Волшебник из третьего Г - Валерий Тимофеев

Кот Гаврила по долгу службы обязан был нести свою вечную вахту при золотых мышках. И, если бы они не переходили иногда границ дозволенно-го, как то прижигали свечами коту усы или под-паливали шкуру, бросали ему не глядя кости со своего стола или грязные тарелки, от которых шишки на Гаврилиной голове не успевали прохо-дить, - если бы не эти мелочи, кот почитал бы сою жизнь вполне сносной. Но и при таких издержках Гавриле нравилось сидеть в этой домашней обста-новке и слушать, усмехаясь в усы, байки. Чем-то домашним, давно забытым веяло от мышей. Вспоминался старый деревенский дом, где он ро-дился и сделал первые шаги, огород и подполье, где еще ловились маленькие серенькие мышки, забор и крыши, где любил сидеть, разглядывая в полудреме мир через узкие прорези глаз.

И облезлая кошка приобщилась к этим вечер-кам, стала ждать их как праздника, который ока-зывается в тысячу раз прекрасней пустого время-провождения возле чуждого ей телевизора. Каж-дый из нас может вспомнить хотя бы один такой случай, когда вся семья собирается ввечеру в од-ной комнате. У всей дела, но и у всех общее дело - идет неспешная беседа, семейное общение, когда никто голоса не повышает, кто-то вслух прочита-ет, кто-то спросит, а ему спокойно ответят и неописуемая обстановка тепла и покоя витает вокруг и сближает домашних, делает не просто нужным, а необходимым эти минуты дружеского общения. Если вы сами не припомните таких вечеров, спро-сите родителей - они-то выросли в такой среде, они-то знают и помнят то, что всегда в народе на-шем именовалось такими красивыми, но полуза-бытыми сегодня словами - посиделки и вечерки...

Вечер опускался на землю, опутывая все вокруг покоем и легкой истомой от утомления долгого рабочего дня, зажигал свечи на богато сервиро-ванном столе, и умиротворение, охватившее вас в мягком кресле, поневоле располагало к высоким словам, к прекрасным временам и к чудесным мечтам.

Золотые мыши, утолив голод, пускали шапку по кругу и тянули жребий - кому первую рос-сказнь зачинать.

Россказнь Картофель-Агроновской

Жила я, мышки-подружки, на природе, в кар-тофельном поле. Жизнь, скажу вам, не в пример нонешней - воздух чистейший, закаты - рассветы - залюбуешься! А весело то как! Соберется ввечеру в ботве море мышиное - народу полно - тут тебе и салки, и лапта, и танцы-манцы, и чижик-пыжик, и хороводы. Чего только не напридумывали предки наши! Успевай развлекаться. Ну, в поле жизнь, сами знаете. То в брюхе густо, а чаще пусто. Да только эти вечерние игрища все скрасят. Я вот из прежней жизни их помню хорошо, а голодные дни ни один почему-то не отметился. Верно у нас го-ворят - плохое быстро забудется. А хорошее на то и хорошее, что грех его забывать.

А рассказать я вам, мышки-подружки, вот о чем хотела.

Был у нашего поля Агроном. Он не только у нашего поля был, но и у других, но мы в чужие владения не ходки и не нам судить, как он там ра-ботал, а только то, что у нас было - истинную правду я вам поведаю. Был он как солдатик - кто ему чего скажет, он тут же под козырек. - "Есть!" и айда выполнять. Скажут зерно в мерзлую землю бросить - сделает; прикажут молоком свеклу по-ливать польет и не поморщится. Своя голова бы-ла только кепку носить.

Осенью уродилась картошка, собрали ее. Что в город, что в план поставок, а лучшее на семена, в закрома засыпали. Все путем, как, значит, поло-жено. Ну и мы свое дело знаем. Год урожайный - поболе возьмем, расплодимся на сытых харчах, а не уродится картопля, ну и мы честь знаем - лиш-него не тронем. В своем огороде много не гадь. Оне нас не трогают, а мы уж и повода не дадим. Так нас прадеды учили: жить с людьми по-людски, с соседями по-соседски.

Случилось однажды с нашим Агрономом-солдатиком казус. Посадили раненько по весне картошку, а она и взойди один да наполовину. И шуму-то, и разговоров-то, хоть уши затыкай, все не переслушаешь. Машина за машиной, и все у солдатика нашего дознаться пытаются - как же он так оплошал? Мычал, мычал Агроном, да и оте-лись. Придумал небылицу, что де мы это, мыши, значит, всю картошку у него попортили. Он ее по-сеял, а мы, паразиты, следом прошли и, как есть, из гнезд ее повыели. И даже для примеру где-то порченных картофелин дюжину раскопал и пред глаз начальственных представил.

"Ладно, - говорят ему, - снимать тебя мы спе-хом не поспеваем. Но с мышами разберись. Изни-чтожить их следует. Под корень! Ишь, развелось без меры."

Говорят ему так и задание выдают - докладную подробнейшим образом написать и в район доста-вить.

Наши все в панике - такой поклеп кому терпеть охота? Ну и пошла я добровольцем на выручку своего рода-племени. Выкрала ту докладную у Агронома прямо в райкоме вместе с карманом. Он и расчухать не успел. Вот так одним делом два добрых дела сделала. Мышей спасла - они как бу-магу прочитали, последние сомнения оставили, мелить не стали - в лес ушли. И Агроном голову уберег - показал дырявый карман - и начисто от-мылся. Мало того, еще премию получил за актив-ную борьбу с грызунами-вредителями. А ведь ви-новен был! Картошку он за зиму поморозил и, ве-дая о том, в землю побросал.

