Гори - Патрик Несс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Снегопад усиливается.
– Я вижу, агент Вулф.
– Он будет искать убежища.
– В последних трех местах он убежища не искал.
– Я хочу сказать, что погода может загнать его в одно из двух следующих.
Его уже начинало доставать, как часто она оказывается права.
– Так что… вы все еще верите? – спросил он.
Машина пробиралась через на глазах густеющую пелену падающего снега.
– Я больше не Верящая, агент Дернович, – ответила она, и впервые за все время он услышал в ее голосе тень раздражения.
По крайней мере, ему так показалось.
– Да, – сказал он, – но это не то же самое, что верите вы или нет. Бывает, люди покидают церковные общины – но это не значит, что они и веру оставляют позади.
Случилось невероятное: агент Вулф расхохоталась.
– Думаю, – сказала она с сочным, богатым (и совершенно неожиданным) юмором в голосе, – вы вряд ли понимаете, во что на самом деле верят Верящие.
Он ощетинился.
– Я – один из ведущих экспертов по Верящим во всей Северной Америке, агент…
– Да, но знаете ли вы самую правду? Сколько из того, во что они верят, принимается буквально, а сколько – символически?
Он вздохнул – просто чтобы ее позлить.
– Считается, что ключевые элементы веры носят аллегорический характер…
– Но вам-то надо знать, верю ли я, что драконы – действительно ангельские обличья загробной жизни на земле? И заключается ли цель человеческой жизни в том, чтобы служить этим божественным сущностям, а не сгонять их в резервации? И были ли мы все извергнуты из желудка великой драконьей богини…
– Я просто хочу знать, кому вы молитесь, – перебил он, пожалуй, чуточку жестковато. – И если мы встретим дракона, нужно ли мне быть настороже?
– При встрече с драконом всегда стоит быть настороже, агент Дернович, – сказала она. – Кому бы вы ни молились, он точно вас на это благословит. – Она кивнула на дорогу: – Следующий поворот.
– Фигово выглядит, – оценил Нельсон, любуясь на то, что было у Малкольма под шляпой.
Пластырь на ухе как раз собирался отвалиться, его срочно пора было менять.
– Там не все так плохо, – возразил Малкольм.
– Хочешь, я сделаю? – предложил Нельсон, когда он принялся возиться с новым.
Малкольм смутился.
– А ты можешь? – сказал он наконец. – А то когда не видишь, это тяжеловато.
Нельсон встал прямо перед ним, близко-близко, и отлепил последний приставший к уху кусок пластыря. Пальцы его пахли табаком.
Судя по всему, рана парня восхитила – он даже присвистнул.
– И какого же черта с тобой случилось, Малкольм Маккормак?
Тот попытался припомнить, что наплел аптекарше, но от близости Нельсона в голове у него почему-то стало совсем пусто.
– Упал, – слабым голосом пробормотал Малкольм, глядя на коротенькую щетину у Нельсона на подбородке.
– Да иди ты со своим «упал», – беззлобно отбрил Нельсон.
– Меня подстрелили, – неожиданно брякнул Малкольм.
Нельсон снова сел.
– А вот это уже больше похоже на правду.
Распаковав новый пластырь, он принялся наклеивать его на ухо. Малкольм поморщился.
– Обезболивающих у меня, если что, нет.
– Моя религия в них не верит.
– И боль от этого сама уходит, да? – наседать Нельсон не стал, просто аккуратно приладил на место липкую часть пластыря и, закончив, еще раз заглянул Малкольму в глаза. – И кому же понадобилось стрелять в Верящего Малкольма Маккормака?
Нельсон смахнул снежинку с Малкольмовой щеки. На того снова пахнуло табаком и еще теплым, потертым запахом другого живого человека. Он даже нос невольно задрал, следуя за покинувшей лицо ладонью. Воцарилось молчание. Глаза Нельсона стали серьезны.
– Теперь ты меня поцелуешь? – поинтересовался Малкольм со вполне искренним любопытством.
– Теперь я тебя – чего, балбес? – Нельсон, однако, улыбался. – Поцелую? Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?
– Я что, неправильно понял…
– Вот так вот, выходит из леса – и на тебе, с бухты-барахты?
– Прости, я…
– У тебя, может, и там, внизу, уже стояк?
Малкольм аж заморгал.
– Чего?
Нельсон расхохотался в голос.
– Ты что, реально?
– Не знаю… У нас немного другое понимание реальности.
– Да ну?
Малкольм кивнул.
– Некоторые у нас верят, что все это – просто сон. Что в реальности, какой бы она ни была, никогда не водилось никаких драконов. Что мир тысячелетиями существовал с одними только людьми, а потом – бац! И в один прекрасный день все провалились в сон, где были драконы. Всегда были, всю дорогу, с самого начала.
Бровь Нельсона полезла вверх (Малкольму это показалось странно волнующим).
– Это больше похоже на аргумент, почему Верящим быть не стоит.
– Это больше похоже на аргумент, почему лучше никогда не просыпаться.
Нельсон снова засмеялся, но смущение никуда не делось. И к нему почему-то примешалась изрядная доза боли.
– Мир, где не нужно просыпаться? Смахивает на рай.
– Ты хочешь сказать…
Он умолк, потому что Нельсон как заледенелый таращился куда-то ему за плечо. Малкольм обернулся.
Черный «олдсмобиль» неторопливо заворачивал на парковку кемпинга.
– Вы номер заметили? – Агент Дернович, запыхавшись, остановился у костра, от которого порскнули двое мальчишек.
– Только первые цифры, «47». – Агент Вулф уже что-то царапала у себя в блокноте.
– И это все-таки был он, а?
Вулф пронзила его взглядом.
– Возможно.
– Ой, да ну вас! – Дернович смог наконец выпрямиться, уперев руки в боки и все еще пытаясь продышаться.
И ведь даже бежать-то было всего ничего, когда мальчишки сорвались с места как ошпаренные. Нет, определенно с мороженым и яблочными пирогами пора завязывать.
– Кто еще это, по-вашему, мог быть?
– Наша цель вряд ли стала бы заводить себе друзей.
– Друзей? А почему это обязательно должны быть друзья? Он вполне мог заставить другого парня его подвезти. Или они…
– Агент Дернович.
Что-то в ее голосе остановило его на полном скаку.
Она наклонилась, высматривая что-то на земле у брошенной мальчишками палатки. Вообще-то он там уже смотрел, пока она пробежалась немного вслед грузовику (которого ни один из них не заметил за деревьями). Тот исчез слишком быстро – агенты все равно не успели бы вскочить обратно в «олдсмобиль». И он, Дернович, не заметил ровно ничего подозрительного в тех немногих пожитках, что остались валяться в палатке, – ничего, указывающего, что второй парень, кем бы он там ни был, тоже какой-нибудь Верящий.
Но Вулф высмотрела в снегу не это. Концом карандаша она подцепила и подняла шапку – повернула ее к коллеге другой стороной и показала висок, кровавый и порванный.
– Ну, наконец-то, – выдохнул Дернович. – Улика.
– Доказывает, что это тот самый мальчик, за которым мы шли. Но не доказывает, что
