День Астарты - Александр Розов

— У наших договор с вашими про море, — встрял Тодо, — За это мы вам отдали Жако. Хороший островок, кстати. А ваши нашим еще отгрузили оружия, кораблей десять. Только наши еще не успели в нем толком разобраться. Это же не простая шлепка.

Парень похлопал ладонью по своей двустволке, поясняя значение последнего слова.

— Попробуем разобраться на месте, — пробурчал Микеле.

— Ясно, что в своих машинках вы разберетесь, — оптимистично ответил Ришо.

— Так я продолжу? — спросил Хэнк, и продолжил, — Как я понял из объяснений своего нового коллеги, товарища Даом Вада, оборона основной территории СРТЛ в полном порядке. Оборона Оекуси с юга и с востока от нас — тоже организована. Но на западе случился просчет. Война началась раньше, чем думали, и на остров Батек не успели доставить пушки и снаряды из Ситрана. Даом Вад со своими коммандос занял остров слишком поздно — исламисты успели раздолбать порт Ситрана.

— Остров Батек — это что? — спросил агроинженер.

— Это — блин в море, диаметром четыреста метров, примерно в пяти милях от западно-тиморского берега и в шести с половиной от нашего. Этот островок — спорный, но, по факту, он был западно-тиморский, т. е. индонезийский… До сегодняшнего вечера.

— Оттуда что-то хорошо простреливается? — предположил Микеле.

Хэнк энергично кивнул и уточнил:

— Не что-то, а что надо. Северная дорога в Оекуси с западного края Тимора, где базы исламистов, огибает горы и идет по берегу через городок Наиклиу, ровно напротив Батека. Четыре мили дороги и городок, где все транзитные склады — как на ладони.

— Так. Понятно. Нам надо расстрелять все это раньше, чем экспедиционный корпус исламистов там пройдет. Так?

— Верно. А еще лучше — ровно тогда, когда он будет проходить. После Наиклиу, дорога поворачивает от берега на юг, вглубь Тимора, делает большую петлю и, через мост на пограничном каньоне, выходит в наш городок Нитабе. А из Нитабе уже есть дороги и вглубь нашего эксклава, и к нашему берегу. В общем, нельзя, чтобы они прошли.

— Тоже понятно. А какие у нас аргументы?

— Со слов моих новых коллег, — сказал Хэнк, — это минометы полуметрового калибра, установленные на самоходных понтонах. Снаряды — сферические, весом центнер…

— Это пневмо-мортиры, — перебил его Микеле, — обычное гражданское устройство. Я прекрасно знаю, как они работают. Сто раз пользовался.

Капитан Худ фыркнул и недоверчиво выпучил глаза.

— Для чего в агроинженерии двадцатидюймовая пушка?

— Долго перечислять. Из них разбрасывают стимуляторы или наоборот, инсектициды, гербициды, или дефолианты. Из них выстреливают патроны-генераторы пенопласта. Центнер смеси дает поплавок 15 метров в диаметре. Такими штуками обметывают по периметру акваторию с планктонным полем, чтобы сделать плафер. Морскую ферму.

— Весьма познавательно, — сказал Хэнк, — Но у нас там не пена, а фуллернит. Это такая взрывчатка, вроде динамита, только раз в пять хуже… Или лучше… Смотря, с какой стороны ты находишься, когда эта срань взрывается.

— Хорошая, дешевая взрывчатка, — возразил Микеле, — На острове Хендерсон мы этой штукой сделали сеть прудов с пресной водой. Теперь там даже гнездятся фламинго, представляешь? Единственная беда фуллернита — высокая чувствительность, так что, приходилось перевозить его в контейнерах с надувной внутренней стенкой…

— Это очень трогательно, особенно фламинго, — отозвался Хэнк, — Но в Маквелабе две обычные самоходные баржи, доверху груженые этими фуллернитовыми бомбами. И стенки у барж, я полагаю, тоже обычные, железные.

— Хм… Надеюсь, бомбы не просто накидали в грузовые сетки, как арбузы.

— Ты оптимист, Микеле. Лично я опасаюсь, что они загружены именно так.

Микеле Карпини почесал в затылке.

— Joder! Сотовая и сателлитарная связь куда-то исчезли. Хорошо было бы расспросить экспертов про фуллернитовые бомбы, а woki-toki дальше тридцати миль не добивает.

— С сотовой связью понятно, — заметил капитан Худ, — Дюжина ретрансляторов на весь эксклав, рядом с большими поселками. Исламисты сразу расстреляли и то, и другое.

— Логично, — согласился агроинженер, — Тогда судьба сателлитарной связи мне тоже понятна. Кто-то отстрелил в стратосферу сотню тонн экранирующей микро-пыли, и теперь не работают ни сателлофоны, ни спутниковые системы навигации.

— А кто? Наши или исламисты?

— Не знаю. Мне так, с ходу, не понять, кому это выгоднее в военном смысле. В любом случае, когда приедем, надо попробовать восстановить сотовую связь.

— Как? — удивился капитан, — Построить новые вышки-ретрансляторы?

