Затаившееся во времени. В двух временах. Том 1 - Наталья Азимова

– Ты сказал, что после аданея врагов не прощают… В общем, выходит, ты был в аданее?

– Тебя это пугает?

– Нет. – Карнелий передернул плечами. – Я вел не к этому. – Пододвинувшись ближе к наместнику, он заглянул в его тускло светящиеся глаза и спросил: – Скажи, что там? За вратами? Аданей? Ты это имел в виду, когда говорил, что был в бездне?

– Тебе интересно, что было за вратами? А не боишься, что мой рассказ заставит тебя взглянуть на вещи по-другому? Вдруг и миссия твоего покойного друга покажется тебе омерзительной после моего рассказа?

– Уверен, что не покажется, – возразил барон.

– Откуда такая уверенность? – Дагерти вскинул густые брови. – Твой друг тоже не знал, что за вратами и почему держит нас там. Ему просто сказали, что так надо. Элестер сказал. И тебе просто сказали, что врата нельзя открывать. Нужно держать их закрытыми ценой собственной жизни. А почему? Ты знаешь ответ, Карнелий? Стражи не знали.

– Мы верили Аденту, он знал, что нужно делать, – ответил Карнелий.

– И вы до сих пор верите Аденту?

– Конечно.

– Глупо. – Наместник покачал головой и развел руки в стороны. – Все не так светло и чисто в играх небес, все не так черно и грязно в ответе подземного царства. Все относительно. Все вокруг – интрига. Интрига, которая может в любой момент даже самого честного человека взять в тиски и разрушить все, во что он верил, развеять в прах его желания и мечты, погубить его окружение, уничтожить душу и заставить обратиться в другую веру.

Держа спину прямо и слегка вскинув подбородок, Карнелий сказал то, что всегда говорил в подобных ситуациях:

– Уверен, что в этом мире каждый получает только то, что заслуживает.

Дагерти тут же поднял руку и попросил:

– Закрепи свои слова! Раз так уверен, повтори их снова, и я раскрою тебе секрет. Думаю, ты имеешь право знать.

– Ты…

– Ты сказал, что каждый получает то, что заслуживает?

– Да.

– Так вот, я не безумец. – В его глазах промелькнула та искра, которую Карнелий уже видел во время сражения, а Дагерти заявил: – Я проклят. Ты говоришь, каждый получает по заслугам, ну тогда скажи мне, заслужил ли Фредрик аданей?

Карнелий на мгновение окаменел, затем медленно поднялся на ноги и тихо спросил:

– Что ты сказал?

Наместник тоже встал, оказавшись прямо перед Карнелием, и, твердо глядя на него, испепеляя его искрой, принялся рассуждать:

– Кто прав, кто виноват? Почему хорошие люди должны расплачиваться за чужие грехи? Почему их потом ненавидят, а настоящих виновников превозносят? Откуда что берется и почему, если Адент так велик, твой друг оказался в аданее и мучился там четыре года? Почему, если всю свою жизнь Фредрик только и делал то, что ему велели? Охранял врата, сам не зная, что за ними. Слепо веря в своего учителя и в ангела. Но если Адент всегда прав, если так было надо, то почему, черт возьми, твой друг горел за это в аданее?!

Карнелий был ошеломлен. Он не знал, что сказать, бешено глядел на Дагерти и почему-то верил, что тот говорил правду, верил, но очень хотел обличить наместника во лжи.

– Ты намекаешь, что нужно было сдать врата, что мы неправильно поступали и за это Фредрика, как нашего предводителя, отправили в аданей?! – Карнелий и сам не верил, что говорил все это.

К счастью, Дагерти его предположение опроверг:

– Нет. Наверное, Фавластас на моем месте сказал бы, что это так, но я не стану лгать тебе и прежде всего себе. Потому что мы с Фредриком очень похожи и, в отличие от Фавластаса, мне графа даже немного жаль. Хорошо, что он развеялся.

– Объясни. – Карнелий ушам своим не верил.

– После смерти Фредрик томился в аданее четыре года, потому что ангелы просто проиграли его душу. Не удержали. Знаешь, каково это? Со мной сделали то же. И мне все равно, случайность это или нет. Я пытался бороться и в результате стал тем, кого сам презираю. Ты пока ничего не понимаешь и не веришь мне, но я сейчас все объясню. Расскажу ради справедливости, а не для того, чтобы ты жалел меня или Фредрика. Ни ему, ни мне твоя жалость уже не поможет…

– Жалость?! – гневно воскликнул Карнелий: – Жалость к тебе?!

– Жалость к нам. На самом деле меня зовут не Дагерти. Мое настоящее имя носит тот, кто уничтожил меня. Уничтожил Непоколебимый. Все уничтожил. Память, честь, веру, репутацию. – Наместник стал расхаживать из стороны в сторону, глядя то на люк, то в пол. Глаза его лихорадочно сверкали. – Я истинный Фавластас. Я знаю это. Никто не отнимет у меня мою суть, никто из этих жалких личин!

