ДНЕВНИКИ - Александр Шмеман

Вот откуда – борьба духовенства против причастия, ограждение его исповедью, "разрешением" – "мне данной властью" и т.д. Борьба, так очевидно усиливающаяся сейчас под влиянием одержимых своей властью, своей священностью молодых епископов. Ничто не угрожает так этой их власти, как возвращение Евхаристии – Церкви, возрождение ее как Таинства Церкви, а не "одного из средств освящения…"

Трагедия "богословского образования" в том, что молодые, "ищущие священства", сознательно или подсознательно именно этого отделения, власти, возвышения над мирянами и жаждут, и ищут, и эгу жажду в них усиливает, ее буквально порождает вся система богословского образования, a priori присущий ей клерикализм. Как в этой системе могут они понять, не умом только, а всем существом, что от власти, всякой власти нужно бежать, что она всегда соблазн, всегда – от диавола. Что от нее освободил нас Христос словами: "дадеся Ми всякая власть"1 и явлением власти – светом власти как власти любви, власти жертвенного самоприношения… Что дал Он Церкви не "власть", а Духа Святого: "Приимите Дух Свят…"2 . Во Христе власть вернулась к Богу, была исцелена от "властвования" ("а среди вас да не будет так"3 ).

На шестьдесят первом году жизни вдруг спрашиваешь себя: как могло все это оказаться столь извращенным? И становится просто страшно.

Среда, 3 февраля 1982

Возня бедного Т. с монашками. Одна из них (учащаяся в семинарии, женщина средних лет) утверждает, что у нее дар слез, мешающий ей слушать лекции… Т. предлагает ей поговорить с монашкой Е. Гневный ответ: "Never!"4 . Полное отрицание, ненависть… Откуда эта страсть, это странное извращение, присущее всем этим "духовным"? Их постоянные кризисы, поиски новых помещений, конфликты? Казалось бы, человек получил от Бога "дар слез". Радуйся! Нет, и этот дар оказывается "проблемой". Какой-то темный, злой мир этой "духовности", отрицания друг друга, бесконечные споры о "monasticism"5 … Вспоминаю свой собственный страшный (иначе не скажешь) опыт с матушкой С. в пятидесятые годы: ее вечные звонки, искушения, падения, отрицания, подозрения – и все, все время, с магическим словом "духовная жизнь"…

1 Мф.28:18.

2 Ин.20:22.

3 Мф.20:26.

4 "Никогда!" (англ.).

5 "монашестве" (англ.).

А вчера вечером ужин у о.В. Сарказмы о приходе, очевидная, хотя и затаенная, нелюбовь к прихожанам, не желающим просто подчиниться …

Кто-то, тоже вчера, рассказывает мне о Н.Н., чистом американце, ставшем сначала "мелхитом", потом перешедшем в Православие, учившемся несколько месяцев у нас, получившем приход, затем – с треском и проклятиями к нам – ушедшем к карловчанам, а теперь – в сане "архимандрита" – возглавляющем во Флориде какую-то старостильную греческую секту! Вопрос: почему это неудержимое стремление – у молодого, нормального американца – к этим крайностям, к этим постоянным обличениям и проклятиям, к столь очевидно сектантскому духу? Да, конечно, Америка – страна сект, но то же самое происходит и в Европе. Почему? Не знаю. Знаю только, что не без дьявола, знаю, что религия – столько же от Бога, сколько и от дьявола. И что нету ничего страшнее жажды власти над душами . Это жажда Антихриста…

Воскресенье, 7 февраля 1982

Вчера целый день в Орландо, во Флориде, в приходе "западного обряда" (антиохийского). Нужно ли это? Важно ли это? Так и не пришел к окончательному выводу. Одно ясно: какой бы ни был обряд – он нуждается в "ключе", то есть в богословском, духовном контексте . Наш хваленый византийский не помешал глубочайшему перерождению литургического чувства и восприятия, развитию "культов", "храмового" благочестия, буквально обратного опыту раннего lex orandi1 …

Странно из заледенелого Нью-Йорка попасть – за два часа – в жаркую (тридцать градусов) летнюю погоду, в заросли апельсиновых деревьев и в толпы едва одетых людей. Но, Боже мой, какое жуткое уродство – этот мелкобуржуазный рай, разрастающийся не по дням, а по часам во Флориде.

Кончил (в аэроплане читанную) толстую книгу J. Le Goff "Histoire du Purgatoire"2 . Необычайно интересно, но приводит к горестным раздумьям о богословии в Церкви.

Мне кажется, что первым и решающим плодом знания Бога, знания Истины не может не быть некое блаженное смирение . Смирение не "волевое", не самоуничижение, а смирение благодатное, смирение как "радость и мир в Духе Святом", как освобождение от мучительного, присущего падшей личности владычества над собою – себя, своей самости, самоутверждения, некоей постоянной мучительной лихорадки (желание Петра Ивановича Бобчинского, чтобы "высокое лицо" в Петербурге знало о его существовании).

