Бегущий по лезвию бритвы - Филип Дик

Барни босиком прошлепал в гостиную, сел возле чемоданчика и, раскрыв, шелкнул парой тумблеров, подключаясь к доктору Смайлу. Стрелки приборов мгновенно ожили.

— Где это я? — спросил Барни, — За сколько времени я смогу добраться до Нью-Йорка? — Прочее в эту минуту его особенно не волновало. Он взглянул на часы, висевшие на кухне. Семь тридцать утра. Рань несусветная.

Чемоданчик являлся, по сути, портативным вариантом доктора Смайла, связанным через передатчик с базовым компьютером, стоявшим в цокольном этаже нью-йоркского дома Барни на Ринаун, 33. Машина проговорила металлическим голосом:

— Ах, это вы, мистер Байерсон…

— Майерсон, — поправил доктора Барни, приглаживая дрожащей рукой всклокоченные волосы. — Что ты скажешь мне с прошедшей ночи?

Он поднял глаза и увидел на кухонном буфете полупустые бутылки с бурбоном и содовой, тоник, лимоны и формочки для льда. Зрелище ничего, кроме омерзения, не вызывало.

— Что это за девица?

— Это мисс Рондинелла Фьюгейт, — ответил доктор Смайл. — Она просила называть ее Рони.

Имя это Барни уже слышал, вроде как-то связано с работой.

— Послушай, — обратился Барни к чемоданчику, но тут девица проснулась и заворочалась под одеялом. Пришлось срочно прервать сеанс связи. Он отключил питание, поднялся на ноги и застыл, смущенный тем обстоятельством, что до сих пор ползает в одних трусах. Видок наверняка по меньшей мере нелепый.

— Ты уже поднялся? — спросила девица сонным голосом. Она уселась и, посмотрев на Барни своими большими красивыми глазами, добавила: — Сколько сейчас времени? И кстати, как насчет кофе?

Он отправился на кухню и, включив плиту, поставил на нее кастрюльку с водой для кофе. Где-то хлопнула дверь, потом через пару секунд послышался шум воды. Рони принимала душ.

Барни прошлепал в гостиную и вновь подключился к Смайлу.

— Какое отношение она имеет к «Пи-Пи Лэйаутс»?

— Мисс Фьюгейт — ваш новый ассистент. Не далее чем вчера она вернулась из Китая, где занимала должность регионального консультанта фирмы. Мисс Фьюгейт, несомненно, талантлива, но ей явно не хватает опыта. Именно по этой причине господин Булеро решил на какое-то время прикрепить ее к вам.

— Замечательно! — усмехнулся Барни. Вернувшись в спальню, он поднял с пола свою одежду и стал неспешно облачаться, стараясь не совершать при этом резких движений. Покончив с этой малоприятной процедурой, он вновь склонился к чемоданчику.

— Все равно. В докладной, полученной в пятницу, речь шла именно о мисс Фьюгейт. Она действительно работает очень неровно. Взять хотя бы эту историю с американской выставкой в Китае. Хотите верьте, хотите нет, но она сумела убедить ее организаторов, что панно, посвященное войне Севера и Юга, будет пользоваться у посетителей выставки особым успехом! — Барни рассмеялся.

Дверь ванной комнаты открылась, и взору Барни предстало розовое упругое тело его новой ассистентки.

— Ты меня звал, милый?

— Нет, — отрицательно покачал головой Барни. — Я беседую со своим врачом.

— Никто не застрахован от ошибок, — ответствовал доктор Смайл достаточно безразличным тоном.

Барни кашлянул и жестом указал на спальню.

— Как это мы так сразу?

— Химия, — тут же отозвался доктор Смайл.

— А попроще?

— Вы оба скоперы[16] — верно? Вы с самого начала знали, что ваша встреча в любом случае приведет к взаимному влечению. Вы немного выпили и решили не тратить время понапрасну. Ибо — «жизнь коротка, искусство…»

Договорить доктору Барни не дал.

Он выключил агрегат, стоило Рони Фьюгейт выйти из ванной. Она прошествовала мимо во всем великолепии своей наготы и направилась к спальне. Походка своим изяществом ничуть не уступала фигуре.

— Я хотела спросить еще ночью, — проворковала ангельским голоском Рони, — зачем тебе эти дурацкие консультации? Подумать только, постоянно таскать с собой психиатра! Ты выключил его только тогда…

— Ну и что с того? — удивился Барни.

Рони Фьюгейт пожала плечами и, подняв над головой руки, потянулась.

— Я тебе нравлюсь?

— Неужели ты можешь кому-то не понравиться? — пробурчат Барни в ответ и замер от изумления, увидев, что Рони принялась прыгать на месте.

— Я бы весила целую тонну, если б не делала этот комплекс по утрам, — объяснила Рони, заметив удивленный взгляд Барни, — Его разработали в Отделе Вооружений ООН. Может быть, ты пока займешься кофе, милый?

— Рони, ты и в самом деле моя новая ассистентка?

— Неужели ты не помнишь? Впрочем, чему я удивляюсь? Говорят, настоящие скоперы видят будущее так ясно, что совершенно забывают о прошлом. Кстати, ты хоть что-нибудь запомнил из наших ночных похождений? — Она остановилась и перевела дух.

— О! Такие вещи не забывают! — соврал Барни.

— Послушай, могу поспорить на что угодно! Ты таскаешь с собой этот дурацкий чемодан потому, что получил повестку. Я права?

Немного поразмыслив, Барни кивнул. Об этом он не забывал ни на минуту. Голубовато-зеленый продолговатый конверт пришел неделю назад. В следующую среду нужно отправляться в Бронкс, там расположен военный госпиталь ООН. Призывная комиссия выдаст заключение о психическом здоровье Барни Майерсона.

— Ну и как, помог он тебе? — Рони указала на чемоданчик. — Достаточно он промыл тебе мозги?

Повернувшись к портативной версии доктора Смайла, Барни спросил:

— Достаточно ли, док?

— К сожалению, нынешнее состояние вашей психики таково, что комиссии не останется ничего другого, как только признать вас годным к службе. До патологии вам еще далеко. Вы легко выдерживаете десятифрейдовые стрессы. И все же унывать пока рано, у нас в запасе еще несколько дней.

Рони Фьюгейт вошла в спальню и стала не спеша одеваться.

— Это же найо! — фыркнула она. — Если вас признают годным и отправят служить куда-нибудь в колонии, я займу ваше место, господин Майерсон! — Она улыбнулась, обнажив свои ровные белые зубы.

Подобная перспектива представлялась Барни чересчур мрачной. Однако возразить нечего. Подобный исход столь же вероятен, как и исход положительный, когда его признают негодным к службе в колониях.

— Ты вряд ли справишься с моей работой, — заметил Барни. — Там, в Китае, ты решала пустяковые проблемы. У нас ситуации во много раз сложнее и серьезнее. Тем не менее ты запуталась и чуть не провалила все дело, хотя распределение вероятностей было, мягко говоря, тривиальным.

Барни говорил чистую правду. Однако при этом прекрасно понимал, что уже в скором времени Рони нагонит его. Она обладает блестящими способностями, к тому же молода и красива. Единственное, чего ей не хватало, так это опыта Майерсона, считавшегося по сию пору лучшим специалистом в своей области. Лишь теперь Барни смог оценить всю серьезность положения. С большой вероятностью он мог залететь на службу — удовольствие не из самых лучших. Но угрожало не только это.