Волк в овечьем стаде - Джей Брэндон

Я попытался поставить себя на ее место. Хватило бы у меня духу раскрыть лет пятнадцать или двадцать назад глаза Элиоту на смехотворность его потуг, если бы он выудил меня из отдела по уголовным преступлениям и сделал своим помощником в крупном деле, корни которого уходят в далекое прошлое? Конечно нет. У меня и сейчас не хватило бы смелости противоречить ему.

— Вот почему я попросил тебя поехать со мной, — продолжал я. — Ты покажешь ему фотографии, это будет честная проверка. — Я не открыл Бекки, кого на самом деле подозреваю. — Я советую тебе сейчас взглянуть на них, — добавил я, — чтобы не выказать удивления в присутствии ребенка.

Я передал ей шесть фотографий. Пять из них я взял в полиции, но надписи на них были стерты. Фотографию Остина я изъял в картотеке ассоциации адвокатов. Все шесть лиц очень походили друг на друга — возможно, слишком, я даже опасался, что Билли не сможет указать на одно из них, но мне хотелось, чтобы проверка была честной — было трудно найти пять снимков людей примерно одного возраста. Это были фотографии молодых людей. Их давно арестовали. Редкому преступнику удается скрыться и избежать наказания после насилия над детьми.

— Кто это… — протянула Бекки, начав рассматривать снимки, и на полуслове запнулась. Она посмотрела на меня расширенными от удивления глазами, как бы спрашивая, что я задумал.

— Помни, его опознал на видеопленке Кевин.

— Но это…

— Нет, мы восприняли это несерьезно. Но я провел дополнительное расследование. Кое-кто подозревал Остина в прошлом.

— Кто же? — переспросила Бекки. — Полиция? Тогда почему это раньше не всплыло? Или?..

— Может, это ложный след. Посмотрим, что скажет Билли, — произнес я так, будто собирался говорить со взрослым свидетелем.

Мы не поехали к Билли домой, а нашли его в центре присмотра за детьми, где он проводил время днем после детского сада. Его отец разрешил нам по телефону встретиться с сыном, однако родители не ушли пораньше с работы, чтобы присутствовать при встрече. «Поговорите с миссис Келли», — сказал отец мальчика. Мне представилась моя учительница в третьем классе, добродушная женщина-ирландка, которая приехала издалека и хорошо помнила времена картофельного голода. Однако эта миссис Келли оказалась девушкой лет двадцати двух, одетой в шорты из-за изнуряющей жары первых сентябрьских дней. Она была настолько энергичной, что опережала своих пятилетних подопечных, что, возможно, помогало ей в работе, но настораживало постороннего человека.

Когда я попытался вытащить удостоверение, она сказала:

— О, все в порядке. Мистер Рейнольдс звонил мне. Вам понадобится отдельная комната, не так ли?

Возможно, рядом с Бекки я выглядел внушительно. Она походила на военного атташе, держалась очень прямо и прижимала к себе папку. У нее был твердый холодный взгляд агента секретной службы, который проверял, где предстояло президенту провести ночь. Она мило улыбнулась миссис Келли.

Мы оказались в просторной комнате, застланной ковром, с тремя окнами, из-за чего в помещение проникал свет даже сквозь полуопущенные жалюзи. Там было четыре или пять маленьких столиков, несколько книжных полок и пластмассовые корзины, наполненные игрушками: мягкие зверюшки, головоломки и машинки на колесиках. Дети уставились на нас. Один мальчик спросил: «Это твой папа?» — и трехлетний малыш, посмотрев на меня, ответил: «Да», после чего вновь занялся яркой картинкой.

Миссис Келли быстро подошла к Билли и подвела его ко мне.

— В кабинете никого нет, — сообщила она и вернулась к детям, захлопав в ладоши, чтобы отвлечь ребят от их занятий. — Кто хочет поиграть в мяч? — прокричала она.

Билли Рейнольдс робко посмотрел на меня, но изъявил готовность делать все, что от него потребуют.

— Привет, Билли. Ты меня помнишь?

Он неуверенно кивнул. Бекки взяла его за руку. В коридоре она объяснила, что мы хотим, чтобы он посмотрел на фотографии. Он кивнул. Он привык к подобным процедурам.

В кабинете был пустой стол, диван и несколько стульев, которыми мы воспользовались. Бекки придвинула маленький столик к дивану перед Билли. Я постарался не вмешиваться. Дал Бекки возможность говорить.

