Стресс, выгорание, совладание в современном контексте - Коллектив авторов

Возвращаясь из района боевых действий, человек сталкивается с целым комплексом сложностей, внутриличностных и межперсональных. Первая группа сложностей обусловлена тем, что травма внедряется в эмоциональное состояние индивида, что выражается в навязчивых переживаниях по поводу травматического события, стремлении избегать любых ситуаций, напоминающих травматическое событие, в повышенной эмоциональной возбудимости. Межперсональные трудности заключаются в том, что новоприобретенные черты, являвшиеся адаптивными в экстремальных ситуациях, мешают взаимопониманию участника боевых действий с окружающими людьми, что проявляется в разных сферах жизни: семейной, профессиональной и т. д. При этом проблемы, связанные с адаптацией к мирной жизни, могут усугублять постстрессовые переживания. Возможность сознательного умственного манипулирования элементами проблемной ситуации позволяет увидеть проблему с разных ракурсов, найти новые подходы к ее решению, определить те ресурсы, которые помогут с ней справиться. Вероятно, интеллект позволяет и уже имеющиеся у индивида ресурсы совладания осознать в каком-то новом ключе.

С точки зрения онтологической теории интеллекта, успешность совладания с травмой у лиц, обладающих более развитым интеллектом, может быть объяснена действием механизма непроизвольного интеллектуального контроля, составляющей метакогнитивного опыта субъекта. По мнению М. А. Холодной, открытая познавательная позиция как следствие хорошо организованного метакогнитивного опыта позволяет индивиду использовать более широкий спектр способов совладания с трудной ситуацией (Холодная, 2009).

При изучении вклада личностных характеристик в процесс совладания со стрессом показано, что выраженность посттравматического стресса обратно взаимосвязана со всеми смысложизненными ориентациями. Ценностные ориентации, в свою очередь, значимо коррелируют со смысложизненными. Исходя из этого, можно предположить, что влияние ценностных ориентаций индивида на совладание с последствиями пережитого стресса опосредуется смысложизненными ориентациями. По всей видимости, не имеет значения, какая ценность является ресурсом, но если она переживается и осознается индивидом как ценность, то становится смыслом. Интерпретировать полученные результаты в таком ключе позволяет также и то, что в регрессионную модель вошли ценности вместе со смысложизненной характеристикой «Процесс жизни», что, вероятно, может свидетельствовать об опосредующей роли смысложизненных ориентаций в формировании ресурса совладания с травмой с опорой на жизненные ценности. Данный вывод перекликается с мнением В. Франкла, согласно которому человек обретает смысл жизни, переживая определенные ценности (Франкл, 1990). В процессе изучения связей смысложизненных ориентаций с выраженностью признаков посттравматического стресса обнаружено, что данные характеристики опосредуют связь посттравматического стресса и нейротизма.

Полученные результаты подтверждают многочисленные данные о связи интеллекта и аффекта, а также о системном строении адаптационных ресурсов человека, характеризующихся взаимосвязью и взаимовлиянием различных частей этой системы друг на друга.

1 У ветеранов с выраженным посттравматическим стрессом наблюдается более высокий уровень нейротизма, более низкий уровень экстраверсии и склонности к согласию по сравнению с остальными участниками боевых действий.

2 Уровень интеллекта отрицательно связан с выраженностью посттравматического стресса.

3 Для лиц с высокой негативной эмоциональностью характерна сложная ресурсная структура совладания. Так, взаимосвязь нейротизма и посттравматического стресса опосредована уровнем интеллекта и смысложизненными ориентациями: у участников боевых действий с высоким нейротизмом, в отличие от ветеранов с низким нейротизмом, интеллектуальные способности и значимость смысложизненных ориентаций отрицательно взаимосвязаны с выраженностью посттравматического стресса. 4 Сочетание высоких показателей негативной эмоциональности, интенсивности боевого опыта, ценностной ориентации Семейная жизнь с низкими показателями интеллекта, личностного свойства Склонность к согласию и смыслоценностных ориентаций

Процесс жизни и Собственный престиж является предиктором высокой выраженности посттравматического стресса.

