Не будет мира в Карфагене - Александр Резников

– ???!!!

– Я решил лично расследовать это дело, – заявил племянник Космократора.

"Ничего удивительного", – подумал Гераклий. – "Скучно ему на Земле, ничего не происходит…"

Флавий лежал на спине, уставившись в бесконечное синее небо этой планеты. Во лбу его зияла оплавленная дыра. Гафни не промахнулась.

Гафни тоже лежала, но скорпион гесперийца прострелил ей всего лишь левую руку.

– Ваша спутница истекает кровью, ей надо помочь, – мягко заметил римлянин.

Замабал согласно кивнул и взмахнул нервобаллистой.

– Ваше оружие, трибун.

– Я не трибун, я всего лишь центурион… – начал было Аттилий.

Карфагенский капитан выстрелил.

"Не попал", – с некоторым удивлением и понятным облегчением отметил Аттилий секунду спустя.

– Следующий снаряд – вам в голову, – пояснил коварный пуниец. Аттилий молча вытащил из кармана баллистер и бросил его в воду. БУЛЬК!

– На колени и руки за голову, – добавил равсаран, и римлянин снова подчинился. Теперь Замабал мог заняться Гафни. Скверная рана… а у него только одно средство, но достаточно хорошее. Капитан спрыгнул в челнок и, косясь в сторону лежавших и стоявших на звездолете тел, быстро отыскал гиппократор. Вернувшись к принцессе, он положил медицинский автомат ей на грудь. Гиппократор быстро изучил пациентку и принял оптимальное решение. КЛИНК-КРАК! На глазах у пораженных зрителей левая рука Гафни отделилась от тела и упала в воду.

– Гиппократору виднее, – машинально произнес Аттилий, но тут же заткнулся, увидев направленный на него дрожащий ствол.

ВЖЖЖ-ПШШШ-ШШШК! – гиппократор впрыснул необходимые дозы лекарств и наложил герметичный пластырь.

– Постельный режим до ближайшего военного госпиталя, – прозвучало из динамика автомата, после чего он перебрался на живот принцессы, где и пристегнулся.

– Ближайшего госпиталя? – с тоской переспросил капитан. Гиппократор не ответил. Замабал задумался, потом перевел взгляд на Аттилия.

– На звездолете мало что осталось, – машинально ответил тот. – И нашего врача, кажется, тоже убили…

– Между прочим, кто? – поинтересовался пуниец.

Римский офицер честно рассказал про трехглазых чужаков.

– …когда сирену включили, я в свою подсобку забился, – изливал душу Аттилий. – Я всегда так делаю. Ну их к воронам. Я еще на второй день понял, что на этом корабле что-то не чисто. А мне прямо в лицо и говорят: "Держи рот на замке и смазывай шестеренки, тогда вернешься домой на пару сестерциев богаче". Ну я и не выступал. За полгода раз десять в бой вступали. До сих пор побеждали… или вовремя драпали. А теперь не повезло…

– Достаточно, – перебил его Замабал. В голосе карфагенского капитана сквозили лишь пять-шесть процентов доверия. – А это кто был? – последовал кивок в сторону Флавия.

– Один из этой банды, – пожал плечами Аттилий. – Я с ним всего пару раз сталкивался. Чем он занимался на корабле – понятия не имею. Мне не докладывали.

Замабал задумался.

Врет или не врет?

Аттилий или его брат?

Как узнать правду, понять и разобраться?

Под рукой не было опытных карфагенских антиразведчиков из команды корабля и последних достижений высоких пыточных технологий. Попробуем обойтись собственными силами и разложить все по корзинам.

Иногда самый простой ответ и есть самый правильный. Как звали того греческого философа, который предлагал отвергать все сложное и лишнее? Оккамарх… Оккамотель… Оккамаст… Оккамед? Неважно. Согласно этому… А! Вспомнил! Оккамемнон!!! Так вот, согласно Оккамемнону, это и есть Аттилий. Тот самый, командир триремы "Гнев Юпитера".

Но "Гнев Юпитера" с командиром на борту был сброшен в пекло оранжевого солнца, где и сгорел.

Но позвольте! А кто сказал, что корабль сгорел? Замабал стоял на капитанском мостике македонского флагмана; видел, как "Гнев Юпитера" направляется в сторону звезды… Но он не следил за приборами. Звездолет вполне мог обогнуть солнце, свернуть в сторону…

Македонцы его обманули? Допустим. Зачем? Это подождет.

Или корабль все-таки сгорел? Но кто сказал, что Клавдий Аттилий Паролон был на борту? Македонцы? Антинаварх Ипсилантиус? Этот выскочка вполне мог соврать. Аттилия увели… и отвели в трюм дециремы. Или просто на другую палубу. А пунийцам рассказали красивую сказку про сумасшедшего римлянина и его псевдонипонтийские обычаи.

