Крысиная башня - Павел Дартс

Срабатывать все это должно было электроспособом — от батареек. Вот тут и пригодились захомяченные нами в период мародерки плоские алкалиновые батарейки типа «Крона».

Кстати, батя научил меня делать замыкатели — из простой, черт побери, бельевой прищепки! Говорит, что технология не менялась со времен второй мировой войны, от партизан еще. И второй вариант замыкания — сверху, из-за баррикады, чисто тумблером, — это уже «в режиме активной обороны».

Долго он нас мурыжил, пока мы с Толиком четко не запомнили, какой провод где проходит, как расположены замыкатели, и какую досточку не стоит (мягко говоря) задевать при включенном замыкателе, и на что не стоит наступать, и где в темноте ноги надо повыше, перешагивая, задирать. Получить заряд из всякого острого железного барахла себе в кишки мы, конечно же, не хотели; и запоминали все старательно. Вплоть до «сдачи экзамена» — быстро пройти по этажам, нигде не задев и не сдвинув замыкатели. В случае, если бы пришлось быстро отступать от нападающих, это было бы очень важно… Он нас так замучил, что Толик даже предложил пройти по этажам с завязанными глазами, но это уже батя счел излишним.

Врочем, батя предусмотрел предохранители. Хорошо с электрикой! Просто. Батя поставил тумблеры, чтобы можно было отключать питание от самострелов, и включать только в случае нападения или на ночь — «в режиме мины». Пустяк — а приятно. Тем более, что женщинам-то тоже нужно был ходить по этажам. Но мы все одно строго соблюдали правила «не наступать и не сдвигать» — риск тут нафиг не нужен, да и на автомате уже.

Так, помимо укрепленных дверей и Графа, который в силу своего малого веса спокойно мог бегать по замыкателям, не вызывая сработок даже при включенной «активной защите», и быстро научился перепрыгивать натянутые кое-где лески, по ночам нас стала охранять и «система» — и не дай бог кому было ночью, впотьмах, попробовать к нам пробраться…

От безделья-то зимой Толян придумал как-то «многоборье». Типа «скоростное перемещение по этажам». Как-то на спор с батей взялся спуститься на скорость с 12-го этажа «змейкой», то есть перемещаясь не только и не столько по лестницам в подъезде, а в основном через наши проломы в полах-потолках квартир. Получилось прикольно. Нарисовали на листке «маршрут», Толик его заучил, переоделся в старую грязную рабочую одежду, в которой он долбил полы и ломал мебель, мы поставили «контрольные точки» — листки от блокнота с номерами, в определенных местах, батя отключил все самострелы и мины от электоропитания…

Получилось классно: батя на первом этаже занял позицию с секундомером, в условленное время шмальнул холостым из нагана…

Я был на площадке шестого этажа, — услышал как на двенадцатом гулко хлопнула после выстрела квартирная дверь, и дальше понеслось: на лестнице то хлопали двери, то слышался приближающийся дробный топот Толяна, — он несся как паровоз, ныряя из квартиры в квартиру, перемещаясь где через проломы в полу по вертикали, где через проломы в стенах по горизонтали, минуя некоторые этажи даже не выходя на лестницу, не забывая срывать листки блокнота с пометками этажа… Через несколько минут он вывалился из распахнувшейся двери квартиры на 6-м этаже, весь уже мокрый от пота, с красной рожей, задышливо дыша, не глядя на меня выдернул у меня из руки очередной листок с номером, и сыпанул вниз по лестнице, ловко лавируя между нашими «баррикадами», и вновь скрылся в квартире на пятом этаже, чтобы мигом спуститься на этаж ниже через пролом в полу по тросу, переместиться в соседнюю квартиру через пролом в ванной, оттуда выскочить в комнату, обогнуть шкаф, там, в углу, спрыгнуть в пролом (осторожно, не зацепившись за торчащую арматуру!) на подставленный шкаф, с него спрыгнуть на диван, выбежать в соседнюю комнату, там за письменным шкафом брякнуться на четвереньки и ужом проскользнуть в соседнюю комнату — кухню, через узкий пролом-лаз в стене, замаскированный кухонным шкафчиком; там выскочить на лестницу, — в соседнюю квартиру…

— Аттлична! — раздался крик бати, сигнализирующий, что Толян достиг финиша. Я, хотя спускался к первому этажу просто по улице, лавируя среди «укреплений», и то оказался там позже Толяна. Тот был взмыленный как после кросса по жаре, но довольный как слон.

