Выбор (СИ) - П. Белинская Ана

Рывком дергаю дверь и прохожу в бар. Пусть обе катятся к черту, мне все равно.

26.

Саша

— Санька, Сань? — дергает меня за руку Агата и пытается привести в чувства.

Меня до сих пор пошатывает, а сердце заходится тахикардией. Потираю ладошки о тонкое синтетическое платье, оставляя на ткани влажные следы. Я искренне верила, что с Максимом мы больше никогда не встретимся, но сегодняшняя встреча еще раз подтверждает — насколько мир тесен. Я хотела выкинуть его манящие ямочки из головы, хотела вытравить его дьявольский образ и забыться. Но теперь, зная, что он здесь, в этом самом клубе, вряд ли у меня получится расслабиться. Так стоит ли вообще идти?

— Агат, я не пойду, извини.

Разворачиваюсь и собираюсь уходить, но подруга ловко ловит меня за руку и поворачивает лицом к себе.

— Что случилось? Нам ведь так повезло! Если бы не тот парень, нас мы не пустили! Саш?! — заглядывает в глаза Агата и умоляюще всматривается мне в лицо.

Если бы не тот парень…Знала бы она, что именно из-за того парня я и не хочу идти в бар.

Один из охранников косится в нашу сторону и раздраженно хмыкает. Я чувствую, что он хочет подойти и вышвырнуть нас отсюда. И Агата складывает ладошки в умоляющем жесте, а из бара доносятся звуки популярной мелодии. Все это заставляет задуматься, а какова вероятность, что там среди толпы людей мы снова можем встретиться? Ну зная мою везучесть — определенно можем.

— Ладно, идем! — обреченно соглашаюсь я, а Агата бросается мне на шею.

Попробую абстрагироваться, ведь атмосфера внутри помещения располагает к этому. Когда мы заходим, мои глаза широко распахиваются. Наверное, со стороны я выгляжу нелепо, будто дикарка, попавшая в мегаполис. Шарю восхищенным взглядом по танцующим молодым людям, по мерцающим костюмам официантов, по гигантским планетам под самым потолком, по россыпи искрящихся фонариков, точно далекие звезды, и вдруг четко понимаю, мне нравится! Мне здесь, черт возьми, нравится!

Когда я последний раз вот так выбиралась куда-то? На первом курсе с Леоном и Агатой? Боже мой, Жукова, да ты превратилась в старую клячу. Чужие проблемы, тяжелейшие болезни, страхи, слезы — вот, что я видела последние годы. Помогала другим, напрочь забыв о себе. Пропускала через себя каждого пациента с его личной историей. Поэтому сегодня, я готова отрываться! И ни один мерзавец с очаровательными ямочками на щеках мне не помеха.

Все столики заняты. Агата сообщила, что бронировать нужно заранее, поэтому мы пытаемся примоститься у бара. Но и здесь сложно найти свободный барный стул. Таких, как мы, тут много.

Я постоянно одергиваю подол платья. Такое ощущение, что все только и смотрят на меня, осуждающе показывая пальцем «Ты ж мать». Оно эффектное, согласна, но очень короткое, и эти туфли…Я не умею ходить на каблуках и сейчас чувствую себя каракатицей или коровой на льду. Агата тоже в коротком платье, но ведет она себя раскрепощенно и уверенно, и на ней все это смотрится женственно и не пошло. А вот макияж, который мне сделала Агата, мне очень нравится. Мои тонкие и всегда сухие губы сейчас выглядят сочными и объемными, скулы выгодно подчёркнуты, а глаза выразительно подведены. Ничего кричащего, только умело дополнено рукой мастера. Волосы мы решили выпрямить утюжком и сейчас они идеально ровные и гладкие. Подлиннее бы платье и мои любимые кроссовки, и, возможно, я бы тоже чувствовала себя Богиней.

— Да не дергайся ты, — Агата сбрасывает мои руки с низа платья, которое я опять пыталась оттянуть.

— Мне не уютно. Оно очень короткое, — ною я.

— Короткое у нее, — подруга указывает за мою спину, и я вижу на девушке вопиюще короткую юбку. Юбку? Это же ведь юбка? Или пояс? Даже мне, глядя на нее, становится стыдно и неловко, и я опять нервно одергиваю свое платье. Но девушку, кажется, все устраивает, потомку что она плавно изгибается в танце, приковывая внимание не только мужчин, но и женщин. И теперь мое платье мне не кажется столь коротким, а практически монашеским.