— Билли, я хочу показать тебе шесть фотографий. Это фотографии мужчин. Некоторые находятся здесь просто потому, что они похожи на мужчину, которого ты описывал. Преступника даже может не быть среди этих людей. Тебе не нужно говорить мне, что один из них и есть тот самый человек. Просто внимательно просмотри их и скажи мне, не похож ли один из них на того мужчину, который обидел тебя. Можешь это сделать?

Тот кивнул, уже с любопытством изучая верхнюю фотографию. У него было хитрое выражение лица, как будто он играл в секреты. Он не отодвинул снимки, внимательно изучив два первых. На третьем, как мне показалось, ему стало скучно. Он отвлекся.

Но, увидев четвертый снимок, он уронил тот, что держал в руках. Фотография упала на пол. Билли уставился на четвертый снимок. Через минуту он отодвинул стол и выставил вперед руки.

— Уберите это, — сказал мальчик.

Мы не последовали его просьбе.

— Почему? — спросила Бекки. — Тебе в нем что-то не нравится?

— Это он.

Голосок Билли задрожал. Он вжался в спинку дивана. В прошлый раз, когда он опознал по снимку Криса Девиса, такой реакции у него не было.

— Не бойся, Билли. — Бекки обняла его одной рукой. Он прижался к ней. Я старался не привлекать к себе внимания. — Все в порядке. Ты ведь сказал, что он не сделал тебе ничего плохого, — продолжала она. — Ты что-нибудь помнишь, кроме того, что мужчина наклонился над тобой перед тем, как ты заснул. А, Билли? Это все, что произошло?

Мальчик расплакался. Мы больше не задавали вопросов. Бекки перевернула снимки вниз лицом.

На предыдущем опознании Билли вел себя вполне уверенно, как будто проделывал это сотни раз. После указания на фотографию Криса Девиса он сказал нам, что не помнит ничего плохого. Кэрен посчитала, что он успешно справляется с травмой. Теперь я был рад, что ее не было с нами сегодня. Она бы нас обоих убила.

Бекки пыталась успокоить Билли. Он все еще плакал, но тише. Он что-то говорил ей полушепотом.

— Все хорошо, — не переставая повторяла Бекки. Ее голос был спокоен, но в глазах застыл ужас. Она смотрела на меня.

Когда Кевин указал на Остина на видеопленке, мы подумали, что он совсем запутался. Но это объясняло его поведение в суде. Он был напуган не Крисом Девисом, взятым под стражу, но настоящим преступником в зале суда вместе с ним, свободным от подозрений, который спокойно существовал в том мире, в который Кевин должен был вернуться после суда. Я убедился в своих подозрениях, когда и детектив Падилла, и Мак-Клоски назвали одного и того же человека, а потом Билли указал на него. Этим все разъяснялось: и то, каким образом дела попали ко мне на рассмотрение, и прерванные расследования.

На следующий день я пошел к главному судье и описал факты, которыми располагал. Обвинительные факты могут основываться на слухах, а описания быть получены от людей, не являющихся свидетелями преступления. Обычно главный судья просто выслушивает отчеты полиции и заявления пострадавших, которые зачитывает помощник прокурора. Я же был живым свидетелем, и из-за уважения он дал разрешение, которое мне требовалось. С помощью него я получил ордер на арест.

Все это произошло очень быстро. Такое бывает, если постараться. Единственной трудностью оказалось найти полицейских, чтобы произвести арест. Падилла отказался, и я не осуждал его. Наконец назначили двоих офицеров полиции. Больше никто не рискнул участвовать в аресте.

Я вошел с полицейскими в здание. Мои сопровождающие плелись за мной, возможно смущенные своей миссией. Они не привыкли подчиняться гражданскому лицу. Мы молча поднялись на лифте.

Администратор, наверное, была удивлена подобным эскортом, но без промедления указала мне на офис Остина. Мы подошли к секретарше, которая уже ждала меня.

— Он у себя? — спросил я.

— Подождите несколько минут, — ответила она, — он сейчас занят.

Лампочка на Переговорном устройстве на ее столе погасла. Мы оба посмотрели на нее, затем я поднял глаза на секретаршу.

— Если вы присядете… — начала было она.

— Нет. — Я прошел мимо нее и толкнул дверь в просторный кабинет, понадобилось десять шагов, чтобы дойти до стола.

Остин Пейли поднял голову.

— Марк, почему не позвонил? — беззаботно сказал он. — Я бы подготовился.

Он достаточно долго работал в уголовном суде, чтобы не понять, что у меня в руке.

— Только не говори, что еще один из моих клиентов провинился, — сказал он.

— Нет, Остин. Тебе самому понадобится адвокат. Тебе предъявляется обвинение в похищении детей и сексуальном насилии с отягчающими обстоятельствами в трех отдельных случаях.