Холодная война: политики, полководцы, разведчики - Леонид Млечин

Советское руководство крайне болезненно реагировало на перебежчиков. А на Западе поначалу не понимали их ценности в холодной войне.

После войны два офицера Красной армии перебежали к американцам в Вене. Им оказали прием по высшему разряду. Потом офицеры передумали и сказали, что хотят вернуться. Их отвезли в Вену и столь же торжественно передали советским властям.

Еще один перебежчик, когда его доставили в Лондон, вдруг сказал, что просит отправить его домой. Директору британской разведки МИ-6 Стюарту Мензису возившиеся с перебежчиком разведчики в сердцах посоветовали дать перебежчику наркотик и утопить в Северном море. Но его вернули, сообразив, что это была подстава.

Офицер венгерской разведки бежал в Австрию и просил связать его с резидентурой ЦРУ. Австрийцы опасались, что советские чекисты его найдут, и поместили под охрану. Но за два дня до отправки в Соединенные Штаты венгра нашли лежащим на полу. Он был в агонии. Его отравили. Поскольку о нем знали немногие, расследование оказалось успешным: помогавший американцам офицер австрийской полиции безопасности был агентом чехословацкой разведки.

В 1948 году директор МИ-6 Стюарт Мензис сформировал комитет по перебежчикам из трех разведчиков, потребовав, чтобы они каждые три месяца составляли справку — что сделано для вербовки. На американской стороне за души перебежчиков сражались разведки трех родов войск и ЦРУ. В конце концов создали межведомственный комитет по перебежчикам в Вашингтоне.

Перебежчиков в Германии и в Австрии скопилось немало. Но любой из них мог оказаться советским агентом. К тому же содержание перебежчиков — это серьезные расходы, особенно обременительные для британской разведки с ее сравнительно небольшим бюджетом. Англичане пытались сократить расходы. Перебежчикам обещали солнечную Австралию, но там их помещали в малопривлекательные лагеря для перемещенных лиц. На советской стороне скоро стало известно, что на Западе можно угодить не только в лагерь, но и просто за решетку…

В определенном смысле все, кто тогда бежал на Запад, жили в страхе, потому что считались злейшими врагами советской власти. Некоторые из них исчезали или умирали при странных обстоятельствах.

— Я сам был свидетелем того, как вылавливали людей в Париже — невозвращенцев, — рассказывал мне Никита Струве, сын известного эмигранта из России. — Похитили молодого человека, невозвращенца, который жил в нашем доме на первом этаже — кстати, в квартире внука Льва Толстого, который его пригрел. Мы жили на втором. Мне было четырнадцать лет, я слышу крики — «помогите, спасите». Кинулся к окну и увидел: уезжает черная машина. Тут же спустились, взломали дверь — кровь и так далее. Человек исчез. Интересно, где он покоится — в Париже или его вывезли в Россию? Мы поместили эту историю в газеты, было расследование, установили, что его похитили советские военные. Этим советская военная миссия занималась в разных углах Франции. Люди пропадали бесследно… Некоторые так спасались — вербовались во французскую армию и отправлялись воевать во Вьетнам. Но они военную миссию послали во Вьетнам вылавливать людей, записавшихся в иностранный легион. Даже там находили. Это одно из самых страшных воспоминаний, как выкрали человека из нашего дома.

В начале 1954 года советская разведка отправила боевую группу, чтобы уничтожить руководителя исполнительного бюро Народно-трудового союза в Западной Германии Георгия Сергеевича Околовича, эмигранта, родившегося в Елгаве. Он руководил оперативным сектором по подготовке и заброске агентуры в Советский Союз.

Но руководитель боевой группы капитан Николай Евгеньевич Хохлов из 13-го отдела первого главного управления КГБ передумал убивать Околовича. 18 февраля 1954 года капитан пришел к Околовичу домой (тот жил во Франкфурте-на-Майне) и представился:

— Георгий Сергеевич, я — Хохлов Николай Евгеньевич, сотрудник органов госбезопасности. ЦК КПСС приказал вас ликвидировать. Убийство поручено моей группе.

Околович позвонил своему куратору в британской разведке и сказал, что у него только что побывал советский чекист, который сообщил, что приехал из Москвы, чтобы его убить. Вместо того чтобы выполнить задание, он пил с Околовичем чай. Оперативная группа британской разведки перехватила двух помощников Хохлова.

— Мы познакомились с их оружием, — рассказывали британские разведчики. — Патроны с цианистым калием выстреливались из электрического пистолета, замаскированного под пачку сигарет. Выстрел был практически бесшумным. На расстоянии в три метра пуля входила в дерево на десять сантиметров. С тех пор, когда мне предлагали сигарету, я инстинктивно отшатывался.

Британская разведка не располагала тогда такими изощренными средствами убийства. В распоряжении агентов МИ-6 был массивный пистолет, которым можно было стрелять из рукава пальто, но выстрел звучал настолько громко, что для тайных операций он мало подходил. Лаборатории советской разведки опередили британцев.

История с Хохловым поставила Лондон в трудное положение накануне совещания в верхах в Женеве. 1 мая капитана Хохлова переправили в Англию. Некоторые британские чиновники хотели бы устроить ему пресс-конференцию, которая, несомненно, вызвала бы всплеск эмоций. За пять месяцев это было пятое бегство сотрудника советских спецслужб. Руководители МИ-6 объяснили премьер-министру Уинстону Черчиллю, что хороший прием, оказанный перебежчикам, соблазнит и других чекистов. Это среди прочего позволит выяснить имена предателей, которые могут работать в британской разведке и министерстве иностранных дел.

Но Черчиллю не хотелось мешать встрече в Женеве. Он запретил пресс-конференцию Хохлова. Единственное, на что согласился Черчилль, — выслать из Англии двух сотрудников советской разведки, которые слишком грубо вели вербовочную работу.

Советские граждане, просившие политического убежища, создавали массу неприятностей западным правительствам.

Один такой случай произошел в апреле 1944 года. Виктор Андреевич Кравченко, работавший в Вашингтоне, решил остаться в Соединенных Штатах.

Он родился в Днепропетровске; инженер по профессии, сделал неплохую карьеру в Главметалле и был отправлен в Вашингтон для работы в советской закупочной комиссии, которая заказывала все необходимое для Красной армии в рамках программы ленд-лиза. Через эмигрантов он стал зондировать американские власти — нельзя ли остаться? Заняться его делом поручили директору ФБР Эдгару Гуверу, для него это было в новинку. Он потребовал санкции президента.

Для американских дипломатов история с Кравченко был крайне неприятным инцидентом, угрожавшим испортить отношения с Советским Союзом. Они не могли скрыть своего раздражения. Чарлз Болен, занимавшийся советскими делами в Государственном департаменте, надеялся, что Виктора Кравченко удастся уговорить вернуться в Советский Союз. Дипломаты искренне сожалели, что его нельзя выслать и что он имеет законное право попросить убежища.