А меня, как узнали о таком геройстве, сюда за большие деньги купили, словно спортсмена-профессионала, по контракту на пять лет. Где ка-кое ювелирное дело намечается, кличут: "Карто-фель-Агроновская, на выход!" Меня, значит, документик какой выкрасть или акт ревизии унич-тожить, а то и компромат добыть. Работенка эта по высшему разряду ценится. И у меня в ихнем банке довольно приличный капиталей скопился.

Картофель-Агроновская закончила свою рос-сказнь. Ей вяло поаплодировали и понимающе улыбнулись. Мол, одна ты здесь такая ценная! Мы тебе и в подметки не годимся! Как же, держи кар-ман шире. Не на тех напала.

После небольшой паузы слово взяла вторая зо-лотая мышь.

Россказнь Зав-Котовны.

Ну что говорить, все мы от земли. У меня тоже крестьянское происхождение. На колхозном току родилась, оттуда и в свет вышла. Только кого этим нынче удивишь? Откуда мы еще взяться можем, как не от земли? Но выпячивают, хвастают. Всяк себя попроще показать норовит, поближе к наро-ду. И я не лучше, и я такая же. Не смотри, что вид барский, работать раньше ох как умела! Не каждая за мной угнаться могла. Кабы не случай один, и доныне мне там трудиться.

Вот о случае том и поведаю вам. Хвастаться не буду - все истинная правда. А верить или нет - са-ми за себя решайте.

Был у нас заведующий током. Кот. Для кратко-сти звали его Зав-Кот. Толстый, ленивый. Что мышей не ловит, это каждому понятно. Ворон не считает, тоже ясно как божий день. Ну и честность его на сытой роже аршинными буквами написана. А жизнь на току, скажу я вам - раздолье! Амбары под прогоны ячменем - рожью забиты; землица под зерном в любой мороз не промерзает - тепла и податлива, норку завсегда к желанной кучке про-бьешь. Запасов раньше апреля-мая делать ни к че-му, и то, проспишь время - не беда: травушка взошла, чуток - и свежий колосок полез, да и под-ружки завсегда при таком достатке безвозвратно поделятся горсточкой - другой пшенца либо овсе-ца. Разносолов у нас, ну, всяких! Благодать! Мы, сами понимаете, живем смирно, да жуем верно. Гадить? Ни-ни! ЗавКот про нас слова плохого сказать не может. Где надо только намекни - уберем и мести нет нужды. Законы мышиные они везде силу имеют.

Единожды кот сдурел и в распыл пошел, то есть, проворовался. Метался, метался, и на нас де-сятки тонн зерна повесил. Обиделись мы на такую несправедливость. Собрала я всех токовских мы-шей и ушла. Конечно, жаль было от такого добра уходить, да что поделаешь.

Однако, не долго пришлось горевать. Пошны-ряли мы, пошныряли и пристроились еще слаще. В доме Зав-Кота. Посмотрели - славно живет наш живоглот! Обошли окрестные поля и всех мышей на зиму к себе, то есть, к Зав-Коту, пожить пригласили. У него запасов - лет на пять должно хва-тить, даже если он на току своем ни зернышка бо-лее на нас, невинных, не спишет. Он еще, вину свою заглаживая, нам проводы устроил, подарка-ми каждую одарил, в пояс кланялся, благодарил. А глазки масляные бегают, в каждом и неграмотный прочитать может - идите, идите, мол, на ваше ме-сто навалом новых придет.

Да где ему знать про наше мышиное братство. У Зав-Кота на току мышей пусто, а в доме густо. Мы только годик один у него и пожили, но зато как постарались! Не только все пятилетние запа-сы, а и нижние венцы дома съели. Аккурат к но-вому урожаю подгадали.

Пришел Зав-Кот домой. Мы в кусточках при-таились, ждем - так ли сработали? Так, все так. Он и дверь не успел хлопнуть, дом осел и его навеки укрыл. Знай наперед, как честный народ прода-вать. С предателями иного способа и не надобно.

Мы кота, естественно, помянули и вновь по своим рабочим местам вернулись: кто в поле, кто на птичник, а кто и на ток.

Слава о мести моей далеко пошла. И вот я здесь, среди вас, подружки, на хороших харчах, да на хорошем счету. Работу свою знаю, когда надо не зеваю, да и обиды не прощаю. За хозяйку нашу любого разорю, под удар подведу, а от Марьиванны беду отведу. Знает она этот мой талант и, чуть надобность в серьезном деле. - "Зав-Котовна" - кричит. - "Порадей, голубушка." - А я тут как тут. И порадею. Для хорошего человека, да за хорошие бабки я что угодно. Год хозяйке служу, а запасу уже до конца дней накопила. Хороший у нашей благодетельницы закон - дело выполнил - отчи-тайся. А что к лапам прилипло, себе оставь. Вот стимул, так стимул. Помнится, у нас один участ-ковый в неделю спекулянтов извел. "Проблема! - кричат. - Неразрешимая! Обнаглели, закона нет на них!" А этот, плюгавенький такой, раскопал закон, еще при царе Горохе принятый, собрал бригаду добровольцев. Выловили барыгу, закон под нос и штраф на месте. А закон-то с хитринкой - полови-на штрафа в карман бригаде идет. Они лучше со-бак по следу ходили. Бедный спекулянт не знал - куда прятаться. Весь который еще не попался, с повинной пришел, сдался добровольно. Есть за-кон-то, да только кое-кому выгодно иметь поболе жуликов и барыг. На них свалить, а самим тво-рить. Лакомый кусочек заразен - его попробовал и заболел - еще и еще надо. А его на всех не хватит. Ну ничего - у всех отнимем, себе возьмем. И дурят всех, и живут за счет всех. Одно слово - паразиты.