Люди и Демиурги(СИ) - Алексей Фирсов

Ник расположил поудобнее на кровати и начал свое жизнеописание.

Сам увлекся. Санитар снаружи выключил в палате свет. Ник все продолжал. Игорь оказался отличным слушателем. Не перебивал, не переспрашивал, а только выражал восхищение односложными возгласами.

Далеко за полночь Ник закончил свой рассказ о путешествии в волшебную страну.

– Все это издать-цены тебе не будет!  Книжка получиться отпад!  Фантазия у тебя Коля работает как у Герберта Уэллса!

«Он решил, что я все выдумал! »

– Это кто?

– Не читал Герберта Уэллса?  Машину времени?

– Не помню. . . . Расскажешь?

– Завтра, хорошо?

– Идет. Спокойной ночи.

– Тебе того же!

На новом месте Ник на удивление уснул быстро и спал без снов.

Разбудили где то под утро часов в шесть, за окном еще темно. Включили свет, и вошедший санитар гнусным голосом объявил подъем.

«Вот кто придумал будить больных людей в шесть утра-гвоздь тому в башку забить! »

Сонный Ник шумно зевал, сидя на кровати. Глаза сами закрывались.

Следом за санитаром явилась медсестра со шприцами.

Ник вместе со всеми получил укол в задницу и минут через пятнадцать, уже умывшись и справив нужду, прямо возле унитаза ощутил, что ноги отказываются делать хоть шаг.

– У меня ноги отнимаются? !

– Это только начало. . . – Игорь тупо ухмылялся со своей кровати. – Ползи в койку-сейчас накроет, как следует. . .

Ник с трудом дополз до кровати, рухнул в нее и открыл глаза только часа через три, к завтраку.

Принесли тарелку с серой, жидкой манной кашей, поставили на стул.

– Чего это мне вкололи?

Ник обвел глазами палату, не в силах поднять голову от подушки.

Все больные лежали пластом, постепенно приходя в себя.

– Аменазин это. . . Забористая хрень, да? – отозвался Игорь и захихикал.

Больничное меню оказалось совсем не ресторанным: жидкий супчик, кашка на воде, компот невесть из каких сухофруктов. Хлеб ржаной, черствый и неудобоваримый. . . Хорошо, что Игорь поделился передачей с воли: копченая колбаска, белый хлеб, тушенка. . .

Вечером дали таблетку, от которой Ник вырубился мгновенно.

Через три дня Игоря увели к врачу, и он не вернулся.

В ответ на расспросы Ника санитары пригрозили дополнительным уколом.

Вместо Игоря привезли на каталке связанного мужика. Новоприбывшего четыре санитара не без усилий ремнями зафиксировали к койке. Тот дергался в путах и каждые пять минут орал во всю глотку, что всех порежет и клянчил холодную водку.

– Сто граммов, холодной, пшеничной. . . дайте, бл. . . !

Через пару часов Ник засунул голову под подушку, мечтая о том, что новичок сорвет голос.

Шизофреник Боря, забросил, в конце концов, чтение телефонного справочника и взялся душить новенького.

Тот хрипел, но все равно требовал сто граммов.

Прибежали санитары. Зафиксировали Борю к койке и вкололи каждому по уколу. Наступила блаженная тишина.

Утром Ника разбудил еще до подъема мощный духман. Новенький во сне обделался.

После подъема его развязали и поволокли под душ. Он же шел спокойно, сорванным голосом выпрашивая у санитаров папироску.

После душа новенький уже не вернулся, но запах его дерьма остался.

Ник обследовал двери и окна, убедившись, что из палаты сбежать никак не возможно.

Ему стало страшно.

«Месяц, другой в этом месте и я реально крышей тронусь! »

Через неделю Ника осмотрел врач и видимо удовлетворенный смирным поведением распорядился перевести в другую палату в отделение для выздоравливающих.

Режим здесь оказался свободнее. Из палаты можно было выходить, тем более что туалет имелся в коридоре общий.

Здесь всегда висели облака табачного дыма. Из закрытой кабинки постоянно несло чем-то горелым. Как оказалось, пациенты из бывших зеков на скрутках бинтов кипятили чифирь.

Откуда бинты?

Процентов двадцать больных были самоубийцы, которым не повезло расстаться с жизнью. Вены резать было модно в этом сезоне. Отсюда и бинты.

Выяснив, что у Ника нет на воле родственников, готовых передачи носить со жрачкой, куревом, и чаем, соседи по палате интерес к нему утратили.

Подъем. Завтрак. Укол. Обед. Ужин. Укол.

Между этими событиями Ник бродил по длинному коридору туда-сюда, размышляя о своей жизни и своем дурном характере. Планов про побег строить было невозможно. Ночь и полдня лежишь как овощ, днем все под неусыпным надзором санитаров. Хорошо, что пижама коротка!  Иные ходили, наступая на собственные штанины и полы курток.

Будущее мнилось самым печальным образом.

Он глупо поспешил в Черный дом и попался в лапы врагов Ризи и Гаргилла.

Рассказ Лары прокручивался в голове.

Не обладая магическим даром и без оружия– на, что мог он надеяться?

Одно только владением течением времени делало его врагов несокрушимыми. Лара говорила о том, что с Черным домом и его обитателями расправился Гаргилл с кучей магов наподхвате. . . В каком времени и в каком месте?  Здесь, в психушке в 1952 году-это служит слабым утешением!

В коллектив психов и самоубийц он влился, тем не менее.

Его научили, как не глотать таблетку и демонстрировать персоналу язык, что уже проглотил.

Добрые дяди дали попробовать чифирь. По мозгам хорошо врезало, а потом бегал полдня блевать в сортир, под смех бывалых любителей чифиря.

Ночью контроль ослабевал. Санитарам тоже хотелось спать, а видеокамер еще не изобрели.

На следующем осмотре Ник решительно открестился от бредней про будущее, за что был похвален доктором. Больше с утра ему уколов не делали.

«Может выпишут, все же?  Куда?  Как жить на воле во времени далеком и совсем не знакомом? »

Он привык к табачному дыму, посиживая на лавке в сортире и слушая треп больных. Рассказы о прошлом и о подвигах алкоголиков, словивших «белочку»– белую горячку служили главным развлечением. Алкоголики с «белочкой» , как не странно составляли основной контингент психушки.

Один товарищ работал в охране на заводе и сильно заливал за воротник. А потом попал в больницу со сломанной ногой, но уже привык каждый день бухать с друганами и быстро заскучал. Буквально на второй день раздобыл где-то в больнице литр спирта

и зажрал его какими-то колесами. После чего его ловили с милицией, ибо он где-то в районе Коломенского бегал голый по улице и все обещал набить кому-то морду. . .

Второй, выжрав больше двух литров водяры угнал зачем-то машину

своего соседа и со скоростью три километра в час аккуратно ехал на ней, распевая песню по какому-то парку, где его и собрались повязать менты. Но не тут-то было. Увидев сотрудников, товарищ резко взбодрился и, выскочив из машины, бодро