— Во!.. Фотофиниш!.. — он предъявил нам пачку собранных «квитанций», говорить членораздельно он еще не мог.

— Да верим мы, верим! Молодца! — радостно поздравлял его батя, — я не ожидал! Ты, блин, как торпеда! Только с сильно извилистой траекторией, ха-ха-ха! Глиссер! Шесть минут четырнадцать секунд! Первый рекорд Крысиной Башни! Ай, молодца! Крыс! — начал тут же подзуживать меня, — а тебе слабо обновить рекорд?

— А сам-то?!..

— Обязательно. Это предлагаю называть военно-прикладным многоборьем, — полоса препятствий Крысиной Башни… Можно потом кроме прохождения еще что-нибудь придумать… Прикладного что-нибудь…

— А че… — уже отдышался Толян, — к примеру, отстреляться в перемещении!

— Патронов жалко…, - зажался батя.

— Да ладно тебе! С нагана, монтажными — их ведь хоть жопой ешь! А без тренировок в стрельбе нельзя — сам знаешь.

— А, ладно! Давай. На самом деле — дело нужное, — придумаем что… Знаешь, что мне это напоминает? — вдруг перебился он, — Полосу препятствий РВСН! Не слышали про такую, не рассказывал я? Я ведь в РВСН служил, ну, вы в курсе. Так в РВСН есть своя полоса препятствий — как у мотострелков или десантуры. Но специфическая. Там не по горизонтали надо было бегать, не стрелять и через стены прыгать, — а по лестницам, по лестницам, по шестам… Груз поднять на тросе, опустить точно в отмеченное место, спуститься — подняться… Занятно, блин. А мы тут свое многоборье придумаем! Прикладное.

Ну что. Это «развлечение» заняло нас не меньше чем на пару недель. Все интересней, чем стены долбить, или даже чем на лестницах баррикады громоздить… Я порвал в хлам несколько курток и штанов, отбил палец на ноге, ободрал в мясо об арматуру голень, — но обогнал Толяна уже на третий день. Он офигел. Пробуя еще «ускориться», он как-то умудрился сорвать стопор на «Оскале Микки-Мауса» и едва увернулся от понесшейся его догонять по лестничному маршу утяжеленной столешницы на тросе, оскалившейся отточенными шампурами… Еще пара «проходов», и он, чувствуя что сдувает, начал канючить, выдумывая что-то новое, — в частности, теперь на 12-м этаже нужно было на скорость и точность стрелять в две мишени — в квартире и на площадке; на 8-м метнуть нож в столешницу письменного стола, прислоненную к стене, в квартире на 7-м молотком поразить две «мишени» — пару кружек или чашек, поставленных в разных местах комнаты, каждый раз в разных местах, на третьем на скорость и точность резануть — проколоть несколько листов картона или коробок из-под обуви… Нож-то он метал, понятно, лучше меня. Да и стрелял. Это было прикольно! В натуре «полоса препятствий» — особенно когда батя предложил усложнить прохождение не только «сверху вниз», но и «снизу вверх», — но это уже было ой как тяжело! Влезать по тросу это не то, что спускаться! — мы ограничились пятью этажами. Но прикольно! Батя сдувал нам с Толяном, но, в общем, и не стремился; ему наши «упражнения» были больше по приколу. Да, это, черт побери, было весело! В конце концов я устойчиво стал обставлять Толяна — не с его массой шуршать змеей по щелям и лазам!