1.4. Смысложизненные ориентации и самооценка как корреляты преодоления последствий военного стресса

Проблема восстановления эмоционального и психологического благополучия после психической травмы, изучение личных и социальных ресурсов, позволяющих человеку преодолеть последствия трагических жизненных обстоятельств и экстремальных стрессоров, в последние годы является одной из актуальных и широко изучаемых в психологии. В результате начиная с 1990-х годов активно проводятся эмпирические исследования отношений между различными формами травматического опыта и позитивными жизненными изменениями. Ведется разработка теоретических моделей, объясняющих процессы, благодаря которым враждебные обстоятельства могут эффективно перерабатываться и приводить к субъективному переживанию личностного роста, исследуются различные аспекты смысловой регуляции психических состояний (Абабков, Перре, 2004; Бодров, 2006б; Прохоров, 2009).

Введенное Эммонсом понятие «стресс-индуцированного роста личности», когда человек, переживший травму, сохраняет позитивное благополучие, несмотря на страдания и несчастье, а в ряде случаев даже благодаря этим испытаниям, получило в последние годы широкое признание. В литературе по стресс-индуцированному росту именно концепту «смысла» отводится центральное место. Смысл рассматривается как ключевой теоретический конструкт, опосредующий связь между стрессом и позитивными изменениями. Проведенные эмпирические исследования подтвердили, что показатели смыслоутраты стабильно сопряжены с психологическим дистрессом и патологией, а сильное ощущение смысла напрямую связано с удовлетворенностью жизнью. И хотя осмысленность не всегда является гарантией высокого уровня позитивного эмоционального благополучия, отсутствие смысла и цели всегда делает человека несчастным (Эммонс, 2004). Было выявлено, что люди, ориентированные на духовные и религиозные ценности, более эффективно справляются со стрессом, порожденным травмой. Они чаще находят смысл в травматических кризисах и легче преодолевают неблагоприятные последствия по сравнению с индивидами, озабоченными целями, сосредоточенными на своем Я, или индивидами, имеющими установки на поиск острых ощущений или гедонистические установки (Emmons, Colby, Kaiser, 1998).

В цикле работ по изучению влияния травматических жизненных событий на соматическое здоровье установлено, что люди, реже заболевающие после перенесенного стресса, видят окружающий мир менее угрожающим, а себя воспринимают способными к копингу. Оптимизм, представления о личном контроле и нахождение смысла положительно коррелируют с усилением иммунной реакции и препятствуют развитию заболеваний (Брайт, Джонс, 2003).

Большое значение в преодолении негативных последствий стресса имеет такое свойство личности, как выносливость. Люди, сохраняющие здоровье после пережитого серьезного потрясения, нередко демонстрируют своеобразный личностный профиль, характеризующийся тремя основными особенностями: во-первых, верой в то, что человек может оказывать влияние на ход жизненных событий; во-вторых, верой в то, что жизнь имеет смысл и цель; в-третьих, установкой на то, что тяжелые жизненные события неизбежны и могут служить источником для развития и совершенствования (Перре, Лайрейтер, Бауманн, 2002).

Было также показано, что люди, относящиеся к типу с высокой «негативной аффективностью», обладающие диспозиционной тенденцией испытывать отрицательные эмоции и иметь негативное представление о самих себе, хуже справляются со стрессом и даже в благоприятные периоды жизни чаще испытывают дистресс и чувство неудовлетворенности (Брайт, Джонс, 2003). Исследования, направленные на выявление взаимосвязи самооценки с успешностью купирования стресса, показали, что в данном случае большую роль играет опыт индивида, полученный им в ходе предыдущих успешных или неуспешных попыток. Оказалось, что люди с высокой самооценкой, с одной стороны, значительно меньший круг событий расценивают как стрессогенные, а с другой, если стресс возникает, они справляются с ним лучше, чем люди с низкой самооценкой. Было также выявлено, что индивиды, имеющие негативное самовосприятие и плохо справляющиеся со стрессом, имеют и более высокий уровень страха или тревожности при появлении угрозы. Люди с низкой самооценкой считают себя недостаточно способными, чтобы противостоять угрозе; они менее энергичны в принятии превентивных мер и пытаются избегать трудностей, полагая, что не справятся с ними (Френкин, 2003; Abouserie, 1996).