Поверить в чудо (трилогия) - Елена Сарафанова

— К тебе пришли. Двое. Мужчины. Один из них явно болен, второй — группа поддержки.

— А почему шёпотом? — поинтересовалась девушка.

— Не знаю, они такое впечатление производят…

— Какое?

— Весомое.

— А поподробнее? — Ольгу заинтересовала реакция Сели.

— За время работы в администрации я много важных личностей повидала, хотя и сама не промах, — помощница лукаво огладила себя по худощавым бёдрам. — Эти клиенты — из таких же, то есть, состоятельные, имеющие власть и осознающие свою значительность. Одним словом — баре. Так что мой совет — будь с ними осторожна, мало ли что.

— Понятно, — кивнула девушка. — Тогда иду здороваться, а вы, Сели, на сегодня свободны. Я уже поняла, какие важные птицы залетели в наш кабинет и догадываюсь, что им потребуется особая приватность.

— Даже так? Хорошо, я убегаю и мешать не буду, но…

— …я потом вам всё расскажу, — пообещала Ольга.

Василий с унынием рассматривал аккуратную приёмную и тихо ругался про себя. "Ну зачем я послушался Филю? (Он мысленно всегда называл так лучшего друга). Чем мне поможет неизвестная "белая", когда светила европейской медицины лишь разводят руками из-за невозможности поставить правильный диагноз? Да и наши… собратья, чтоб их… тоже в недоумении…Так что ни к чему все эти хлопоты, а то я не знаю, что мне осталось совсем ничего. Долежал бы в постели положенное и — здравствуй, Смерть-матушка. Нет же, поддался на уговоры друга, а теперь приходится терпеть совершенно ненужный визит".

В это время в приёмную вернулась пожилая дама "с ресепшена" и доложила:

— Господа, Ольга Витольдовна сейчас выйдет, а я с вами прощаюсь, всего хорошего.

Охранник ("Кстати, откуда здесь "чёрный"? — удивился Василий) закрыл за дамой двери и молча уселся в стороне, а вскоре в комнату вошла изящная красавица, одетая в стильные джинсы и обычную белую футболку, чинно поздоровалась с Филиппом Тищенко и перевела взгляд на его друга.

— Василий Фомич, — поспешил представить его Филипп.

Девушка кивнула, внимательно рассматривая своего будущего пациента, а потом вдруг сняла с рук странные разноцветные браслеты и Василий в мгновение ослеп, ослеп от "белизны", больно ударившей его в лицо.

— Глаза закройте! — резко приказала "белая", — Макс, подай стул! Филипп, усадите товарища. Василий Фомич, глаза не открывать, а то будет только хуже.

— Что с Васей? — Тищенко, встав перед Ольгой, загородил спиной друга.

— Рваная аура…

— Я знаю. Пытался много раз её латать, но ничего не получается, словно что-то мешает, а что — не понятно.

— Именно из этого у Василия Фомича такая чувствительность к "свету", потому что организм разбалансирован и не в состоянии сопротивляться.

— Может это быть причиной болезни?

— Нет, это лишь последствия, но причину мы сейчас устанавливать не будем, не время, так как вашего друга необходимо срочно спасать.

— Мы потому и приехали, Оля. Правда, теперь возникает вопрос — как спасать? Разве вы сможете лечить или хотя бы просто прикоснуться к Васе, если он от сияния вашей ауры уже чуть сознание не потерял?

— Сейчас будем разбираться.

Ольга уселась за стол Сели и привычно взялась теребить свою косу, переплетая её вновь и вновь и не отводя взгляда от замершего напротив мужчины. А тот, бледный и тяжело дышащий, словно растёкся на стуле, обвис и съехал бы на пол окончательно, если б его не поддерживал товарищ.

— Макс, помоги Филиппу отвести пациента в кабинет и уложите его не стол, — наконец сказала Ольга.

— Может, Василию Фомичу воды? — тихо спросил охранник.

— Нет, сейчас она будет только мешать.

Ольга размышляла вслух, кружа вокруг стола, на котором лежал бедолага "чёрный", и периодически поглядывала на Тищенко, устроившегося в углу кабинета.

— Пока трогать Василия Фомича я не рискну, боюсь сделать хуже. Как же тогда исправлять его повреждения? А исправлять нужно и немедленно.

— Почему немедленно? — подал голос Макс, стоявший у двери.

— Вижу. Да и отсрочка ничего не решит, ведь проблема-то останется, — Ольга вдруг остановилась, словно налетела на стену, а потом хищно улыбнулась. — Хотя…можно попробовать один способ. Филипп, идите сюда, встаньте в изголовье стола и положите руки на виски Василия Фомича.

— Давайте уж без отчества, — подал голос больной, — зовите меня просто — Вася.

От неожиданности девушка расхохоталась, а потом смущённо закашлялась. "Извините".

— За что? Имя у меня такое, не современное, да. Но моё.

— Хорошо. Приступим. Филипп?

Тищенко, сбросив для удобства пиджак, выполнил требование Ольги и прикоснулся к вискам друга.

— А теперь закройте глаза и попытайтесь увидеть, — шепнула над его ухом девушка и положила свои ладони поверх его рук.

Сначала вокруг была обычная темнота. Просто темнота и всё. "Я пока ничего не вижу", — проворчал Филипп и в это время вдруг всё изменилось, словно взорвавшись в мозгу "чёрного" красками и звуками. "Что это?" — мысленно заорал он. — "Молчите и смотрите", — Ольга медленно плыла сознанием внутри чужого естества, плавно огибая его органы. "Это Вася?" — ахнул Тищенко. — "Да. А теперь внимание — здесь вокруг чёрные сгустки, плотные, словно обрывки… Ничто не напоминает?"

— По виду и ощущениям похоже на внешнюю ауру. Но как она оказалась внутри тела? — подал голос Филипп.

— Представьте, что вы бьёте молотком целлофановый пакет с…например, куском мяса внутри.

— Я - не мясо, — обиделся вдруг Василий, который чутко прислушивался ко всем их разговорам.

— Хорошо, пакет с рыбой.

— И не рыба…

От абсурдности этого диалога вдруг расхохотался Макс, который, подойдя к столу, с любопытством наблюдал, как работает Ольга.

— Это он неожиданности, — извинился он. — Всё, я умолкаю.

— Продолжим, — вздохнула Ольга. — Если по целлофану с каким-то содержимым много раз ударить молотком или любым тяжёлым предметом, пакет разорвётся на мелкие куски и его обрывки окажутся в различных частях этого содержимого.

— Я понял, Оля, — отозвался Тищенко. — Если то, что мы видим — внешняя аура Васи, то с какой же силой были нанесены удары, чтобы загнать её внутрь?

— Вот-вот, эти сгустки — словно инородное тело внутри организма. И хотя каждый наш орган имеет своё биополе и даже мельчайшая его частица несёт на себе такую чуткую оболочку, то внешняя аура — другая, она намного…скажем так, тяжелее, иначе бы уже давно растворилась, просто впитавшись в общий внутренний фон. А ведь нет, она, словно свинец, перекатывается внутри тела, хаотично задевая все органы, оттого они сбоят и периодически болеют.