— Вышки — это прошлый век, — ответил Микеле, — Полный отстой, как выражаются мои замечательные дети. Надеюсь, твоим новым коллегам хватило ума купить не только пушки и бомбы, но и обычные комплекты обеспечения армейского корпуса.

На этот раз в затылке почесал капитан Худ.

— Это не мое дело, но ты слишком хорошо для агроинженера разбираешься в войне.

— Не в войне, Хэнк, а в военной технике. И не слишком хорошо, а просто как обычный нормально образованный гражданин. Что тебя удивляет?

— Да так, ничего… — начал капитан, и тут им в глаза ударил ослепительный свет.

— Стоп! Выйти из машины, предъявить бумаги!

— Дурак, блядь, мы капитан-коменданта Худа везем, — спокойно ответил Сезар.

— Сам дурак, — откликнулся хриплый, тоже мальчишеский голос, — На тебе, блядь, не написано, что ты везешь коменданта. А который из вас комендант Худ?

— Это я, — ответил Хэнк, спрыгивая на землю, — Ну, парни, докладывайте, какая у нас обстановка в Маквелабе? Полная жопа, или нет еще?

— Вроде, пока нет, — ответил голос постарше, — Пошли, товарищ Худ, сам увидишь.

Микеле Карпини на несколько секунд задумался, подбрасывая в руке кусочек мела, а потом, со словами «ну, это тоже может пригодиться», начертил крестик еще на одном пятифутовом контейнере.

— Все, — сказал капитан Худ, — Это — двадцать четвертый и последний. В плоскодонки больше не влезет. Третий ярус там грузить нельзя. Перевернется.

— Ладно, — Карпини вздохнул, — Только возьмем еще вон те два десятифутовых.

— Черт! Микеле! Куда их?

— У нас перед рубками на обоих понтонах как раз есть еще свободное место.

— Там нельзя ставить! Мы загородим обзор снизу!

— Просто будем рулить стоя, вот и все. Тринадцать миль можно обойтись без кресла.

— ОК, — вздохнул капитан, — Но больше не торгуемся.

— Не торгуемся, — Микеле кивнул и поставил крестики на десятифутовых контейнерах.

Хэнк Худ повернулся к безмолвному кхмеру — командиру охраны порта.

— Значит так, коллега Кхеу Саон. Вот этот пятифутовый контейнер грузите на третью плоскодонку, там во втором ярусе есть место. И закрепите, пожалуйста, как можно надежнее. Эти десятифутовые поставьте на пушечных понтонах, перед кабиной. Их привяжите стропами к опорам леера. Потом пусть все отходят от терминала на…

— На пятьсот метров, — подсказал агроинженер.

— Да. На пятьсот метров. Когда мы отойдем на четверть мили, можно возвращаться, а мальчишки пусть садятся в плоскодонки и идут следом за нами, тоже на дистанции четверть мили. Повторите им это, перед тем, как они отойдут от причала. Это — все.

— Да, товарищ Худ, — отозвался кхмер, — Я все запомнил. А кто будет тут за старшего?

— Вы и будете, коллега Кхеу Саон. Если будут какие-то проблемы, то вы свяжетесь по рации со мной или с коллегой Карпини. Теперь — приступайте к догрузке.

Кхмер кивнул и дал знак стоявшим в стороне разнорабочим. Они притушили свои самокрутки, взяли тележки и, не спеша, двинулись к штабелям контейнеров.

— Покурим? — спросил Микеле, хлопнув капитана по плечу.

— Покурим, — согласился тот, — Вдруг, это в последний раз?

— Фи! — возмутился Микеле, — что у тебя за настроение?

— Это я так пошутил. Извини, если не смешно.

В сорока милях севернее Оекуси, на противоположной стороне моря Саву из западной бухты острова Алор, вышел катер класса «Pegasus», и начал разворачиваться в проливе между островами Алор и Пантар. Завершить маневр ему не удалось. Несколько серых теней обрушились на его носовую надстройку и ютовую ракетную установку. Восемь ракет «Гарпун» с двухцентнерными боеголовками, детонировали, с легкостью оторвав корму. Факел из горящих капель мазута взлетел в небо, как огромный фейерверк.

Микеле Карпини, заметив далекую вспышку боковым зрением, глянул через правое плечо, но над морем уже снова стояла тьма. Вторично он обернулся через пять минут, когда до него донесся слабый звук взрыва — и снова не увидел ничего, кроме тьмы. В секторе обзора был только один светящийся предмет — кормовой фонарик на барже, которую тянул за собой самоходный понтон, управляемый Хэнком. В кильватере этой баржи держался Микеле, управлявший таким же самоходным понтоном с такой же баржей на буксирном тросе. На ее корме тоже был фонарик, на него ориентировались Сезар, Ришо и Тодо. Каждый из мальчишек вел рыбацкую моторку-плоскодонку, с двухъярусным штабелем из пятифутовых контейнеров. Моторки здорово оседали на корму, а их слабые движки едва тянули этот груз — но значительная скорость им и не требовалась. Все равно самоходные понтоны с баржами на прицепе не могли идти быстрее четырех узлов. Чтобы пройти «чертову дюжину миль» (как пошутил кэп Худ перед отплытием из Маквелаба) надо было потратить три с лишним часа времени…