Инженер и Постапокалипсис - vagabond
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мои глаза опять стали наполняться слезами против моей воли — начал стыдливо утирать их обеими руками, но они текли ручьем.
Не справляясь с бегущими по щекам слезами и все еще тяжело дыша открытым ртом, подполз к закрывшемуся руками Эндрю и дотронулся до его плеча.
— Слишком жив… Слишком жив… — трясущимися губами прошептал он, дрожа от холода.
— Да, — так же тихо шепнул, не сводя с него замутненного от слез взгляда, — мы живы… живы…
— Это все нереально… Все нереально… — продолжил безумно повторять тот, — этого всего нет, я все это выдумал…
— Нет, — хватая воздух ртом, отозвался, вцепившись в его плечо, — мы выбрались оттуда. Здесь нет воды… Мы спаслись…
— Все нереально, — отрывая от лица руки, проговорил Эндрю, и испытал испуг от вида его взгляда — он был совершенно невменяем, — все нереально, кроме огня. Его жар можно ощутить. Выдумал это все! Этого нет! — он резко перевел его на меня. — И тебя тоже нет! Я тебя выдумал! Тебя нет и не было даже там, в отделении! Просто тебя придумал, чтобы было легче выносить все это!
Только этого нам еще не хватало. Почему-то только сейчас вспомнил, что человек, с которым разделил тяготы этого пути, был на самом деле психически болен. И сейчас, после того, как мы оказались на волоске от гибели и выжили лишь каким-то неведомым чудом, после чудовищного приступа паники и ощущения неминуемой смерти состояние этого несчастного пациента, на долю которого и так выпали нечеловеческие испытания, усугубилось просто катастрофически. И сам уже не мог справиться со своими эмоциями, а он… Он просто потерял остатки связи с реальностью, отказавшись верить в происходящее. Да и антипсихотики нужно принимать строго по часам, а он свое время уже давно пропустил.
— Но ты же видишь меня, чувствуешь, когда дотрагиваюсь до тебя, — неуверенно протянул, не зная, как ему помочь, — знаешь, есть один простой способ проверить, кажется ли тебе то, что ты видишь, — потянулся к карману трясущейся мокрой рукой и достал оттуда электронный пропуск, который теперь вымок и наверняка стал бесполезным, — читай имя и фамилию. Читай, пожалуйста…
— Зачем? Какой в этом смысл?
— Читай.
Он какое-то время безумно пялился на фотографию мертвого охранника, а затем дрожащими губами произнес его имя, фамилию и должность.
— Читай еще раз, — прошептал, наблюдая за ним, и Эндрю бездумно повторил прочитанное. — Видишь… — отбрасывая ставший бесполезным пропуск в сторону, сказал, — мы не можем прочитать дважды текст, который видим во сне или в состоянии искаженного восприятия. Если бы это все тебе казалось, ты не смог бы прочитать это два раза.
Эндрю измученно покосился на меня.
— Тогда откуда полилась вода? — трясущимися губами задал вопрос он, и поднялся, вытирая отвратительную влагу со лба и волос.
— Она не полилась, — мрачно заявил, смотря вперед, — ее пустили.
Осмотрелся по сторонам, желая понять, где мы оказались. Помещение, в которое нас привел спасительный проход, представляло собой достаточно большой зал с высокими сводами, в центре которого была расположена огромная цистерна с водой. Слева от меня, параллельно этому залу, проходил темный туннель, вход в который был огорожен металлической решеткой. Из люка, через который мы выбрались, по полу текла грязная вода — присел рядом и закрыл крышку, плотно провернув затвор, чтобы сюда она уже не поступала.
— Это все не случайно, — в мрачной задумчивости продолжил, поднимаясь и поворачиваясь спиной к решетке, — вода начала литься из всех труб, все выходы с нижнего уровня вдруг ни с того ни с сего оказались заблокированы… Это все не могло случиться просто так, без чьего-либо вмешательства. И очень хотел бы знать, какой подонок это сделал.
Говорить такие вещи при пациенте, который и без того страдал
