Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии - Роман Ключник

Эта живая история является почти точной копией сказки Салтыкова-Щедрина «Пропала совесть».

В то время, как мы видели из дневника С. Дубнова, когда российские власти закрыли во время войны некоторые еврейские газеты, еврейский банкир Рубинштейн решил купить самую популярную российскую патриотическую газету «Новое время».

Рубинштейн не смог сразу осуществить задуманное из‑за отчаянного сопротивления старых акционеров «Нового времени», которые не только в порыве гнева с револьвера стреляли в воздух, но защищались и политическими высказываниями типа — «попытка международного еврейства взять в руки русскую прессу» (Э. Р.).

Но тут на помощь евреям пришёл старый немец Витте, известный масон, который, несмотря на свой возраст, всё ещё надеялся благодаря Симановичу-Распутину получить высокий государственный пост. Арон Симанович: «Я рассказал Распутину об этом разговоре с графом Витте. После короткого совещания мы решили обратиться к нашему «умному банкиру» (так называл Распутин известного финансиста Дмитрия Рубинштейна)… было ясно, что покупка «Нового Времени» могла принести нам много пользы… Акции «Нового Времени» были приобретены на имя графа Витте, а затем им переуступлены Рубинштейну. Рубинштейн радовался очень, что теперь закончится травля против евреев…».

Далее «Остапа понесло» — как утверждает Э. Радзинский Рубинштейн «задумал свершить невозможное: оставаясь правоверным иудеем, получить через Распутина чин действительного статского советника». Если бы у Рубинштейна это получилось, то его возможности резко возрастали. «Распутин говорил мне, что Рубинштейн просил выхлопотать ему чин действительного статского советника и, кажется, он сам просил об этом Государя и Государыню, но я… знаю, что в этом ему было отказано», — вспоминала подруга царицы Анна Вырубова.

Это, вероятно, был единственный неудачный случай у Распутина пролоббировать интересы Рубинштейна. «Однако во множестве других трудных дел мужик банкиру помог», — отмечает Э. Радзинский. Благодаря Распутину Рубинштейн был награждён орденом Святого Владимира.

Интересно, как сам Распутин объяснял эту помощь — «По поводу отношения Распутина к евреям… могу передать только слова отца Григория: » Я их отвлекаю, а то они большую беду России сделают…«», — вспоминала горячая поклонница Распутина Лохтина.

Похоже, Распутин был один из немногих сделавший верные выводы после первой русской революции, но «отвлекал» он евреев довольно странно — «Распутин говорил мне: «Сегодня получил от Рубинштейна 10 000, по этому случаю здорово кутнём», — вспоминала известная певица Варварова.

Понятно, что столь огромные по тем временам деньги просто так не дарили. Это был классический симбиоз власти и денег, Распутин просто зарабатывал деньги и не исключено, что во вред национальным интересам.

«Раза два я видела этого маленького толстенького еврея на вечерах у Распутина… Он не пил и не веселился, а всё уводил Распутина в кабинет и всё о чём-то с ним говорил… Выходя из кабинета, он обычно говорил: «Смотри, не забудь, скажи Аннушке…», а Распутин отвечал: «Хорошо, сделаю», — вспоминала Варварова.

В мае 1916 французский посол в Петрограде Морис Палеолог записал в дневнике:

«Кучка еврейских финансистов и грязных спекулянтов, Рубинштейн, Манус, и др., заключили с ним (Распутиным) союз и щедро его вознаграждают за содействие им. По их указаниям, он посылает записки министрам, в банки и разным влиятельным лицам».

Здесь стоит отметить интересный и странный с позиции логики факт: в конце 20-го-начале 2I века, то есть в наше время, в России пошло движение за признание Распутина святым…

Третий год шла война. Российская армия несла невообразимые потери исчисляемые миллионами. Царь-батюшка стал часто покидать столицу и уезжать в Ставку, помогал рулить армией. По этому поводу императрица стала беспокоиться, что ослабнет её недремлющее влияние на мужа — Александра Фёдоровна в письме своему Ники:

«25 июня. Я ненавижу твоё пребывание в Ставке, и многие разделяют моё мнение… Ведь Н. и удерживает тебя там, чтобы влиять на тебя своими дурными советами. Помни, что Наш Друг просил тебя не оставаться там слишком долго…

Моего любимца всегда надо подталкивать, напоминать ему, что он император и может делать всё, что ему вздумается. Ты никогда этим не пользуешься, ты должен показать, что у тебя есть собственная воля, что вовсе не в руках Н. и его штаба…» (Н.— это великий князь Николай Николаевич — главнокомандующий войсками).

