон. Тогда удержать позицию будет практически невозможно, но я знал, что союзники вот-вот и сами продавят фланги. Так что не особо переживал и продолжал смотреть на серую землю, покрытую золой.

Как вдруг мой вокс разорвался от крика сержанта:

— В УКРЫТИЕ!!!

И в небе загорелись тысячи огней, на которые я завороженно смотрел около двух секунд, прежде чем сорваться на бег. Но ближайший блиндаж был уничтожен огнём артиллерии, а всё остальное являлось сетью траншей, с редкими лисьими норами, также уничтоженными нами в процессе наступления. И хоть я находился в траншеи, но обрушимся огненному дождю было на это плевать.

Горела сама земля и дыхание сбивалось из-за огромного количества углекислого газа. Один из снарядов взорвался в пяти метрах надо мной и белый фосфор словно фейерверк разлетелся во все стороны, поражая в том числе и траншею. Враг позволил нам зайти на пристреленные позиции и открыл огонь сразу же как прибыли отряды для закрепления и последующего наступления.

С диким воплем я упал на землю, горящими руками начав тушить лицо. Плавился противогаз и прилипал прямо в коже. Больше всего досталось левой стороне лица, а также шее. Температура была чудовищной, пожар становился всё сильнее и корчась от боли, я пытался ворочаться и потушить самого себя. Несмотря на адскую боль я всё же не паниковал и делал то, чему меня учили на Криге.

— 226-ой! — раздался крик Криворукого, который уже начал помогать мне, осыпая меня землёй. — Они идут!

Едва пламя на мне лишилось кислорода и потухло, как он рывком поднял меня на ноги. Кругом было пламя, многие погибли, не успев спрятаться, ещё больше было раненых, но враг продолжал вести обстрел, так ещё и бросил прямо в ад пушечное мясо, павших в одержимость жителей этого мира.

Рефлекторно я последовал за Криворуким и ещё пятью бойцами обратно к позиции, которую я покинул в попытке найти укрытие. Уже на ходу достал из аптечки обезболивающее и сразу сожрал жменю таблеток, запив их собственной кровью, хлещущей из прикушенного в момент не самого удачного падения языка. Левый глаз не видел вообще, будучи закрытым коркой из запёкшейся крови. Так ещё и оплавленный противогаз стал мешать обзору.

С болезненным рыком я рывком снял противогаз с лица, отрывая от лица куски кожи. Стон агонии вырвался из моей глотки, искры посыпались из глаз, а зрения я на время лишился из-за чудовищной боли. Но в боевом положении был лазган, а как только взор начал прочищаться, то я тут же открыл огонь по кричащим от невообразимого страха культистам. Они не хотели идти в атаку, многие из них чуть ли не рыдали, но были вынуждены делать то, что им приказали в надежде спасти свои семьи, ставшие заложниками в городе-улье.

Но не осталось во мне и капли сострадания, а как только враги подбежали на расстоянии в пятьдесят метров, то я начал бросать гранаты. Осколки разлетались во все стороны, горящая земля взлетала к небу и одним за другим падали бойцы, хватаясь за ноги и пытаясь ползком добраться до хоть какого-то укрытия. Но куда раньше их находила смерть, а о попытке выжить свидетельствовали лишь полосы крови оставшиеся на выжженной земле.

Было трудно дышать, пожар на наших позициях становился всё сильнее, несмотря на попытки наших товарищей его потушить с помощью земли.

— КРОВЬ ДЛЯ БОГА КРОВИ!!! — раздался рёв и вдруг среди трупов начала испаряться кровь, становясь разломом в варпе. — ЧЕРЕПА ДЛЯ ТРОНА ЧЕРЕПОВ!!!

Невероятное насилие и пылающая чёрным пламенем ненависть стали топливом для самого воинственного Тёмного Бога. Дюжина кровопускателей присоединилась к самоубийственной атаке, заставив меня вспомнить мою третью жизнь. Одним своим видом они тогда внушили такой страх, что лишь воля Тзинча позволила мне не дрогнуть и не пасть на колени. Истинной жестокостью были полны их души, а своими мечами кровопускатели на ходу разрубали на куски своих же союзников.

Один из кровопускателей мчался прямо ко мне, высунув свой мерзкий язык и сверля меня взглядом полный ненависти глаз. Я же продолжал стрелять, но выцеливал культистов, которые были вооружены чем попало, но если они прорвутся до траншей и навяжут ближний бой, то мы не сможем эффективно отстреливать это пушечное мясо и тогда наша оборона будет уничтожена.

Полетела новая порция гранат, заработали гранатомётчики, но осколки не сильно вредили кровопускателю, как и ни одна граната не угодила прямо в него. Вот он уже был на расстоянии десяти метров, до сих пор в него никто не стрелял, лишь я целясь в культистов позади, обуглил его алую кожу. Но как только гад приблизился почти в упор и приготовился снести мне голову одним ударом, в полный рост встал сидящий всё это время рядом гвардеец.

Прибывшие инженеры должны были укреплять захваченные позиции, но как только начался бой, то они тут же примчались по приказу сюда. Вооружены они были дробовыми ружьями револьверного типа, Люций Мк 22с, первый же выстрел разорвал колено кровопускателя, курок взвёлся сам и провернулся барабан дробивка, после чего сразу же последовал следующий выстрел в уродливую морду гада.

Чтобы выбить эту позицию у Корпуса Смерти врагам придётся сначала уничтожить весь наш полк, а затем разобраться ещё с двумя резервными полками, что были готовы закрыть брешь в любом месте всего фронта. И что-то мне подсказывало, что солдат у нас просто больше и никакие демоны не смогу переломить ход битвы.