Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить... - Николай Левашов

Человек, которому поручили заняться нами, узнав, что мы на машине, попросил подбросить его к зданию Дзержинского. Конечно, я согласился это сделать, тем более, что это было нам по дороге. В машине мы немного разговорились, и я рассказал этому человеку о том, как нам долго пришлось решать проблему с заграничным паспортом для Светланы. Этот человек, послушав мой рассказ, сказал, что надо было обратиться к ним, и проблема была бы решена! Подбросив его в нужное место, мы приехали домой. Позже к нам заехал Владимир Миронов, что было некоторой неожиданностью для нас. Я думал, что он приехал с какой-то информацией, но это оказалось не так. Он весьма подробно расспросил о том, что и как мне сказали делать далее. И между делом я ему сказал, что жаль, что мы не знали этого человека раньше, когда пытались получить заграничный паспорт для Светланы. Паспорт, оказывается, можно было сделать очень быстро и без головной боли. Видно этот мой рассказ вывел его из себя и он, чуть ли не с пеной у рта, на эмоциональном взводе и с большой долей ехидства заявил нам:

— Вы НИКОГДА не выедете из Советского Союза! Ну, может быть Вы, — обратился он ко мне, — сотворите чудо, — сказал мне он с явным злорадством в голосе и явно не веря в то, что подобное вообще возможно!

Это был последний раз, когда я разговаривал с этим человеком. Миронов покинул наш дом в весьма возбуждённом состоянии, планируя то, что он ещё может сделать для того, чтобы сказанные им слова стали «былью». Но он явно не учёл, что чудеса всё-таки бывают, и особенно это касается всего, что связано со мной. Хотя, Владимир Миронов действительно сделал всё возможное со своей стороны, чтобы мой выезд стал невозможен. И вот, каким образом. Когда во вторник, 24 декабря, оплатив пошлину за выездные визы, мы вместе со Светланой приехали в ОВИР РСФСР к трём часам дня, как нам говорили, меня пригласил в свой кабинет начальник ОВИРА и спросил:

— А чего это ты вступаешь в неслужебные взаимоотношения с моим подчинённым, мне, видишь ли Миронов приезжал в два часа по полудни и рассказал об этом.

Видно этому человеку были противны такие люди, как Владимир Миронов, и он специально мне сказал о его поползновениях против меня. Я объяснил, что ничего подобного не было и не могло быть, так как заграничный паспорт у Светланы уже есть и что был только гипотетический разговор о том, что оформить ей паспорт было можно быстро через Ваше учреждение. После этого непродолжительного разговора, основной целью которого было желание этого человека показать истинное лицо Миронова, он вручил мне паспорта с выездными визами и пожелал счастливой дороги. Таким образом, вечером 24 декабря у нас были паспорта с выездными визами, вопреки стараниям Владимира Миронова, но ещё не было американских виз. Я сообщил Константину Орбеляну ситуацию с визами, и мы договорились, что он вместе с нами пойдёт в американское посольство. Утром в четверг (среда в американском посольстве — выходной, в связи с католическим Рождеством), мы попали вместе с ним в посольство и заполнили анкеты, к которым он добавил своё приглашение, которое чуть было не оказалось «медвежьей услугой». Как потом оказалось, приглашение от Константина Орбеляна чуть было не сыграло отрицательную роль для нас. Дело в том, что он написал порядка двухсот приглашений в США в течение одного года и попал в чёрный список американцев с большим количеством приглашений. Короче, у нас приняли документы на оформление виз и сказали нам, чтобы мы в 17.00 подошли за ответом к такому-то окошку. Мы вернулись домой, и подъехали к американскому посольству к 5 часам вечера. Мы нашли, где находились окна выдачи и я спокойно, ничего не подозревая, прошёл мимо огромной очереди людей, которые чего-то ожидали. Я подошёл к нужному окошку ровно в 17.00, и, дождавшись когда очередной человек отошёл от окошка, я занял его место и спросил, готовы ли мои бумаги.

Мне сказали, что ещё нет и надо немного подождать. Я освободил окошко и стал дожидаться своих бумаг. Ожидая бумаги, я имел возможность оглядеться вокруг и только теперь до меня дошло, что вся эта огромная очередь которую мы миновали, тоже стояла к тому же окошку, которое было нужно и мне. Я просто исходил из того, что мне сказали быть у такого-то окошка в 17.00 и точка! Я не предполагал, что и всем остальным сказали то же самое. Такой огромной очереди я не видел давно, раньше такую очередь можно было увидеть у мавзолея Ленину, когда тысячи людей, оболваненных советской пропагандой, часами стояли в очереди, чтобы взглянуть на «великого» Ленина. В году 1972, когда мы с мамой приезжали в Москву и в первый раз пришли на Красную площадь, увидели огромную очередь жаждущих посетить мавзолей и даже хотели встать в конец этой очереди, но был очень жаркий летний день, и очень скоро желание стоять в этой очереди испарилось, и мы продолжили своё знакомство с Москвой без традиционного посещения мавзолея. А позже, когда я уже понимал, кто такой Ленин и что он из себя представлял, у меня никогда больше не возникало желания посетить его мавзолей…

Так вот, примерно такая же длинная очередь и была к окошку посольства за визами. Я был уверен в том, что если мне сказали подойти к окошку ровно в 17.00, значит, я и должен подойти к этому времени к этому окошку. Я постоял около окошка минут пятнадцать и вновь, когда очередной человек отошёл от него, спросил о своём. На этот раз ответ уже был, я заплатил за визы для себя и для Светланы и забрал наши паспорта с визами. Нам дали визы на полгода, мне визу B1, а Светлане

B2, что означало бизнес визы без права работы. Нам поставили такие визы потому, что в Сан-Франциско должна была быть конференция по альтернативной медицине и меня пригласили в ней поучаствовать. Таким образом, мы получили свои визы в течение 15–20 минут, не простояв в очереди. Ни один человек из очереди не возмутился, даже никто не спросил меня, кто я такой или за кем моя очередь. Когда я об этом рассказал знакомым, никто не хотел верить. Как мне рассказали, люди занимали очередь с 5–6 часов утра и если не попадали к окошкам в тот день, порой ночевали у американского посольства, чтобы на следующий день попасть наверняка. Иногда люди проводили в ожидании своей очереди по несколько дней, так как окошки открывались для выдачи визы в 17.00 и, если мне не изменяет память, закрывались в 20.00. Люди дожидались своей очереди, и очень часто подойдя к окошку, они получали отказ. Я всего этого не знал, а знал только, что мне надо подойти к окошку ровно в 17.00, чтобы получить ответ. Именно этот настрой и сделал возможным то, что, когда я прямиком подошёл к окошку, никто даже словом не обмолвился и пока я стоял в ожидании у окошка, к окошку подходило несколько человек, и никто из них даже не спросил меня, кто я такой и чего стою или за кем я занимал очередь. Я это сделал непреднамеренно, я никогда не лез вне очереди, всё произошло из-за недоразумения. Я не специально влиял на людей в этой ситуации, просто мой настрой, вызванный данной мне информацией, привёл к тому, что я невольно, на уровне подсознания, влиял на людей, стоящих в этой огромной очереди…