Глазами любопытной кошки - Тамалин Даллал

Многие советовали мне посетить Букиттинги – маленький городок в окрестностях Паданга, название которого означает «высокий холм». Ририн и ее восемнадцатилетний брат взяли видавший виды отцовский джип и отвезли меня туда. Но сначала мы побродили по рынку в Паданге, голодными глазами смотря на вкусности и желе. В Рамадан еда была повсюду, но никто не прикасался к ней раньше назначенного часа. Мне понравились тележки, запряженные лошадьми, украшенными большими красными помпонами.

После Паданга мы два часа ехали в Букиттинги по зеленым холмам и крутым склонам рисовых террас мимо домов в традиционном стиле. Для традиционной архитектуры минангкабау характерны большие дома, в которых живет несколько поколений одной семьи. Отличительной чертой румах гаданг («большого дома») является массивная крыша с краями, загибающимися от середины кверху и символизирующими рога водяного буйвола. Эти дома, сделанные из кедра, целиком покрыты изысканной ручной резьбой и росписью.

Высадив меня в Букиттинги, Ририн с братом поспешили домой.

– У брата нет водительских прав, – объяснила Ририн, – поэтому мы должны вернуться до темноты.

Один мужчина на улице делал свежий сок из сахарного тростника, который после целого дня без еды и воды выглядел очень заманчивым. Однако никто пока не покупал этот сок. Торговец лишь продолжал наполнять маленькие целлофановые мешочки, втыкая соломинки в крепко схваченные резинками горлышки.

Я бродила по городу до шести, ожидая сигнала окончания поста. В Чиребоне мы прерывали пост в 5:50. В шесть часов я купила сок и пошла на площадь. Вокруг сидели люди, но никто не ел и не пил. Минуты шли, наступило 6:10, и я решила, что, по-видимому, пропустила сигнал и все эти люди уже поели. Присев на скамеечку, я выпила соку. И вдруг завыла сирена. Она прозвучала как сигнал воздушной тревоги! Люди сорвались с мест, и я оторопела – что случилось? А они побежали к киоскам купить что-нибудь попить. Я не дождалась сигнала…

Так я узнала, что время для прерывания поста рассчитывают в зависимости от положения солнца по отношению к луне. Это положение различается в разных частях страны. Когда я была в Букиттинги, пост следовало прервать в 6:13.

Утро началось с сигнала к завтраку в четыре утра; за ним последовал призыв к молитве, которая продолжалась более часа. До семи утра из потрескивающего мегафона слышались бесконечные мусульманские проповеди. Это было похоже на радиотрансляцию мелодраматического сериала с разными голосами, мужскими и женскими – для разных персонажей. Я невольно задумалась о том, когда же люди спят. Мне поспать не удавалось.

ЭКСКУРСИЯ НА МОТОЦИКЛЕ

Я думала, что смогу купить авиабилет из Паданга в Банда-Ачех в турагентстве в Букиттинги, но компьютеров (как и связи с другими городами) там не было почти нигде, поэтому ничего не получилось. Я спросила агента:

– Чем же вы занимаетесь?

– Экскурсиями, – ответил он.

– Странно, – подумала я вслух. – Ведь туристов-то нет.

Он согласился, что работы для гидов немного, особенно после взрывов на Бали. Но от Букиттинги до Бали было несколько часов лету, и более мирного города я и не представляла.

– А вы хотите съездить на экскурсию? – поинтересовался агент.

– Конечно! – откликнулась я, увидев, что он показывает на свой мотоцикл.

Усевшись боком, одной рукой я придерживала юбку, а другой снимала на камеру восхитительный пейзаж. Водяные буйволы тащили плуги, конструкция которых не менялась сотни лет, обезьяны лакомились тем, что нашли на помойке. В деревнях вместо лужаек с травой перед домами были прудики. Я спросила, для чего эти водоемы с косяками рыб.

– Это ванные, – пояснил мой гид.

– Люди в них купаются? – спросила я.

– Нет, ходят в туалет. Рыбы все съедают, и вода остается чистой.

Мы проезжали долины, каньоны и расположенные на уступах плантации риса, чили, специй, овощей и фруктов. Нам повстречались старик и старуха, они делали коричневый сахар. Их усталый водяной буйвол ходил кругами, заставляя работать механизм, который выжимал в кастрюлю свежий тростниковый сок. Сок часами бурлил на огне, превращаясь в густую коричневую пасту. Когда она остывала, из нее делали лепешки на продажу.

Мой проводник показал мне кедровый румах гаданг и объяснил:

– Конструкция, форма и размер дома говорят о социальном статусе семьи. В таких домах, которые считаются высоким наследством и передаются по женской линии, имеют право жить лишь те люди, чью родословную можно проследить до первых поселенцев. Когда мальчик становится мужчиной, он не должен больше находиться в одном доме с женщинами, он живет в мечети и спит на полу, пока не женится. В возрасте семи лет мальчики обычно покидают родной дом и живут в сурау (молитвенный и общинный дом), где изучают религию и традиции (адат). Считается, что подростки должны уехать из родного города, чтобы набраться жизненного опыта, а затем вернуться домой уже взрослыми, мудрыми людьми, полезными обществу. Свой жизненный опыт и знания они могут использовать в своей семье или став членом «совета дядь» родного города. По традиции после замужества дочери остаются в материнском доме. Их мужьям отводится роль «мужа-гостя». Он ночует в доме жены, а на рассвете возвращается к матери и помогает там ухаживать за посевами.

Не считая того, что проливной дождь шел почти не переставая и мне большую часть времени пришлось провести в номере за шитьем, я была очарована Букиттинги.

Я пообещала Ририн вернуться через несколько дней, и она начала волноваться, когда в назначенное время мой автобус не пришел в Паданг. Это был микроавтобус, и, несмотря на то что я договорилась с водителем, другие пассажиры хотели уехать в другое время, поэтому пришлось ждать, пока будет удобно всем. На обратном пути, который длился два часа, она звонила мне на сотовый одиннадцать раз, чтобы удостовериться, поела ли я, не проголодалась ли, осторожно ли едет водитель и не пристает ли кто ко мне.

Единственная трудность, с которой мы столкнулись, было движение в Паданге. Случилась гроза, машины еле тащились, разбрызгивая воду. Ририн объяснила водителю, как доехать до ресторана, где все ее многочисленные родственники ждали меня к ужину. Всего там было одиннадцать человек. Они уже поужинали и теперь смотрели, как я ем, комментировали и расспрашивали меня про Америку, путешествия, впечатления об Индонезии. В этих местах такие, как я, были редкими птицами.

Наутро я снова отправилась в Банда-Ачех. Хотя Паданг находился тоже на Суматре, на дорогу у меня ушло почти два дня, включая ночевку в Медане.

ЖЕРТВЫ ЦУНАМИ