Пока я во все газа пялюсь на танцующую девушку, пытаясь запомнить парочку движений, Агата успевает занять один свободный стул у бара. Она тянет меня за руку и приказывает садиться, сама же остается стоять рядом.

Мы заказываем по коктейлю, а в этот момент музыка становится тише и на сцене появляется парень в смешном зеленом парике. Я разворачиваюсь всем корпусом в сторону сцены и вижу, как этот самый парень приглашает на сцену желающих поучаствовать в конкурсе.

— Сегодня какая-то вечеринка или здесь всегда так? — наклоняюсь к Агате и громко спрашиваю подругу.

— Кажется вечеринка, — пожимает плечами подруга и делает глоток розового напитка из трубочки.

На сцене появляются шесть парней. Ведущий раздает участникам боксерские перчатки и приглашает всех присутствующий в клубе на настоящий боксёрский ринг. Пространство рядом со сценой мигом наполняется наблюдателями, кто-то свистит, кто-то ободряюще кричит, но равнодушных нет. Даже я увлеченно наблюдаю за происходящим. Парни деловито разминаются, как перед настоящим боем. Но вдруг каждому из них вручают по небольшому шоколадному батончику, который им необходимо развернуть, не снимая боксерских перчаток. Зал взрывается хохотом, а парни, посмеиваясь, жалостливо стонут. И только один из парней, самый высокий и крупный, искренне радуется.

По команде они начинают бороться с батончиком шоколадки, это так нелепо и смешно, что у меня начинают болеть скулы от смеха. Парни изо всех сил стараются, но это сделать чертовски сложно.

Весь клуб ободряюще поддерживает участников, а ведущий объявляет конец конкурса. Мне отсюда плохо видно, насколько ребятам удалось развернуть батончик, но парень в зеленом парике выводит на середину сцены того самого высокого парня и поднимает вверх его правую руку. Очевидно, он и есть победитель!

Молодой человек широко улыбается, радуясь своей победе. Ему вручают приз: один любой бесплатный напиток в баре и …семейные трусы в горох огромного размера! Весь бар содрогается всеобщим гоготом, а парню предлагают совершить почетный круг победителя. Включают знаменитую песню Tom Jones «Sex Bomb» и молодой человек начинает пританцовывать, размахивая в воздухе трусами, как флагом. Он выглядит настолько счастливым и довольным, словно выиграл путешествие на Бали, а не трусы в горошек! Мы с Агатой хохочем! Какой бы я была дурой, если бы все-таки не пошла.

27.

Максим

Андрюха возвращается мерзко довольным. Смотрю на друга, и не могу сдержать ответную ухмылку. Думаю, эти трусы- не последний сегодняшний приз, потому что друг не собирается останавливаться на достигнутом.

Мне одному не весело и кажется все происходящее дешевым цирком? Будто я попал на свадьбу с недалеким тамадой и скучными конкурсами.

Андрей садится за стол и кладет рядом со мной выигранные труханы.

— Видал? — спрашивает друг с таким видом, будто выиграл не сраные семейки, а как минимум ключи от Бугатти.

— Ага! — показываю верх большой палец. — И с размером угадали.

Подцепляю пальцем труханы и бросаю в друга. Тот ловко ловит и делает обиженную физиономию.

— Эй, полегче! Это подарок.

Аккуратно складывает и кладет в карман.

Дите малое, ей-Богу!

Скольжу взглядом по лицам, пытаясь отыскать среди них веснушчатое, с милой родинкой над губой. Интересно, она все-таки здесь или удрала? А брат, в курсе ли он, что его ненаглядная развлекается в клубах? А хотя — плевать, мне абсолютно плевать на них обоих.

***

Андрюха участвует еще в одном конкурсе, но вокал, как оказалось, не сильная его сторона, поэтому друг возвращается огорченным. Я ободряюще хлопаю его по плечу, ведь искренне желал другу победы, потому что в этом конкурсе призом оказалась мужская майка. Неплохой вышел бы комплект.

Слишком эмоционально товарищ принял поражение и не сдержавшись, опрокинул в себя стопку текилы, хотя и не собирался сегодня пить.

— Я в сортир, — оповещает Юдин.