Красавица и ее чудовище - Ева Никольская

Хранитель поморщился, стараясь ослабить давление встревоженной магии, Катерина же будто не чувствовала этого, продолжая ставить свои опыты. Шоколада ей захотелось… надо же, придумала! Расщеплять предметы на мельчайшие частицы и создавать из них новые способны единицы из всей магической братии, что обитает в семи мирах. Это же особый Дар и высшая ступень мастерства. Даже среди Хранителей только один обладает подобным, что уж говорить о неопытной девчонке, которой вскружила голову Сила, ставшая на время ручной?

— Тааак, меня что, за профнепригодность из фей разжаловали? — Катя в мрачной задумчивости попыталась сколупнуть с бедра серебристую линию рисунка, оставшегося от формы, — Кожа по-прежнему светится, а одежду сотворить не получается. А если…

— Не получится! — прервал ее новаторский подход муж, опасаясь и за девушку, и за созданную им среду — вместе взятых. — Да и зачем тебе одежда понадобилась?

— Ради справедливости, — пожала плечами она. — Как-то неуютно мне одной в голом виде стоять. Может… присоединишься? А, вампирчик?

— Ты меня специально провоцируешь? — прищурился мужчина. Ему казалось, что еще немного и незримая паутина затрещит по швам из-за заторов энергии, которая не может найти подход к его жене благодаря резким переменам ее настроения. Стремясь не допустить хаотичные выбросы магии, Хранитель, вместо того, чтобы воспользоваться ее предложением, начал потихоньку менять созданный ранее рисунок.

— Вовсе нет. Хотя… посмотреть товар лицом… эм… и другими частями тела за компанию, я бы не отказалась. А то в дриддереве темновато было, — сказала Арэ и подмигнула, подарив ему хитрую улыбку. — А здесь светло и так красиво, — она оглянулась по сторонам, затем снова уставилась на собеседника, заинтересованная тем, как проворно движутся его руки, сплетая новое заклинание. — Но вернемся к нашим баранам… то есть к одеждам. Почему не получится?

— Тебе сейчас доступна только магия стихий: можешь устроить маленький ураган или развести огонь на пустом месте, не более того. Ну, еще, наверное, есть шанс задействовать кое-какие особенности Дара Лу.

— Какие?

— Понятия не имею.

— Тогда почему не попробовать?

— Потому что! — пальцы мужчины, реагируя на эмоциональный всплеск, предательски дрогнули, едва не угробив всю работу.

Катю снова качнуло. То ли голова у нее от созерцания его действий закружилась, то ли тело не желало находиться в статическом положении слишком долго, но… стоять дальше девушка не рискнула. Она развела в стороны руки и принялась плавно водить ими взад-вперед, проверяя устойчивость своего положения, после чего задумчиво изрекла:

— Штормит, однако, — и тут же с оживлением добавила: — Может, шторм устроить?

— Н-не надо, — сквозь зубы процедил блондин, коря себя за недальновидность.

Спорить с женщиной — гиблое дело, но спорить с женщщщиной под кайфом — лучше и не начинать! О чем он думал, когда все это затеял? Хотел ее чему-то научить? Хотел, конечно. Хотя больше надеялся удивить, покорить, очаровать и… получить море благодарности за волшебную тренировку? Вот и получит сейчас… пару необузданных смерчиков от сумасшедшей девчонки, переполненной магической силой и жаждой открытий.

— А… снегопад?

— Не… — Арацельс замолк на полуслове и обреченно вздохнул, заметив хоровод снежинок, закружившийся над кудрявой головой его супруги.

— Ура! Я снова фея! — воскликнула Катя, радостно хлопнув в ладоши. Если бы он не успел отвести от нее большую часть энергетических потоков, они наверняка взорвались бы, устроив на ограниченном участке земли крайне скверные погодные условия. Не смертельно, но… и не очень-то приятно.

— Запоминай ощущения, которые возникают при управлении Силой, это тебе потом пригодиться, — устало произнес Хранитель, мало веря в то, что она последует его рекомендациям. Так и есть, девушка даже ухом не повела, наслаждаясь своим удачным колдовством.

Фея… ну-ну. Еще бы ведьмой назвалась. Чудо кудрявое. Маленький любопытный Катенок, в котором живет прекрасная богиня — его подарок и наказание, его женщина…

— Снег идет, а я раздета, — укоризненно проговорила Арэ, и для пущей убедительности потерла руками плечи. Преувеличила, конечно: снежинок то снежинок… кот наплакал. — Эта сияющая оболочка разве что за полупрозрачный пеньюар сойдет… и то с большим натягом. Ты же не хочешь, чтобы я замерзла? — она даже не пыталась испарить редкие белые хлопья, парящие вокруг. Они вообще перестали ее интересовать, вниманием девушки завладела странная реакция светящегося ареола на ее прикосновения.

— Согреть? — вопрос Арацельса остался без ответа, она просто его не услышала, занятая очередным исследованием себя.

Ее ладони медленно скользили по изгибам стройной фигуры верх, скрещивались на груди и, обгоняя одна другую, тянулись к шее, чтобы всколыхнуть сияющие кудри, стряхивая с них снег, а потом вновь отправиться блуждать по гладкой коже с бледно-голубым отливом. Мягкое свечение вспыхивало ярче и рассыпалось искрами в местах нажатия тонких пальчиков. Магический фон, малая часть которого все еще была замкнута на Катерине, просыпался от временной спячки, принимая новую палитру ее эмоций и пропитывая их насквозь. Притихшая было музыка зазвучала с еще большей силой, вторя движениям девушки, которая так сильно увлеклась своим занятием, что совершенно позабыла о стоящем напротив мужчине. Ее нынешние действия тоже напоминали танец, но какой-то… более интимный, что ли? И если прошлым представлением Арацельс еще был способен любоваться, давя в зародыше плотские позывы, то сейчас его противостояние с собственными желаниями терпело полный крах.

А почему бы, собственно, и нет? Цель достигнута: Силу Арэ чувствует и даже контролирует… временами. Значит, он вполне заслужил небольшую награду за свои старания. Или большую… как пойдет.

— Ты… ты откуда тут?! — воскликнула Катя, в мгновение ока, очутившись в крепких объятьях супруга. Она с недоумением посмотрела на него и попыталась вытащить зажатую между ними ладонь.

Да уж, не такой реакции он ожидал от собственной жены на свое внезапное приближение. Впрочем, что он от нее хочет? Девушка ведь не в себе. Или, точнее, чересчур в себе, раз периодически ничего вокруг не замечает. Даже его.

Где-то внутри учащенно бьющегося сердца кольнула крошечная игла обиды.

— Спроссси еще, кто я такой, моя милая, — с налетом досады в голосе, проговорил он и чуть ослабил хватку, позволяя ей вытянуть, наконец, руку, которую она тут же положила на его плечо. По-свойски так… будто на спинку кресла опустила. Вот ведь… женщщщина!