Стрела, монета, искра - Роман Суржиков

— Ваше величество, я — мастер-механик искровой гильдии. Работаю по части водоносной машинерии: делаю насосы и водяные котлы.

Этот человек одет по столичной моде, но прищуренные глаза и черные усы выдают уроженца Запада. Он говорит, что хорошо зарабатывает в Фаунтерре, работая на водяную гильдию. Лакированные туфли и новенький сюртук подтверждает это. Он говорит, что хочет вернуться в родную землю — Рейс, — и там продолжить свое дело.

— Ваше величество, в столице довольно искровых мастеров, а в Рейсе — днем с огнем… Я там нужнее, ваше величество.

Однако водяная гильдия Фаунтерры не желает отпускать умелого мастера. Потому он явился с прошением к Адриану.

Ну, Минерва, вот тебе новая задачка. Судьба одного ремесленника мало значит для Империи, однако это — вопрос принципа. Земля Короны рвется вперед, создавая новые и новые чудеса машинерии. Мастера со всей страны тянутся сюда. Окраины, вроде Рейса, безнадежно отстают. Что бы ты выбрала? Удерживать талантливых людей в столице, тем самым наращивать отрыв и превосходство Короны над провинциями? Это путь к безопасности. Или позволять мастерам разъезжаться в родные земли, неся туда знания? Это путь к развитию всего государства, но и к опасному усилению окраин.

Я сделала бы ставку на развитие, — успевает решить Мира прежде, чем Адриан начинает говорить:

— Корона не удерживает вас в столице. Более того, Корона обязывает вас, мастер, вернуться в Рейс, создать искро-водяную гильдию и взять в обучение не менее десяти подмастерьев. За каждого мастера, которого вы обучите в Рейсе, Корона выплатит вам по десяти золотых эфесов.

Тогда Мира впервые подумала: любопытно, заметил ли он меня? Адриан не смотрит на балкон, у него и времени нет присматриваться — просители идут плотной чередой. Но все же, а вдруг заметил? Что он подумал, увидев меня? Понял ли, что я пытаюсь чему-то у него научиться? А если понял, улыбнулся ли этому, или счел дурной блажью? Подумал ли, подобно приарху: девица учится править — что за чушь! Девица должна уметь быть женой, ничего больше от нее не требуется…

Нет, не мог! Адриан не может ценить слепую покорность! Наверное, он обрадовался бы, если бы знал, что я понимаю его. Ведь так мало есть людей, кто его понимает! Индюки и собачки, манипуляторы и льстецы — вот кто его окружает. Либо те, кто слепо идет за ним, восхваляя до небес, либо те, кто вовсе отказываются принять его цели и всеми силами противятся. Как же мало у него умных союзников! Тех, кто понимает и искренне разделяет его взгляды!

Церемониймейстер стукнул посохом, и Мира одернула себя. А с чего ты взяла, что понимаешь Адриана? Откуда вдруг такая самонадеянность? Из того лишь, что тебе повезло вовремя засмеяться на балу?.. Почему решила, что он заметил тебя, а если и заметил, то какое ему до тебя дело?! Знай свое место, глупая северная пигалица. Скромный секретарь — вот подходящая для тебя компания. Не смей даже мечтать! Каждый взгляд Адриана, каждая капля внимания кропотливо учтена, взвешена и отдана людям, много более сильным и достойным, чем ты. Что ты вообще здесь делаешь, а, Минерва?

Ответ был прост: последние полчаса она предавалась восхищению. Прилипла к Адриану восторженным взглядом и ловила каждое слово. Вот дура! Мира залилась краской. Еще надеялась, что он тебя увидел? Какая глупость! Лучше помолись, чтобы он не заметил твой влюбленный взгляд и блаженную улыбку. И чтобы никто другой не заметил! Не то венец Первой Влюбленной Дуры двора, украшающий чело Валери, быстро перекочует на твою голову!

Гони чувства прочь, сосредоточься и подумай. Еще раз: что ты здесь делаешь? Любуешься Адрианом, а перед тем? Развлекалась политическими задачками… точнее, грелась мечтами о том, что когда-нибудь станешь управлять землей. Хорошо, а еще? С чего начиналось? Зачем ты пришла?

Не зачем, а почему. Я пришла потому, что день открытого посещения — прекрасная возможность убить владыку. Пришла затем, чтобы понять, как заговорщики могут нанести удар.

В тронную залу входят не больше четырех человек одновременно. Они не подходят к императору ближе, чем на пятнадцать шагов. Перед аудиенцией посетителей обыскивают. У престола несут вахту четверо лазурных гвардейцев, еще двое у стен, и двое — под галереей. Таким образом, безопасность императора выглядит нерушимой. Соотношение сил абсолютно подавляющее: восьмерка отменных воинов в доспехах, с мечами и искровыми копьями — против четверых безоружных посетителей.

Но если присмотреться повнимательнее…

Мира имела достаточно времени, чтобы всмотреться. Она наблюдала час за часом, и замечала все новые черточки, что складывались в угрожающую картину.

Да, просители входят безоружными, однако держа в руках дары. Чернь вносит в тронную залу те или иные вещи!

Разумеется, дары также осматриваются стражей, а те из них, что хотя бы напоминают оружие, изымаются. Но внутри сравнительно безобидной штуки, вроде медовой соты, можно утаить небольшой дротик или кинжал. Гвардейцы не позволят убийце приблизиться к трону для удара, но он сможет произвести бросок. Отец Миры метал ножи. Это не было необходимым умением рыцаря и крайне редко пригождалось в бою. Сир Клайв обучился этому просто ради собственного развлечения. Тем не менее, с десяти ярдов он без труда мог всадить кинжал в яблоко. Сумеет ли опытный человек, стоя в пятнадцати шагах от трона, выхватить и метнуть нож в шею или глаз владыки прежде, чем гвардейцы этому помешают? Следует опасаться, что сумеет.

Другое дело, что тем самым убийца обречет себя на смерть. Он непременно будет схвачен и подвергнут ужасной казни. Но мало ли способов убедить человека осознанно расстаться с жизнью?.. Можно пожертвовать собою ради детей или любимой жены, которым угрожает опасность. Или из ненависти к императору, или из фанатичной веры. Не стоит забывать: немало священников и прихожан считают Адриана еретиком. Итак, ценою собственной жизни убийца может нанести удар императору.

А так ли уж необходима эта жертва?..

Двустворчатые двери раскрывались вновь и вновь, стучал посохом церемониймейстер, сверкали лазурными доспехами гвардейцы-привратники… Мира глядела в распахнутый проем и видела скопище людей в разномастных одеждах, толпящихся снаружи, переминающихся, терпеливо ждущих: примет ли владыка сегодня? Соблаговолит ли? Успеет ли?.. Их там не меньше сотни: скромных, безоружных, бездоспешных… но — сотня! Если хотя бы каждый третий окажется участником переворота — чего стоит им смять шестерку гвардейцев, несущих вахту на входе, а затем ворваться в залу, уже имея в руках мечи и копья?! За счет числа и внезапности у них будет шанс победить без потерь!