Современная венгерская пьеса - Йожеф Дарваш

Ш а й б а н. Разумеется.

М о ж а р. Вы хотите свалить на нас ответственность. Хитрая бестия.

Б о д а к и (смотрит на стол). Помнишь, здесь был твой вещевой мешок?

М о ж а р. Помню.

Б о д а к и. Так разыграем и эту сцену.

М о ж а р. Господин капрал, вы не пойдете к своим людям?

Б о д а к и. Они давно знают чего хотят. А это чей?

М о ж а р. О чем вы?

Б о д а к и (поднимает, развязывает «вещмешок»). Об этом. Твой?

М о ж а р. Мой. Там пиджак и штаны.

Б о д а к и. А ну-ка, спустись.

М о ж а р. Имею честь доложить — нельзя.

Б о д а к и. Улизнуть собрался? Морду бы тебе набить, лицемер ты эдакий! Вопишь, что страна погибает, а самому, в сущности, ни до чего нет дела!

М о ж а р. Сами говорили, разбежимся кто куда! Каждый волен идти куда глаза глядят!

Б о д а к и. Но вместе! Или никак! Никто не выкрал свой вещевой мешок, только ты! Слезай оттуда!

М о ж а р. Я не имею права покинуть свой пост!

Б о д а к и. По моему приказу можешь!

М о ж а р (хватается за «автомат»). Ни по чьему приказу.

Б о д а к и. За оружие хватаешься? Против меня? Ладно, Можар, встретимся после смены часовых. (Направляется к выходу.)

Явление двадцатое

Ш а й б а н н е (встает со стула). Вы с ума сошли? Зачем вы направили на него оружие? Сейчас моя очередь. Но нет, этого никто не может от меня требовать.

Ш а й б а н. Ты мне все рассказала. Я знаю все.

Ш а й б а н н е. Но остальные?.. Разве ты не понимаешь?

Ш а й б а н. Ради меня. Очень тебя прошу.

Шайбанне достает из сумки бумагу, разрывает ее надвое и делает два «пакета». Выходит на середину сцены.

М о ж а р. Доброе утро, фрейлейн Анна.

Б о д а к и (направляется к кладбищу, оборачивается, и заметив Шайбанне, подходит). Я же тебе говорил, не поднимайся на гору. Это место не для тебя.

Ш а й б а н н е. Я закрыла почту. Не к чему держать ее открытой.

Б о д а к и. Это верно, что русские в Габорхазе?

Ш а й б а н н е. Я недавно звонила в тамошнее почтовое отделение. Мне ответили на непонятном языке.

Б о д а к и. Значит, круг постепенно замыкается.

Ш а й б а н н е (передает ему один из «пакетов»). Свежие коржики со шкварками. Балинтне передала, чтоб ты поел как следует.

Б о д а к и. А второй пакет кому?

Ш а й б а н н е. Командиру.

Б о д а к и (смотрит на Можара). Отойдем в сторонку, а то этот подлец навострил уши.

В о н ь о. Это верно! Ты любил подслушивать!

М о ж а р. Неправда!

Б о д а к и. Чего тебе надо от господина капитана?

Ш а й б а н н е. Не я пекла ему коржики.

Б о д а к и. Отвечай на мой вопрос.

Ш а й б а н н е. Спроси его самого, что он от меня хочет.

Б о д а к и. Как бы ты не пожалела, Анна, что была благосклонна и к одному и к другому!

Ш а й б а н н е. Он ко мне даже пальцем не прикоснулся.

Б о д а к и. Вот и прекрасно! Тебе все равно не выкинуть меня из головы. Кто бы ни признавался тебе в любви, ты всегда будешь слышать меня, всегда будешь помнить меня, и кто бы тебя ни ласкал, ты никогда не забудешь, как я горячо тебя любил.

Ш а й б а н н е. Почему ты хочешь быть только любовником?

Б о д а к и. Потому что нет более крепкой любви. Супруги могут жить вместе, даже испытывая друг к другу безразличие.

Ш а й б а н н е. Пусть так, только бы не быть одинокой! Я так давно одинока, и это так мучительно, что больше я не могу. Ты же знаешь, у меня на всем белом свете никого нет.