Карнелий не шелохнулся, он не совсем понимал, о чем толковал наместник, но у него возникло желание найти что-нибудь, чем защищаться в случае чего.

– Не надо, – тихо предупредил наместник. Карнелию казалось, что Дагерти видел его насквозь. – Не спеши с выводами. На моем месте мог стоять Фредрик, и его искра могла быть смертельной для тебя.

– Ты можешь нормально объяснить? – попросил Карнелий. В его голосе был лед, но было и полное непонимание. Он добавил: – Ты все время сравниваешь себя с Фредриком, поэтому я хочу знать.

– Я настоящий Фавластас. Когда-то я был белым магом, ученым. Я и остался ученым, как видишь. Мой ум во мне сохранился, никто у меня этого не отнимет. Так вот, тысячу лет назад я умер. В этом я никого не виню. То была глупая смерть. Заигрался с изобретениями, не рассчитал свои силы. Но с этого все и началось. После смерти я попал в аданей, так же как и Фредрик. Мы оба попали туда по ошибке. Таких случаев было всего несколько. Я пробыл в аданее недолго, но этого хватило, чтобы испортить мою душу искрой аданея. Наверное, я бы сгнил там, развеялся после длительных мучений, но мой ангел-хранитель решил мне помочь. Сначала с позволения высших сил. Меня вытащили из аданея, но когда боги увидели мою испорченность, они поняли, что путь на небеса для моей души закрыт. Мой ангел-хранитель, Трейвел, предложил вернуть мне тело, оживить меня, дать мне шанс своей чистотой и белой магией разрушить искру, прожив еще одну жизнь. Однако богу магии Ралусу это не понравилось, и он запретил это делать.

– Еще скажи, что видел Ралуса, – недоверчиво проговорил Карнелий.

– Нет, не видел, но знаю, что мой ангел-хранитель ослушался и все равно оживил меня. Тут-то все и началось. Вместе с душой искра попадает в оживленное тело и начинает развиваться, обретать свой разум, перенимая некоторые твои черты, а заодно получая всю твою память и опыт. Это как твой ребенок, который похож на тебя, но имеет свой характер. Только это демонический ребенок, демонический разум-паразит, который сразу же после возрождения одаривает твое тело силами аданея и оборачивают твою светлую магию в равносильную темную. То есть чем светлее магом ты был, тем темнее станешь. Ты почти как демон. В твоей голове мелькают ужасные мысли. Хотя это только поначалу они лишь мелькают. Первые недели после моего оживления мне было очень страшно. Я не стыжусь говорить это, потому что уверен, что любой на моем месте был бы в ужасе. Мысли были будто чужие, словно еще один разум поселился во мне! Сначала я подавлял все лишнее, пытался успокоиться, а затем мысли обернулись против меня. Я уже прилагал больше усилий, чтобы погасить ненужные слова в своем разуме, чтобы заставить свои руки делать то, чего хочу я. В какой-то момент у меня началась паника. Меня то и дело охватывал страх, что я причиню вред кому-то из близких мне людей. И настал тот ужасный момент, когда я сделал это и сломался. Я сходил с ума, и света во мне не было. Как можно было бороться с тьмой, когда она была во мне? Когда, зажигая шары, я видел их черный блеск! И чем больше я противился, тем громче и увереннее становились голоса внутри меня. Они говорили в моем уме! И их с каждым разом становилось все больше и больше!

– А может, ты просто на самом деле свихнулся! – ненавистно сказал Карнелий.

– Да. Ты прав. Я свихнулся, когда у меня произошло расшестерение личности! Они отняли у меня пять частей моей души! А когда я попытался сделать хоть что-то, искра создала из меня шесть отдельных существ. Шесть разумов сидели в моей голове. Потом эти существа обзавелись телами. Вырвали их у других душ! Я даже думать не хочу, что стало с хозяевами тел. С этим Дагерти, с другими. Сначала мы все зависели друг от друга, а затем так обособились, что стали совершенно разными живыми существами. Та из личин, которой досталась большая часть искры, именно она назвалась главной. Должно быть, и большую часть моей магии эта личина забрала. Именно эта личность стала зваться Фавластасом и провозгласила себя императором Непоколебимого, именно она раздробила империю на зоны влияния шести городов и сделала из нас наместников. Сколько раз я молил развеять меня, пока не поздно. Но теперь поздно! Ты хочешь уничтожить Непоколебимый, но эта искра, личина, что носит мое имя, это она превратила мою империю в то, что ты так ненавидишь! Только вот жители не виноваты! Они не виноваты! Почему они должны были расплачиваться за вратами за то, что я не развеялся! За то, что мне дали право жить! И я ненавижу врата и Адента за это! И тех стражей, что посмели отправить нас за врата! И пока мы были там, пока я был там, Фавластас уничтожил все под моим именем!