Охотник - Брайт Камли

— Приветствую тебя, Смертоносец-Повелитель.

Дравиг отступил назад. Найл услышал, как за спиной с протяжным скрипом затворились двери, оставляя его наедине с правительницами пауков.

— Я знаю о нехороших событиях, происходящих с твоим братом, — всплыла из глубины сознания неуверенная, вкрадчивая мысль. — Мне очень жаль.

Мысли задернулись мрачной чернотой, из которой светлой искрой мелькнуло: «При нашем правлении такого не бывало…»

А затем, словно затирая случайно проскочившую фразу, прорезалось твердое и уверенное послание:

— Мы готовы помочь, если на то будет твоя воля, Посланник Богини.

— Да, я желаю этого, — не сдержал усмешки Найл.

Смертоносец-Повелитель намекал на то, что во времена власти пауков Маг не смел проникать в город. Можно подумать, это не смертоносцы выстроили стену, отгораживающую Серые горы, не Квизиба Мудрого разгромили в ущелье за долиной Мертвых. Нет, Маг ничуть не боялся восьмилапых. Просто после гибели армии восьмилапых его присутствие стало не таким заметным.

Разумеется, выпускать эти мысли наружу Посланник Богини не стал. Зачем? Ведь он пришел сюда не для того, чтобы искать ссоры.

— Но мы хотим быть уверены, — опять всплыло, словно из глубокого темного колодца, — мы хотим быть уверены, что это не будет воспринято как нарушение Договора… Мысль медленно истаяла, растеклась по закоулкам сознания, оставив легкий привкус неуверенности. Пауки чтили свои обещания превыше всего и с крайней щепетильностью относились к малейшим отклонениям от любых договоренностей. Раз они признали равноправие и независимость людей, за исключением добровольно оставшихся в услужении, то значит и вмешиваться в их жизнь себе не позволяли.

— Мы готовы помочь тебе, Посланник Богини, в том опасном деле, которое ты желаешь совершить, — на этот раз громко и чисто прорезался в сознании голос Смертоносца-Повелителя. — Но ты должен понимать, к чему может привести твой поступок.

Найл молча ждал продолжения — и оно последовало.

— Если ты, Посланник Богини, ее избранный, единственный достойный среди людей, погибнешь, то двуногие больше не смогут полноценно существовать без руководства более высокоразвитых существ, — сообщил властитель восьмилапых. — В этом случае нам придется вернуть их обратно под свое поле, дабы они не одичали и не стали опасными. Мы вернем законы, существовавшие до твоего появления, людей снова поселим в казармы, а детей станем воспитывать на отведенном для них острове.

Правителя словно окатило холодной водой. До этого мгновения он считал, что речь идет только о его безопасности. Теперь вдруг оказалось, что своим поступком он ставит на грань рабства судьбы всех людей города. Если Посланника Богини не станет — суть Договора потеряет смысл. Двуногие снова станут бесправным бессловесным скотом, а пауки — их ничем неограниченными хозяевами и богами.

Самое парадоксальное — свой ультиматум Смертоносец-Повелитель ставил из самих добрых по отношению к Найлу мотивов. Властелин пауков не желал, чтобы Посланник Богини рисковал своей жизнью, и смог усилить ощущение риска в сотни, в тысячи раз. Он не сомневался, что ради своего брата избранник Богини пожертвует жизнью без малейших колебаний. Теперь на чашах весов с одной стороны лежала жизнь Вайга, на другой — тысячи человеческих судеб. От его решения зависит — станут они вновь рабами, или останутся свободными людьми.

Смертоносец-Повелитель, не пугал, не торопил с решением, не предлагал сделки. Он просто напомнил, что Найл рискует жизнью и предложил выбирать. Здоровье брата — в обмен на счастье тысяч. Или счастье тысяч — по цене жизни близкого человека?

В памяти внезапно всплыло их путешествие в долину муравьев. Вайг тогда попытался утащить муравьиные яйца, и им всем вместе пришлось спасать его сперва от преследования, а потом и от чудовища в песчаной воронке. Но брат не упустил добычи — и вскоре в их пещере появилось несколько новых членов. Ручные муравьи первым делом вырыли колодец, и их семья больше никогда не испытывала жажды. Вспомнил ручную осу, защищавшую их от тарантулов. Брат не просто жил — он умел вдохновлять на жизнь других, умел стать близким существом не только для своих родственников, но и для животных, для насекомых. Кто знает, имей он в своем распоряжении еще год-другой, не сочли бы его своим и сами смертоносцы? Уж Вайг бы не имел нужды в его покровительстве и защите!

— Но почему?! — стиснув зубы, с внезапным холодом подумал Найл. — Почему судьбы тысяч и тысяч людей должны зависеть от его минутной прихоти? Неужели стоит паукам отдать приказ — и они опять покорною толпою пойдут в казармы и станут смирно подставлять горло под удары хелицер? А если это так — то стоит ли жизнь Вайга их права выбирать себе жен, права селиться по своему выбору, права выбирать себе работу? Если они не готовы жертвовать собой за право выбора, то почему жертвовать должен он? Почему должен отдавать жизнь его брат?!

Посланник Богини гордо вскинул подбородок, и Смертоносец-Повелитель понял, что решение принято.

— Руководить твоим очищением будет Дравиг, Посланник Богини. Это произойдет сегодня после полудня, когда ты, он и выбранные им помощники перейдут в твой дворец. Я надеюсь, Великая Богиня Дельты не оставит тебя своей милостью.

Заскрипела дверь — это Дравиг, получив мысленную команду, явился за правителем города. Умы человека и паука соприкоснулись. Найлу, успевшему привыкнуть к солнечному свету, внезапно показалось, что стены резко поменяли цвет. Мрак коридора рассеялся, и проступили бордовые тона. Найл поймал импульс прощания, ответил по возможности наиболее похоже и покинул зал.

— Прошу тебя, Посланник Богини, — сообщил, провожая правителя к выходу, смертоносец, — сегодня ничего более не есть и не пить. Жизнь в твоем теле после очищения будет поддерживаться другим способом.

То, что пауки способны поддерживать жизнь в мертвом теле сколь угодно долго, Найл отлично знал. На его глазах служители хранилища памяти, в котором покоился прах давно усопших правителей древности, нагнетали в сухие останки такое количество энергии, что покойные восставали из небытия. Нет ничего удивительного, что они могли удержать от ухода в иной мир молодое, здоровое тело.

— Я понял, Дравиг, — кивнул Посланник. — Что еще?

— Еще ты должен стать таким же, как мы. Ведь подобные опыты мы проводили только с себе подобными. Но это не так важно. Ты сделаешь это, когда мы начнем обряд.

Не есть и не пить для бывшего дикаря из мертвой пустыни труда не составило.

Он зашел к Вайгу, мысленно пообещав ему, что скоро окажет настоящую помощь, принял ванну, позволив служанкам тщательно отмыть кожу, потребовал от Джариты перестелить постель в своей комнате.