Б о д а к и. Но я не могу здесь осесть. Я же солдат, а солдатам, прошедшим тысячи километров по дорогам войны, вряд ли суждено скоро обрести свой дом.

Ш а й б а н н е. Между нами ничего бы не было, если б тебя не расквартировали в том доме, где я живу.

Б о д а к и. Если б ты при бомбежке не выбежала с криком во двор, а мне не пришлось бы тебя успокаивать и внести в дом на руках…

Ш а й б а н н е. Это была случайность.

Б о д а к и. Ничего себе случайность! Ты могла бы меня прогнать, когда я к тебе прилег. Но ты не прогнала. Ты успокоилась, перестала плакать. А потом… мы забыли с тобой обо всем на свете…

Ш а й б а н н е. Прекрасная случайность!

Б о д а к и. Дай я тебя поцелую.

Ш а й б а н н е (смотрит на часового). Только не теперь…

Б о д а к и. Можар, черт бы тебя побрал! Наблюдай за местностью! (Целует девушку.)

Ш а й б а н н е. От тебя пахнет чесноком.

Б о д а к и. Прежде тебя это не смущало.

Ш а й б а н н е. Мне никогда не нравилось.

Б о д а к и. А от господина капитана чем пахнет?

Ш а й б а н н е. Как тебе не совестно!

Б о д а к и. Неужто у него не хватило смелости поцеловать тебя?

Ш а й б а н н е. Он человек корректный. Джентльмен.

Б о д а к и. Верно. После войны он вернется не в батрацкую лачугу, как я, а в барские хоромы, со множеством комнат.

Ш а й б а н н е. Этим я не интересовалась.

Б о д а к и. Его денщик рассказывал. Он бывал у него дома.

Ш а й б а н н е (чуть не плача). Я и тебя ни о чем не спрашивала. Кто ты, есть ли у тебя что-нибудь? Я вышла бы за тебя даже тогда, если б у тебя, кроме солдатской шинели, ничего не было.

Б о д а к и. Ну все же лучше стать барыней, раз есть такая возможность. Держала бы прислугу, не пришлось бы стирать в холодной воде, да и от мужа хорошо бы пахло, он бы не чертыхался, а миловался да деликатничал.

Ш а й б а н н е (всхлипнув). Ты слишком много наговорил… (Идет.)

Б о д а к и. Анна!

Шайбанне останавливается, но не оборачивается.

Для меня птица только до тех пор птица, пока она летает. Как сядет в гнездо, она всего лишь — наседка.

Ш а й б а н н е. Я устала. Боюсь, если ты уйдешь, я не буду знать, что мне делать.

Б о д а к и. Зачем думать о том, что будет завтра? Кто останется последним, тот и закроет дверь.

Ш а й б а н н е (прислонившись к воротам). Эти несколько недель были похожи на бесконечный праздник, словно ты беспрестанно приглашал меня на танцы. Это был праздник в моей жизни. Я и хотела, чтобы он длился долго, и побаивалась его. Мне нравилась твоя необузданность и в то же время хотелось, чтобы ты угомонился. Я хотела бы, чтоб один день был похож на другой… смена впечатлений меня всегда утомляет, а ты горишь, как костер… Все горишь и горишь…

Явление двадцать первое

Ш а й б а н (встает и подходит к Анне). Целую руки!

Шайбанне не отвечает, стоит в замешательстве.

Почему не собралось пулеметное отделение?

Б о д а к и. Господин капитан, я уже сказал им…

Ш а й б а н. Меня сейчас интересует, что они говорят! Простите, Анна, если вы не закончили разговор, я могу подождать несколько минут.

Б о д а к и. Мы закончили. (Отдает честь и садится.)

Ш а й б а н н е. Вот свежие коржики со шкварками. Балинтне просила передать — отведайте на здоровье.

Шайбан берет сверток и глядит на Бодаки, разворачивающего точно такой же сверток.

Моя хозяйка не может отличить капитана от капрала.

Ш а й б а н. Ей это ни к чему.

Ш а й б а н н е. Она