Зачем? Двойная игра? Тройная игра? Аттилий – македонский агент? Ипсилантиус – римский шпион? Все может быть.

А если нет? Если Клав… Если Луций Аттилий говорит правду?

Но какова вероятность того, что из всех обитателей огромной Галактики Замабал совершенно случайно (?!) встретил именно брата-близнеца римского капитана, подбившего его звездолет в первый день этой войны?!

А какова вероятность того, что он снова встретился с Клавдием Аттилием? Одному Баалу известно.

А этот… Флавий? Почему Гафни решила пристрелить его на месте? Почему он решил сделать то же самое? Они встречались раньше? Точно, шпионские дела. И этот Аттилий, Луций или Клавдий, тоже в этом замешан. Жаль, Гафни все еще без сознания. Она должна многое объяснить…

А трехглазые чужаки? Если Аттилий не соврал. Не они ли уничтожили "Лоно Астарты-2"? Или это сделал экипаж "Гордости Меркурия"? Но карфагенский звездолет отстреливался, и полученные повреждения заставили пирата – римского капера? – упасть на планету?

Слишком много вопросов и ни одного внятного ответа.

…

Не менее напряженная работа мысли совсем не отражалась на лице Клавдия Аттилия.

Неудачная ложь, но нужно продолжать. Правду сказать нельзя. Кто знает, как идет война; возможно, пунийцы уже давно заполучили секрет "Астроплана". А если нет – Карфаген не должен узнать этот секрет от него. К счастью, пунийцев всего двое, и один из них без сознания… Двое?!

– Простите, капитан, а что с вами случилось? Вы тоже потерпели крушение? И откуда вы знаете моего брата?

– Заткнись, – совсем невежливо оборвал его Замабал. – Помолчи. Мне надо подумать, – честно признался коварный пуниец. Но времени на размышления у него уже не оставалось.

– На этой планете что, сахаром намазано? – удивился Аттилий.

– Не думаете ли вы, что я попадусь в эту детскую ловушку? – спросил Замабал. Лже-геспериец пожал плечами и снова посмотрел в небо.

– Можете мне не верить, просто подождите немного.

Несколько секунд спустя пуниец услышал где-то над головой гудение, и на разбитый звездолет упала гигантская тень.

– Как минимум пеквурема, а то и вовсе беллакруксер, – заметил Аттилий. – Мать моя Венера! Да на всю Галактику едва наберется полсотни таких кораблей! Ваши друзья, саран? – спросил римлянин и тут же пожалел об этом.

– Никак нет, трибун. Между прочим, меня повысили в звании, – ответил Замабал с горькой улыбкой. Кажется, он получил ответ на один из своих вопросов. – И это нас вы называете лживым народом? Едва Отец Лжи получил свободу действий, он первым делом сотворил римлян.

Аттилий не ответил, только гордо выпрямился. Враги от него ничего не добьются. Если в небе висит карфагенский корабль, он заставит убить себя, прежде чем их прокрустаторы вытащат из него секретную информацию. Если же это нейтрал… Еще повоюем.

– Понимаю, это была военная хитрость, – кивнул равсаран. – Но это не значит, что наш разговор окончен. Мы обязательно продолжим его.

"Удивительная самонадеянность", – подумал римлянин. – "Неужели это все-таки пунийцы?"

– Если это не ваши, – сказал Аттилий вслух, – то может быть, они и подбили наши корабли?

– Скоро узнаем, – задумчиво отвечал коварный пуниец. В его голове один вариант сменял другой. Бежать? Куда? Как? Атомная граната? Плен? Челнок? Джунгли на том берегу? А если все-таки спасение? Умереть мы всегда успеем…

Гигантский звездолет немного покружил в небе, после чего сел на воду, примерно в трех милях от берега. Вскоре от него отделился амфибийный челнок, который через несколько минут приблизился к разбитому рапануйскому кораблю. Этот челнок был гораздо больше карфагенского, поэтому из него выбрались сразу девять-десять человек.

"Нет, не пунийцы. И не римляне. И не греки. Орк (Молох) меня побери, какое галактическое сообщество носит такую военную форму?!" – одновременно подумали бравые офицеры.

– Мы получили ваш сигнал и пришли на помощь, – сказал предводитель пришельцев на отвратительном, но более-менее грамотном койне. – Я андерцент Сибикон, Старнамарина Маркоманниа.

"Неудивительно, что я не сразу узнал эти черные мундиры. И откуда у этих северных варваров такой роскошный звездолет?! Ладно, потом разберемся. Пока будем считать их добрыми нейтралами", – одновременно решили капитаны, но Замабал заговорил первым.