Из-за этой властной ревности императрица была не прочь сместить главнокомандующего и взвалить на него все неудачи российской армии.

Благодаря императрице и её «Семье» в течение года министерская чехарда достигла всяких разумных пределов — с осени 1915 года по осень 1916 года было пять министров внутренних дел — князь Щербатова сменил А. Н. Хвостов, его сменил Макаров, затем Хвостов старший (дядя), затем Протопопов, где-то между ними ещё был и Штюрмер; военные министры — Поливанов, Шуваев и Беляев; министры земледелия — Кривошеин, Наумов, Бобринский и Риттих. Кто там не был ещё министром… военным в этой кошмарной войне? Кого поставить?

Естественно императора Николая, то есть себя… И все дружно поддержали её мнение, все, кроме Распутина — Распутин: «Уговаривают все царя быть Верховным главнокомандующим. Государю хотелось, а я всё против говорил. Разве может царь командовать? С него же всякого убитого спросят… А царю хотелось. Он даже побелел, когда я стал говорить напротив»(Э. Радзинский).

Но вскоре активизировались силы, которые повернули Распутина в обратную сторону. Арон Симанович в своих мемуарах утверждает, что идея снять Николая Николаевича с поста верховного главнокомандующего — была рождена еврейским лидером Гинцбургом, а реализована Симановичем и Распутиным, так как в районе военных действий российские войска сильно обижали евреев. К этому времени и личные отношения между Николай Николаевичем с Распутиным и его секретарём Ароном установились скверными, так как последние «достали» главнокомандующего русской армии своими просьбами,– Арон Симанович:

«Николай Николаевич сначала также высказывал Распутину благожелательное отношение. Даже одно время он неоднократно исполнял просьбы Распутина об отмене высылки немецких подданных в Сибирь… В действительности большинство прошений о германских подданных исходило от царицы. Но она не считала возможным сама открыто выступать за германских подданных.

На одно такое прошение я вдруг получил от великого князя следующий телеграфный ответ:

— Удовлетворяю в последний раз. В случае присылки новых прошений вышлю в Сибирь.

Я поспешил к Распутину, поднял большой шум, я горько жаловался на угрозу Главнокомандующего. Распутин улыбался. Он успокаивал меня… Он решил лично поехать в главную квартиру и там с Верховным Главнокомандующим выяснить это недоразумение.

Он об этом телеграфировал Николаю Николаевичу, но через три часа получил очень определённый ответ:

— Если приедешь, то велю тебя повесить.

Ответ Николая Николаевича сильно задел Распутина».

Этим и решило воспользоваться еврейское сообщество, — Симанович:

«В назначенный день на квартире Слиозберга собрались представители еврейства, и среди них находились: барон Гинцбург, Мозес Гинцбург, Бланкенштейн, Мандель, раввин Мазо… Когда все были в сборе, мне по телефону была передана просьба приехать с Распутиным. Мы поехали. На квартире Слиозберга Распутин был встречен очень торжественно и с большими почестями. Еврейские делегаты, старики с длинными седыми, бородами, в течение вечера рассказывали Распутину о преследованиях евреев Николай Николаевичем…

Делегаты продолжали свои жалобы против Николай Николаевича и просили Распутина избавить еврейство от его преследования… Распутин встал и перекрестился. Это означало, что он дал сам себе клятву нам помочь. В глубоком волнении объяснил он, что Николай Николаевич будет устранён от должности вождя русской армии в течение десяти дней, если только с ним ничего не случится.

— Тогда царь возьмёт на себя командование армией, и мы сможем, может быть, сделать что-нибудь для евреев, — сказал он.

Все присутствующие были потрясены этим обещанием. Я предложил преподнести подарок в сто тысяч рублей для семьи Распутина. Моё предложение было принято… На другой день М. Гинцбург внёс в один из банков на имена дочерей Распутина по пятьдесят тысяч рублей.

С удивлением мы следили, как Распутин сдержал своё обещание. Ещё до истечения десяти дней Николай Николаевич был смещён и назначен командующим кавказкой армией».

Можно понаблюдать – как Распутин мастерски реализовал обещанное, — Арон Симанович:

«Распутин поехал в Царское Село и был немедленно принят. Как он потом мне рассказывал, разыгралась следующая сцена.