Понедельник, 8 февраля 1982

Вот уже несколько – недель? месяцев? – у меня чувство, что я разучился писать, что не могу написать самой простой, короткой фразы…

1 закона молитвы (лат.).

2 Жака Ле Гоффа "История Чистилища" (фр.).

Понедельник, 15 февраля 1982

Утомление. Вчера весь день – "общее собрание" Св.-Владимирского богословского фонда. Длиннейшая архиерейская служба… Завтрак… Бесконечное заседание и наконец столь же бесконечный ужин. Утомление от стиля всего этого и тоже – от безнадежно растрачиваемого времени.

Среда, 17 февраля 1982

Случайно попался в руки бюллетень [бывших учеников школы св. Марии в Париже], и в нем письма к кому-то Поля Клоделя: "Surtout penetrez vous de 1'importance des devoirsd'etat sur lesquels mon premier confesseur ne cessait d'insister". "Le Christ est mort – me disait il, en accomplissant ses devoirs d'etat". "La cause de touts les maux physiques et moraux, c'est de se regarder soi-meme"1.

Кенозиз Церкви в истории… Как если бы Бог спасал Церковь от внешних успехов. Ибо при внешнем успехе она есть только этот успех: земной, человеческий, преходящий и, главное, придающий "гордыню". "Преуспевающая" Церковь служит Антихристу.

Свидание вчера с Сашей Дорманом (мужем Лены Штейн). Просит крестить и его, и жену. Так очевидно, что желание это порождено не внешним успехом Церкви. Успех Церкви – это вот эта "тайная передача" – Церковью, в Церкви – знания Христа, желания . И она происходит все время. Но тут сразу начинают "определять" это как "духовное возрождение", "объективировать", анализировать степень "возрождения", и вот уже расцветает махровым цветом – гордыня.

Очередная "Русская мысль". Кажется, понял, что раздражает меня в ее тоне. Это газета только и исключительно анти (антибольшевистская). Поскольку, однако, все ее читатели тоже анти , то все эти еженедельные доказательства зла советского режима утомительны и однообразны и, главное, не нужны. Порочный круг: эмиграция в ту меру эмиграция, в какую она анти . "Анти" это, однако, в ту меру, в какую оно становится ритуальной, словесной риторикой, эмиграцию эту как бы "иммобилизирует"2 . Все тот же однообразный, безжизненный, привычный крик . А крик, когда он становится привычкой, мучительно надоедает. Я, например, крик этот слышу шестьдесят лет! И без малейшего признака, что им что-либо осуществляется… Получается что-то вроде той "возни с Болгарией" Инсарова, о которой со скукой говорит один из героев "Накануне" [Тургенева].

В "Вестнике" замечательная глава Солженицына – о последних неделях Думы. Читая, подписываешься под каждым словом.

Пишу все это, чтобы "включиться", чтобы хоть как-нибудь преодолеть овладевшую мной lassitude', безблагодатность, опустошающую душу.

1 "В особенности проникнитесь важностью исполнения долга, на чем всегда настаивал мой первый духовник". "Христос умер, – говорил он мне. – выполняя свой главный долг". "Причина всех несчастий, физических и нравственных, – вглядывание в самого себя" (фр.).

2 От immobilize (англ.) – лишать подвижности, парализовывать.

3 усталость, вялость (англ.).

Четверг, 18 февраля 1982

Вчера целый день дома, за письменным столом. И сразу другое настроение… Вечером Л. убеждает меня не поддаваться – в связи с церковными делами – раздражению, ворчанию, негативизму, горечи. Она права – самое ужасное было бы спуститься на тот уровень, на котором все эти дела "делаются". И лучшее средство от этого – работа, "воплощение" тех нескольких "видений", что составляют мое мироощущение.

Соблазн активизма в Церкви. Том рассказывает вчера об одном из нами "сформированных" молодых священников. У него всего двадцать прихожан. Но он неустанно рассылает им какие-то циркуляры, формуляры, опросные листы, требует, чтобы они на все это реагировали тоже в письменной форме, и т.д. В теперешнем мире, особенно же в Америке, Церковь воспринимается как "предприятие", как "деятельность". Священник все время тормошит людей, чтобы они что-то делали для Церкви . А это дело, в свою очередь, измеряется, так сказать, количественным критерием: сколько заседаний, сколько долларов, сколько "дела"… И все это, несомненно, нужно. Опасна не сама эта деятельность, а редукция к ней Церкви, отождествление с ней церковной жизни . Между тем как "идея" Церкви, сакраментальный принцип ее жизни в том. что, с одной стороны, она как раз уводит нас от "дел" (отложим попечение), дает нам приобщиться "новой жизни", вечности, Царству, с другой же – требует от нас, чтобы этот опыт новой жизни мы вводили в мир . Чтобы "мир сей" мы очищали, просвещали "неотмирностью" опыта Церкви. А выходит наоборот: на деле мы "деловитость", в конечном итоге – суету мира сего вводим в Церковь, ей подчиняем, ею отравляем жизнь Церкви. И получается порочный круг, и таинство "повисает в воздухе". Получается не воцерковление жизни, а обмирщение Церкви.